Эксперимент. Реальность или Отражение - Мэй Кин

затем сворачиваем на одну из развилок.

Я не спрашиваю куда мы едем. Кажется, я впервые кому-то настолько верю, что совершенно не забочусь о своей безопасности.

«Ты же понимаешь, что вероятно после того, как правда раскроется, он больше никогда не будет доверять тебе?» — неожиданно всплывают в мыслях слова подруги. Но я разъярённо мотаю головой.

Не сейчас.

Не тогда, когда я так счастлива.

Не тогда, когда все вокруг кажется идеальным.

Где-то через час мы останавливаемся возле старого дуба.

Ковалевский вынимает ключи, убирая их себе в куртку. Затем снимает шлем. Помогает мне сделать то же. А затем берет меня за руку, на мгновение замерев, что меня настораживает, и тянет за собой — к дороге, уходящей легкой волной, высоко в гору.

— А ты не боишься за сохранность мотоцикла?

— Нет, — без каких-либо сомнений, уверенно отвечает он, и я не решаюсь спорить.

В конце концов, ему виднее. К тому же, если оглядеться вокруг, то кроме нас здесь лишь деревья и пустующая дорога, ведущая в неизвестность.

Ещё через несколько минут мы наконец поднимаемся наверх. Ковалевский молча сворачивает налево, утягивая меня за собой. И я поддаюсь, не до конца понимая, что мы делаем в одном из загородных посёлков. Однако стоит нам выйти на поляну, а затем подняться вверх по очередному склону, я замираю, затаив дыхание.

Закатное солнце озаряет цветочную поляну, расстелившуюся внизу, словно волны, бьющиеся о корень скал. Где-то вдалеке виднеются высотки зданий. Нескончаемые огоньки. Небо, словно раскалённое пламя, окрашенное в некоторых местах желтым и розовым, с переливчатыми оттенками фиолетового поражает воображение.

— Это немыслимо, — задыхаясь от подобной красоты, едва слышно говорю я. А затем все-таки перевожу на него взгляд.

Его челка падает на глаза. Местами прикрывая обзор на прищуренные глаза, что с таким интересом, отчаянием и в то же время нежностью смотрят на меня.

— Что-то случилось? — говорю я, прежде чем успеваю подумать, боясь услышать ответ.

Но он не отвечает мне. Просто продолжает молча смотреть на меня, когда ветер треплет наши волосы, заставляя его челку ещё больше упасть на глаза.

Не в силах удержать свои руки на месте, я делаю шаг вперёд. А затем кончиками пальцев отвожу её в сторону.

Он делает шаг вперёд. Едва склоняется.

Наши лица замирают в сантиметре друг от друга. Я чувствую его тяжелое дыхание на своём лице. Мягкий трепет ресниц. Сердце, бьющееся в унисон с моим.

Мои губы раскрываются. А затем…

Его губы накрывают мои. Мягкие и в то же время грубые, местами податливые, заставляющие меня издать сладостный стон в тишине исчезающего за горизонтом солнца.

Сердце вот-вот выпорхнет на свободу, словно оковы, сковывающие его, наконец дали трещину, а затем разлетелись в дребезги. Однако земля уходит из под ног, когда краем сознания я понимаю, что происходит на самом деле…

Мои губы замирают, едва касаясь его. Дыхание обоих кажется рваным. Но в то же время таким холодным и совершенно безжизненным.

Я замираю. А затем он отстраняется.

Наши взгляды наконец встречаются.

— Ты можешь поменять тысячи жизней, сыграть множество ролей, но лишь поступки определяют нас, как личность. Мы сотканы из них, словно полотно, которое в конце концов показывает целостную картину… — удерживая в руках мой парик, запальчиво произносит он, кажется сдерживая себя из последних сил.

Слёзы медленно катятся моим щекам. Я пытаюсь сказать хоть слово, но язык не слушается меня. Он прирастает к небу, не желая подчиняться. Сердце останавливается, под горящим, разочарованным взглядом карих глаз.

— Думаю, на этом игра окончена. Никто из вас не выиграл. Ведь в конечном итоге это сделал я. И ты вряд ли ожидала подобного исхода, не так ли?..

— Как…Как ты узнал?.. — наконец осознав тот факт, что он в курсе — в курсе всего, растеряно и вместе с этим решительно говорю я.

Но вместо ответа он смотрит в мои глаза и произносит лишь:

— Кто ты? Алиса Лисцова? Или же Виктория Сверчкова? Кто. Ты. На. Самом. Деле? Задайся наконец этим вопросом на досуге…

Не успеваю я толком раскрыть и рта, он разворачивается и начинается спускаться вниз, обронив лишь:

— Через пару минут за тобой подъедет такси. И да…

Он все-таки оборачивается, взглянув на меня. Когда слёзы не перестают течь по моим щекам.

— Давай сделаем вид, что не знаем друг друга. Словно той злополучной встречи не было никогда…

После этого он снова разворачивается и, прибавив шаг, уходит. Уходит, так и не оглянувшись.

Я растеряно хлопаю ресницами, а затем оседаю на траву, беззвучно глотая слёзы.

«Никогда» — то и дело проносится в мыслях его звучный голос.

«Никогда»

«Никогда»

«Ты можешь поменять тысячи жизней, сыграть множество ролей, но лишь поступки определяют нас, как личность. Мы сотканы из них, словно полотно, которое в конце концов показывает целостную картину…»

@48@

Дима

Когда я срываюсь с места, то первым моим желанием становится развернуться и вернуться к ней. К девушке, чьи слёзы заставляли мое сердце обливаться кровью. К девушке, чей изумрудный взгляд поражал в самое сердце. К девушке, чьи губы с остервенелым безумием так манят меня. К девушке…чьё сердце отсчитывало удары едино с моим.

Однако затем я снова возвращаюсь в реальность, которая оглушает похлеще удара под дых. В реальность, где эта самая девушка не больше чем играла. Играла с моими чувствами, играла с моим сердцем…

«Постановка. Ложь. Игра» — эти слова то и дело вертятся в моей голове.

Если бы не инсетинкты и идеально отточенные навыки вождения, я бы канул в первую попавшуюся канаву, растеряв контроль. Однако некие его крупицы по-прежнему остаются со мной. Поэтому рефлекторно я крепко сжимаю руками руль, цепляясь пальцами за холодный металл. Словно он сможет придать мне сил.

Я соврал.

Тоже соврал, когда сказал, что в итоге выиграл именно я.

Черта с два!

Ведь я…

Я влюбился.

До чего же противно и в то же время смешно.

Влюбиться в человека, который всего лишь дергал за ниточки и постоянно носил различные маски.

Разве это не идиотизм?

Он самый.

Но, как быть с удушающим чувством в груди? Как вернуть былую свободу, дарующую пустоту?

Вечность в промозглой тьме — без боли, без страхов, без чувств…

Или вечность в безумном водовороте, что, заставляет почувствовать жизнь, бороться за каждое мгновение, которое отныне становится чудом. Ты наконец понимаешь её вкус в полной мере. Но в агонии, боли, в безумных буйствах красок, что каждый день имеют различные оттенки.

Сумел