Транзитом через Хоминибус - Евгения Гордеева

— Мне тепло, — тихий голос Ангелинки сообщил о том, что она засыпает, хотя глаза её были распахнуты на всю ширь. — Ласково…

Шенен поняла, что таким странным словом её пациентка передала то чувство, которое сейчас испытывает.

— Да, малышка. Теперь всё будет хорошо, и ты поправишься. Быстро поправишься.

Старшая блондинка убрала руки от заснувшего ребёнка и в отчаяньи закусила губы. Сколько времени она потеряла зря, когда могла столько сделать!

Прибывшие, наконец, врачи могли только констатировать, что температура у девочки стремительно снижается, угрозы жизни нет, и вызов был, как-бы и не нужен. Шенен собралась уходить вслед за врачами. Настроение, не смотря на удачное лечение малышки, был окончательно испорчено.

— Женечка, может, чайку попьём, — остановила её соседка заманчивым предложением, — с вареньем? У меня хорошее крыжовниковое варенье в этом году получилось.

— Спасибо, Нина Сергеевна, — гостья собиралась как можно вежливее отказаться от угощения, но умоляющий взгляд женщины не позволил ей этого сделать. Шенен прекрасно поняла, что сейчас, за чашкой чая ей будут заданы некоторые вопросы, на которые ей придётся отвечать не совсем правду. А то и совсем… — 'Ложь во спасение… Это ужасно, обманывать хорошего человека, только потому что некоторые сведения ей знать не положено. Ужасно и противно!' — Попью с удовольствием!

— Вот и славно! Идём на кухню, не будем тревожить Ангелинку.

— Она крепко спит, — успокоила блондинка бабушку. — Её сейчас даже пушками не разбудишь.

Нина Сергеевна как-то по-другому взглянула на неё после этих, казалось бы, простых слов. Словно узрела вдруг то, что видела её больная внучка. Шенен даже смутилась. Но хозяйка не стала её мучить понимающим взглядом и торопливо просеменила на кухню.

— Ты не сердись на меня, — пожилая женщина хлопотала по хозяйству больше не глядя на гостью, — может, я скажу что-то не то, но… сила у тебя какая-то есть? Да? — Она через плечо взглянула на притихшую гостью, скромно теребившую салфетку.

Не дождавшись ответа, Нина Сергеевна снова вернулась к чайнику и чашкам, размышляя, отчего девушка скромничает?

— Я до сегодняшнего дня понятия не имела, что у меня есть какая-то сила, — Шенен почти не кривила душой. Ведь она могла только предполагать, что какие-то способности ангела у неё остались, а вот попробовать до этого момента так и не решилась. — Просто, очень захотелось помочь Ангелинке.

— Значит, ты всех своих возможностей не знаешь? — В голосе женщины промелькнуло сожаление.

Девушка поняла, что, скорее всего, соседка собиралась обратиться к ней с какой-то своей болячкой. А ей пришлось огорчать женщину своим, практически, отказом.

— Не знаю. И навыков у меня нет. Но… если я могу кому-то помочь, то надо пробовать! — Шенен это говорила даже не для Нины Сергеевны, это она сама себе нужную установку давала на дальнейшие действия. — Ведь нельзя отказываться от этого?!

— Конечно, Женечка, конечно! — тут же одобрила её намерения бабушка, ставя перед ней бокал с чаем и розетку с душистым вареньем. — Я даже могу быть подопытным кроликом! — Шенен удивлённо распахнула глаза, пытаясь сообразить: а причём тут кролик? — Ведь хуже не будет? — С надеждой спросила Нина Сергеевна.

— Да… А что вы там про кроликов сказали?

— Пусть не кроликом, — тут же стала успокаивать соседка, видя, что упоминание ушастых задело трепетную душу девушки, — пусть буду подопытной крысой!

Шенен поняла, что нравы и обычаи людей она знает не так хорошо, как думала раньше.

Если бы Виктор был так же здоров и силён, как Демон, или хотя бы умел быстро бегать, то его участь была бы не столь плачевна. Но звукач имел тонкую душевную организацию, хлипкие мышцы и здоровую лень, не дававшую ему что либо изменить в своём телесном состоянии. Он считал, что стриптизёр Дросс нагло воспользовался своим физическим превосходством, оскорбил его действием, выставил перед коллегами в неприглядном виде, унизил и почти растоптал морально.

Регина не поддерживала его в данной оценке происходящего, считая, что Дросс поступил даже мягко. Сами посудите: приволочь в качестве реквизита странный головной убор, который сразу заставлял задуматься над душевным здоровьем того, кто осмелился его на себя напялить. А о фантазии и креативности его создателя двух мнений быть не могло: шизоидный психопат в период обострения. Длинные, острые на концах, закрученные в коническую спираль, почему-то зеленовато-бурого цвета рога крепились к милой замшевой шапочке нежного песочного цвета. Так что голова на расстоянии выглядела почти лысой. А 'почти' потому что ото лба, через затылок и до самого загривка пролегла разноцветная щёточка типа ирокез, делая образ чудовища несколько игривым. Окончательно вид подземного монстра опошляли мягкие, сделанные из той же замши, ушки косули, тоскливо свисавшие в районе висков.

Теперь этот шедевр скорняжного мастерства был водружён на голову Виктора, а злой, как легион демонов, Дросс требовал, чтобы реквизит приколотили к нему навечно! Чтобы впредь думал, желательно — логично, ещё желательнее — головой, прежде чем затевать столь сомнительные мероприятия.

— Если не разбираешься в вопросе, так нечего и браться, — Демон исподлобья таращился на звукача, бдительно пресекая любые попытки избавиться от атрибута Минотавра. — Посоветоваться не мог?

— С кем? — трясясь от страха, но, тем не менее, с вызовом, пропыхтел Витюня. — С тобой?

— Со мной… — угрюмо подтвердил стриптизёр.

— Ты такой знаток?!

Серж, до этой минуты, пытающийся поддерживать нейтралитет, не выдержал и высказал своё мнение, сразу обоим.

— Вместо того чтобы спорить, подумали бы лучше, как из этой шапочки нормальные рога сделать?

— Я это больше не надену! — категорично заявил стриптизёр, брезгливо косясь на Витюню.

— А я тебе это и не отдам!

— Пользуйся!

— Хватит!!! — рявкнул Декабрёв. — Рога нормальные? — Дросс скривил физиономию, пытаясь мимикой дать оценку отдельно взятому фрагменту реквизита: ну, куда не шло. — Уши? Ампутировать? Согласен. Причёска? Да, я про этот ирокез. Может, парик какой приспособить? Виктор, переделывай!

Злой не меньше Дросса звукач обречённо вздохнул, и, бубня себе ругательства под нос, покинул коллег. Сочувствовала ему только Регина, да и то лишь по инерции: жалко того, кто в меньшинстве. Не более того. Креативный менеджер досадовал, что опять приходится откладывать премьеру нового номера, даже не подозревая о том, что стоит Витюне чуть задержаться с выполнением возложенных на него задач, и рога Минотавра могут вообще никому не понадобиться. Зато об этом прекрасно знал Дросс, отчего его настроение становилось всё хуже и хуже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});