Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин

своего тела, но в этой части, там, где нет крупных кровеносных сосудов, остановка течения в которых могла бы меня убить, я могу как-то держать пытающийся разорвать меня на части импульс.

Держать…

Держать!

Холодная злоба, коей я и так был полон до этого, помогает унять дрожь и придает мне сил, но само мое тело не выдерживает подобных издевательств. Я сейчас даже не поглощаю энергию импульсами, скорее пропускаю через себя бесконечный поток, что тратится на мою защиту так же стремительно, как и прибывает.

Секунда…

Защитный костюм местами рвется.

Вторая…

Стена под ногами исходит трещинами, стекла вылетаю из окон, побелка осыпается, как и крыша, но здание еще держится и не разваливается, давая мне такую необходимую опору.

Третья…

— РА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — новый визг от горящей рыбы, что уже начинает истекать тьмой из своего тела, зубастая пасть клацает и голова мотается из стороны в сторону, стараясь сбросить пылающую боль с себя.

Четвертая…

В глазах все мутнеет… Кажется, я слышу, как скрипит цепь. Не знаю, из чего ее сделали, но и у нее есть пределы…

— Отпусти на секунду и снова удержи последний раз! — дает команду Джин.

Ни о чем не думая делаю как он сказал и пальцы разжимаются, давая звеньям проскользнуть немного вперед.

В этот миг Удильщик, получив желанную свободу рванул вперед, чтобы снова остановиться, когда я сжал цепь снова.

Тело рыбины запрокидывает назад, и огромная пасть раскрывается на всю ширину.

Парня сбрасывает с туши и подкидывает вверх, оказываясь прямо над открытым ртом.

Зубы устремляются к телу кошко-дракона, что раскрыл крылья и замедлил свое падение.

С мощным ревом пламя вырывается из пасти оборотня, и вся накопленная мощь влетает точно внутрь Удильщика!

Чудовище не успело увернуться и проглотило все, что ему дали….

ВЗРЫВ!

Ударной волной меня оттолкнуло назад, и я рухнул на асфальт, чудом успев смягчить свое приземление….

— Ники! Очнись! Вставай! — голос Болтушки вырывает меня и приятной безмятежности, возвращая в болезненное и неприятное сознание.

Открываю глаза и вижу фею над собой, что трясет меня.

— Ух…

— О, живой! Тебя неслабо приложило, — усмехнулась она.

— Вроде как…

Голова трещит, тело ломит и слабость сильная.

Кое-как удается занять вертикальное положение и осмотреться.

Вокруг все разрушено и валяются руины. Словно бомбу кто-то подорвал.

Пыль постепенно осела и моему взору предстала какая-то непонятная картина. Воронка где явно взорвался Удильщик была полна черной жидкости, напоминающей собой мазут. Эта вязкая субстанция бурлила и кипела, исходя паром и весьма неприятным запахом, но постепенно исчезала, чтобы оголить какой-то рыбий скелет, который и сам постепенно развалился и обращался пылью.

— Это так и должно быть? — спросил я.

Рядом со мной оказался Джин, что придерживался за бок и также смотрел на все это. Выглядел он потрепанным и грязным, но живой. Это хорошо, а то я уже начал волноваться за парня.

— Нет, не должно, — нахмурился он. — Кошмары должны развеиваться, исчезать как дым. Они лишь наваждения и страх, что теряет силу, когда его не боятся. Впрочем, с этим гадом все не так…

— М-да… снова загадка… Но мы все же справились.

— Хех, это точно, — усмехнулся этот кот гордо вздернув нос, но тут же поморщился от боли. — Ох, мне хреново. Благо восстанавливаюсь быстро.

— Хе-хе-хе, а ты был хорош, котик, — рассмеялась Болтушка. — Настоящий воин, как Ники.

— О, меня повысили, — фыркнул тот. — Спасибо.

— Давайте уходить. Я хочу домой.

— Представь себе, я тоже…

Глава 34

Сорванная маска

Нам все же удалось найти то что осталось от бедолаги Бобби. Его иссушенный труп больше походил на мумию без бинтов, но узнать в этом теле покойного было вполне возможно. Запаковали его в мешок для трупов и отнесли в Таверну. Там уже Игорь связался с заказчиками и те оперативно прибыли. Тело признали.

Мы кратко рассказали им о том, что случилось, но без особой конкретики. Тот кошмар явно был аномалией, и я бы предпочел не быть тем парнем, который расскажет Гильдии подробности. Учитывая, что какие-то контакты в отделе у них есть, а сами Неспящие не особо интересуются Мельхом, рано или поздно Проходимцы о всем и так узнают, но мы с Джином, по крайней мере, будем не при чем.

В частности, именно это соображение и побудило нас утаить большую часть информации. Так-то, учитывая, что никто не гарантирует, что новых аномалий не будет, подробности могут в будущем спасти кого-нибудь от смерти или судьбы хуже, чем смерть… Но раз информация и так утечет, наш рассказ просто облегчит гильдейцам жизнь, чего я делать не намерен. Друзьями с этими ребятами я становиться не собираюсь, у нас, в лучшем случае, чисто товароденежные отношения. Так что, получив деньги, мы просто отправились на выход.

Выбравшись из Мельхиора я как никогда раньше вздохнул свободной грудью. Прошлые мои визиты в мир снов были не такими продолжительными и насыщенными на события, но я рад, что это все уже закончено. Вечерний Найзельберг выглядит очень приятно, мирно и спокойно, а главное — безопасно. Я уже и отвык от этого.

— Фух, ну, мы справились, Ник, — усмехнулся Джин хлопнув меня по плечу.

— Больно, — поморщился я.

— О, прости. Но ты был и правда хорош. Для новичка — и вовсе великолепен, когда освоишься в Мельхе — можешь стать настоящим асом. Сестренка зря наговаривала на тебя.

— Много наговаривала?

— В основном ворчала просто. Ты не подумай, она не считает тебя плохим напарником, просто раздражается что ты не соответствуешь её высоким стандартам, но понимает почему и не ждет моментального результата.

— Понятно. Но мы все же скоро расстанемся и больше напарниками не будем, потому вряд ли к тому моменту такого уровня достигну.

— Ну, сноходцем-то ты быть не перестанешь, а потому еще пересекаться будем.

— Но в ближайшее время я обратно в Мельх возвращаться не хочу. Я вообще внезапно полюбил реальность. Никогда до этого не понимал, какой же это кайф, когда каждое встречное дерево — это просто дерево, и оно не разрывается между тем, чтобы быть деревом, фонарем или какой-то жуткой виселицей.

Мне реально хотелось пойти и обнять ближайший дубок, уж очень он симпатичный. Еще пара таких походов в Мельх и я могу стать дендрофилом. Ну, если выходить продолжим в парке.

—