Дети ночи - Vrednost

— Алекс, — начала мать Мейс, — это человеческая кровь, но именно она обладает целебными свойствами. Твои шрамы постепенно исчезнут, иммунитет повысится, а ожоги заживут.

Мне пришлось заставить себя встряхнуться и мыслить здраво.

— Глория, а почему Вы думайте, что кровь мне поможет? Я же обычный человек, а не вампир там какой-нибудь…

— Лекс, — Кристол сурово посмотрела на меня. — Ты дитя ночи, кровь для тебя — это жизнь, наркотик, целебное снадобье.

— То есть это еще и проверка на принадлежность к ночи? — улыбнулась я.

— Пожалуй ты права, — Глория послала мне улыбку в ответ.

Женщина осторожно пододвинула чашку. Я задумалась, но потом поняла, что пути назад нет. С самого начала не было, как только я поняла свою невидимую связь со смертью. Если бы меня оборотили, выбор бы был, но бежать от себя — это бессмысленно. Я взяла чашку в руки и, закрыв глаза, начла медленно пить. Кровь была холодной и вязкой. Сначала было противно, в нос ударил запах горечи. Через минуту по горлу пробежало тепло. Не открывая глаз, я улыбнулась.

— Вижу, тебе нравится, — Глория не спрашивала, а утверждала.

Я нехотя открыла глаза и уставилась на вампиршу.

— Как такое возможно? — я залпом осушила кружку. — Ведь у меня никогда не было тяги к крови!

— Это потому что ты никогда ее не пробовала. Лекс, но ты не должна к ней привыкать. Сейчас твой организм истощен и то, что ты чудом выжила, заставило его потратить много сил на восстановление тебя самой. После того, как поправишься, лекарство нельзя будет больше принимать, иначе можно просто сойти сума.

— Думаю, я смогу это пережить, — я встала и пошла искать Мейс с Венди.

— Это пока что, — прошептала Глория мне вслед.

Подругу я нашла в ее комнате. Они с Венди играли в карты. Никогда бы не подумала, что вампирам нравится играть в «дурака».

— Ну как? — подруга оторвалась от своих карт и как будто отодвинулась от меня подальше.

— Теперь я тоже кровопийца, но лишь временно.

— И ты на меня не сердишься? — Мейс недоверчиво посмотрела в мои глаза, которые почему-то мне казалось, лихорадочно блестят.

— Нет конечно, — я подошла к подруге и потрепала ее черные волосы, — но в следующий раз не делай мне сюрпризов.

Я осторожно потянула голову подруги за волосы.

— Ай, — вскрикнула она.

— Слышала, никогда, — прошептала я ей на ухо и захихикала.

— Чертовка, — облегченно произнесла подруга, — знаешь, иногда я думаю, что из тебя бы получился отличный вампир.

— Жизнь может по-всякому повернуться, а теперь давайте поиграем в «дурака», не мешало бы сбить спесь с одной бессмертной, — я подмигнула Венди и дампир одобрил мою идею.

Дома Скай устроил настоящую истерику.

— Тебе нельзя пить кровь! А вдруг ты превратишься в чудовище?! Я не очень-то доверяю этой семейке вампиров, да и всем вампирам вообще. Мне до сих пор мерещится физиономия этого Артура Кристола.

— Друг, ну что ты кудахчешь как старая курица, — я задумчиво рассматривала свое лицо в зеркало. — Они хотят мне помочь. Ты и сам слышал, что сказал доктор Зуб — в моем организме яд, а кровь сможет его обезвредить.

— Где ты взяла эту чушь?

— В большой семейной книге Хейнсов.

Кажется, последний аргумент все-таки убедил призрака. Он все никак не мог успокоиться и пытался понять, в чем же подвох.

— Но ведь тебе противно пить кровь, — походе Скай решил не сдаваться, но это уже был одиночный выстрел проиграшего.

— Не так уж, — мне нравилось то, что я видела в зеркале. Мои васильковые глаза блестели, а шрамы как-то стали меньше, даже краснота на руках начала спадать. — Если мне придется заплатить такую цену, чтобы не быть страшилищем, то я согласна.

— Не думал что ты из тех, кто верит: «Красота требует жертв!»

Призрак еще что-то пробурчал и исчез. Кажется, друг обиделся, ну и ладно. Ему трудно понять, каково это терять свою внешность. Это не главное, но все же я еще не со всеми расквиталась. В этой войне за свое счастье я впервые как никогда решила одержать победу. Пусть мне придется от корки до корки зазубрить семейную книгу Хейнсов, пусть придется посещать уроки по защите — я готова идти до конца.

Глава 10. День святого Валентина

Уже месяц как я училась варить зелья и достигла неплохих результатов. Скай нашел мне репетитора из мира призраков. Маленький карлик Чак согласился заниматься со мной, а за это я должна была освободить его душу. Мне так и неясно было, как я с этим справлюсь, но Скай сказал, что верит в меня.

Пол Айзек тоже был доволен моими успехами в защите. После 14 февраля подходила моя очередь поиска своей силы. Все кто уже прошел через эти испытания, остались довольны и стали уважать Пола Айзека еще больше. Я сначала скептически относилась к его методам, но потом была вынуждена признать гениальность учителя по защите.

Благодаря приему крови — чашка в день, не только мое лицо, но и другие органы чувств преображались. Я стала лучше видеть, слышать, различать запахи. Особенно последнее доставляло мне массу неудобств. Как выяснилось, не все мои одноклассники любят мыться, а уж менять носки… кошмар да и только.

Но приближалось 14 февраля, и чем ближе был этот день, тем тяжелее становилось на сердце. У меня появилась какая-то необъяснимая тоска — я скучала по Энжелу. Когда-то мы с ним мечтали об этом дне. Тогда во мне зародилась надежда, что он еще может меня полюбить. Я могла, конечно, сегодня позвонить Владу, но это, пожалуй, было бы не честно с моей стороны. Похоже, совесть у меня все-таки есть.

Как я и предполагала, нашу школу превратили в храм любви, разве что в красный цвет не покрасили.

— Жаль, что топор я забыла дома.

Мы стояли с Маисой на крыльце и все еще не решились зайти внутрь.

— Брось Лекс, не все так плохо.

— Это смотря для кого!

— Не знаю как ты, а я считаю, что любовь спасет мир!

— Вампирша-оптимистка — это что-то новенькое, — пробурчала я.

— Алекс, ты иногда бываешь невыносима!

— Просто сегодня дурацкий день.

— Привет парочке голубков! Почему не заходите?

Я была готова съесть собственный язык, сама Снега заговорила с нами, да еще и поздоровалась.

— Пропускаем вперед жриц любви, — зло бросила Маиса.

— Тогда я пожалуй пойду, мир вам.

Снега неторопливо открыла дверь и исчезла в проеме.

— Я же говорила, что день дурацкий, — сказала я подруге.

— Не хочу признавать, но иногда ты бываешь права.

Мы горестно вздохнули и пошли на казнь. Зрелище в коридоре ненадолго отбило всю мою решимость. Все было увешано валентинками. Везде розовые и красные сердца.