С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…» - Евлампий Поникаровский

И рассказал, что вчера, 23 августа, в столице Румынии вспыхнуло вооруженное восстание против фашистской диктатуры. Выступили рабочие и части Бухарестского гарнизона. Арестованы Антонеску и вся его клика.

От такой вести и наше настроение подпрыгнуло до самой высокой отметки. Командир полка порадовал нас еще одной доброй вестью, точнее — необычным, непривычным и интересным боевым заданием: завтра, в 12.00, в районе села Подолем полку предстояло принять капитуляцию румынской пехотной дивизии. Дивизия эта в боях с нами сильно потрепана. Теперь, прекратив боевые действия, она готова сложить оружие. Командир полка предупредил, чтобы к сдавшимся относиться как к возможным союзникам. Вот это-то и было непривычным, когда вчерашний враг сегодня может стать союзником. Но, как сказал на этом совещании Антон Яковлевич Ковальчук, будем радоваться тому, что одна спица из военной колесницы Гитлера уже вышиблена нами. Лиха беда начало.

До места расположения румынской пехотной дивизии было километров пятнадцать. Прошли мы их скорым маршем. Не доходя до леса трех километров, где был румынский бивак, полк на всякий случай занял оборону. Вперед был выслан первый эскадрон, который примерно в километре от леса тоже остановился. Далее двинулись полковые парламентеры под охраной взвода лейтенанта Алиева. Словом, мы действовали со всеми предосторожностями. На опушке леса наших парламентеров поджидали румынские. А дождавшись, не в переговоры вступили, а бросились обнимать казаков. Командир полка Ниделевич и его заместитель Ковальчук, наблюдавшие в бинокли за процедурой встречи наших представителей с румынскими, не стали ждать донесения о том, принимает ли румынское командование наши условия капитуляции, а вскочили на коней и помчались на опушку леса. На месте, мол, сами разберемся. Скоро там была поставлена штабная палатка.

Далее все происходило так, как было условлено. В 14.00 на лесной дороге показалась большая колонна. Впереди нее ехала группа всадников — командование дивизии. На опушке леса, где встретились парламентеры и где находились командир полка с заместителем, всадники остановились. От группы отделились два генерала и, чеканя шаг, словно на параде, подошли к командиру полка, откозыряли, представились: командир дивизии и представитель генерального штаба румынской армии. Ниделевич, приняв доклад о готовности дивизии к сдаче оружия, пригласил румынских генералов в штабную палатку. Там, подписав акт о капитуляции, генералы сдали свое личное оружие. Затем начали сдавать оружие и боеприпасы роты и батальоны.

Мы идем на Бухарест. За плечами у нас остались Роман, Бакэу, Аджуд Ноу, знаменитые с суворовских времен Фокшаны. Но до румынской столицы мы не дошли. Из занятого полком городка Бузэу нас резко повернули на север, на Семиградские Карпаты, в ущельях и на перевалах которых укрепился противник.

Вот где нам пригодился опыт, приобретенный в боях в предгорьях и ущельях Кавказа. Карпаты, как и Кавказ, непреодолимы. Так считали гитлеровцы, обломавшие зубы на Кавказе. Теперь им хотелось думать, что русские, подобно им, обломают зубы на перевалах и в ущельях Карпат.

Зубов своих в Карпатах мы не обломали. Но переход через них и изгнание врага стоили нам немалых потерь и неимоверных трудностей. Чтобы одолеть расстояние в триста километров, нам понадобилось затратить ни много ни мало 48 суток, в которых не было ни дня, ни ночи без боя. Как нигде в другом месте, здесь требовалось знание и понимание каждым казаком маневра взвода, эскадрона, батареи. Отступающие гитлеровцы в Карпатах использовали против нас, кажется, все возможное и невозможное. Они взрывали и сжигали мосты, висящие над ущельями. В узких местах дороги и на поворотах закладывали фугасы и, взрывая их, оставляли огромные воронки или завалы из обрушенных скал. Все труднопроходимые места и повороты держали под пулеметным и минометным огнем. В расщелинах скал, на их вершинах они устраивали орлиные гнезда, в которых оставляли снайперов. В светлое время над полковой колонной постоянно висела «рама», налетали бомбардировщики и остервенело бомбили. Укрыться же от авиации было некуда: с одной стороны дороги поднимались отвесные скалы, с другой — обрывы и пропасти. Людей и лошадей поражали не только осколки бомб, снарядов и мин, но и камни. Но ничто не могло остановить нашего движения. Пусть медленно, иной раз на три-четыре километра пути затрачивалось по двое суток, мы упорно шли вперед, расчищая дорогу огнем. Встретится подорванная или заваленная камнями тропа — одна группа казаков глушит огневые точки противника, а другая засыпает воронки, разбирает завал на дороге или чинит мост.

Встретится горящий мост — казаки безоглядно кидаются и проскакивают по нему через пламя. Какой-то участок дороги сплошь простреливается, кажется, мышь по нему не проскочит. Но малыми группами или поодиночке пролетают казаки. Невозможно пролететь — переползают. И вперед, только вперед.

Через две недели полк достиг главного перевала Карпат. Высота его, как помечено на оперативных картах, 1131 метр. Вершину закрывают облака.

Разведка установила: перевал держит рота горных егерей, пушечная и минометная батареи. Попытка полка взять перевал с ходу оказалась неудачной. Пришлось попятиться. Полковая колонна, словно пружина, сжалась, уплотнилась. Гитлеровцы не замедлили этим воспользоваться. Они начали усиленно обстреливать колонну из пушек и минометов, вызвали авиацию. Артобстрел и бомбардировка с воздуха много бы бед наделали, если бы полк не успел рассредоточиться и, насколько было возможно, укрыться. Для укрытия использовали зигзаги дороги, расщелины и выемки скал. И все-таки потери мы понесли немалые.

Под прикрытием своего огня егеря пошли в контратаку. Но эскадроны заставили их повернуть назад. В срыве контратаки большую помощь эскадронам оказали мы, минометчики, ударив и на какое-то время заставив замолчать пушки и минометы на перевале. Мы лишили контратакующих огневой поддержки. И тут отличился знанием правил ведения огня в горах командир первого взвода лейтенант Тарасенко. Несколькими выстрелами он нащупал расположение вражеских батарей, а по его данным подготовились Ромадин и Мостовой. Двух залпов батареи оказалось достаточно, чтобы заткнуть глотку вражеским артиллеристам и минометчикам.

Два эскадрона, улучшая позиции, отбивая новые контратаки егерей, шаг за шагом подбирались к вершине перевала. Однако взять его без больших потерь не представлялось возможным. Егеря сражались с отчаянием обреченных. Какой же найти выход? И тут выручила находчивость и смекалка старшины третьего эскадрона Пефтибаева. Он предложил небольшой группой казаков спуститься в ущелье, по речке пройти вверх, затем подняться на скалы и ударить по немцам с тыла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});