Алое пламя в зеленой листве - Кирилл Шатилов

Локлан понимающе кивнул, ожидая продолжения.

— Второе. Успеть до полудня послать на все заставы гонцов с предупреждением о новой угрозе. Хотя, вероятно, есть какой-нибудь способ сделать это быстрее, чем ждать, пока всадники обскачут все лесные закоулки.

— С помощью сигнальных дымов на башнях, — предположил Норлан.

— Да, если только удастся этими огнями объяснить, что нужно повысить бдительность стражей, повсюду расставить лазутчиков и запастись водой, чтобы время от времени поливать ею деревянные стены. Наконец, третье. Отправить Хейзита на поиски новой каменоломни. Я понятия не имею, как это делается, но уверен, мы зря не позаботились об этом раньше.

Фокдан замолчал и на сей раз как следует запрокинул фляжку над жадно открытым ртом. Все смотрели, как он пьет, словно ожидая продолжения.

— Я готов искать камни, — первым вышел из оцепенения Хейзит.

— А я — собрать лучших мергов и соединиться с отрядом, — вскочил на ноги Норлан.

— То есть мне вы оставляете распоряжаться гонцами и сигнальщиками? — уточнил Локлан и натянуто рассмеялся.

«Кажется, я все же сумел сказать то, что следовало, — подумал Фокдан. — Если мне предоставят право выбора, я с большей охотой составлю компанию Хейзиту, чем останусь здесь или поскачу обратно в Пограничье. Правда, меня могут неправильно понять и решат, будто я не рвусь мстить за отца. Хотя кому какое дело!»

«Распоряжайся, кем хочешь, — подумал Норлан, — но только не чини мне препятствий и позволь расправиться с шеважа. Я достаточно прослужил в мергах, чтобы знать, на что мы годимся. До сих пор мы никак не могли победить в этой действительно затянувшейся войне только потому, что Ракли недостаточно доверяет нам. Он по традиции считает главной силой вабонов пехоту. Молодец этот Фокдан! Первый не мерг, который видит дальше своего носа. Хорошо бы взять его с собой. Он мог бы пригодиться в лесу. Главное, чтобы теперь, в который раз, отец не помешал мне исполнить мое предназначение. Я докажу, что заслуживаю культа. И Велла узнает об этом подвиге и согласится стать моей».

«Фокдан всегда казался мне простоватым виггером, — подумал Хейзит, — а тут, поди ты, так гладко все изложил и, похоже, ничего не забыл! Теперь все зависит от Локлана. Сможет ли он так же горячо вступиться за нас перед Ракли? Или его веселость и деловитость — напускные? У него ведь явно были другие планы, когда я попытался убедить его сделать по-моему. А что теперь делать мне? Или моя совесть отныне чиста и я могу вернуться домой и рассказать Велле, как ее Норлан предотвратил кровопролитие в замке?»

— У отца была бессонная ночь, — продолжал между тем Локлан. — Надеюсь, он еще не залег спать и сможет меня принять. — Он встал с лавки. — Вам лучше дождаться меня здесь, если хотите узнать, чем все закончится.

— К сожалению, чем все это закончится, мы узнаем нескоро, — потряс пустой фляжкой Фокдан.

— О чем ты будешь с ним говорить? — спросил Хейзит.

— О чем он едва ли будет рад меня слушать. Но я попробую. — Локлан кивнул Норлану, вскочившему следом. — Не уверен насчет каменоломни, но ваш узкоглазый всадник мне откровенно не понравился. Посторонние люди в землях вабонов — это непорядок. А любовь к порядку я унаследовал от отца. Так что ему, думаю, будет полезно меня потерпеть. Еще пива?

Они вежливо отказались и остались прогуливаться по смотровой площадке, изучая знакомые, но никогда не виданные прежде с такой заоблачной высоты окрестности. Выше их было только желто-серое полотнище гордо развевающегося флага.

— Если Ракли хоть раз поднимался сюда, — заметил Хейзит, — он должен согласиться с твоими предложениями, Фокдан.

— С чего ты взял, строитель?

— Отсюда Пограничье выглядит ближе, чем на самом деле.

— Да уж, пожалуй. Кстати, что-то я не вижу отсюда твоей замечательной таверны.

— Вы не в ту сторону смотрите. Вон мост, через который мы переходили. Берите выше и правее. Видите Стреляную стену?

— Ну?

— Ведите взглядом вдоль нее от канала до трубы с дымом. Это кузница. Теперь еще три крыши вверх. Четвертая крыша и есть «У старого замка».

— Далековато, однако.

— Мне сейчас тоже что-то не верится, что туда могла долететь обычная стрела.

— Луки, которыми пользуются в замке, — напомнил Норлан, — будут помощнее обычных арбалетов.

Фокдан хмыкнул, однако спорить не стал. Что же до Хейзита, то еще в детстве, играя с мальчишками, он подмечал, как стрелы, пущенные с высоты дома или холма, летят дальше пущенных с земли. Но даже не мечтал о такой дальности полета!

— Не будем терять время, — сказал он так, словно был здесь главным. — Если Локлану удастся найти нам достойное занятие, а тем более если он послушает Фокдана, мне бы не мешало присмотреть отсюда местечко для будущей каменоломни.

Он перешел к той стороне площадки, откуда открывался вид вниз по течению Бехемы. Теперь ветер дул ему в затылок.

Часть берега загораживал угол Меген’тора. Однако Хейзит и так знал, что в том направлении расположены рыбацкие домики, отрезанные от Большого Вайла’туна пестрым ковром нолей, вроде тех, которые им пришлось миновать по пути из Пограничья. Где-то там, где лес подступал к реке особенно близко, отец отца Хейзита вместе с другими мастерами много-много зим назад обнаружил залежи того самого бледно-желтого камня, из которого теперь был построен весь замок. Или почти весь, поскольку у вабонов бытовало предание, будто Тор Великий стоял здесь всегда. Вблизи и в самом деле становилось видно, что камень, из которого он сложен, темнее и не такой крупный, как камень стен и сторожевых башен.

Хейзит подумал, что сейчас, в этот самый момент, за узкими прорезями окон решается дальнейшая судьба не только его, но и всего Вайла’туна.

— Ну что, углядел новую каменоломню? — напомнил о себе Фокдан.

— Нет, но считаю, что нужно просто попробовать отойти еще дальше, за старую. Камень притягивает камень, говаривал мой отец. Может быть, он именно это и имел в виду. Где одна залежь камня, там поблизости должна быть и другая. Во всяком случае, стоит попробовать.

С этой мыслью он перешел к стороне, обращенной на Бехему.

С земли и даже с крыш домов, стоявших неподалеку от края берега, река выглядела бесконечной водной гладью, уходившей далеко к горизонту, очерченному изломами заснеженных гор, то есть огромных утесов. Хейзит когда-то даже думал, что это стены огромного замка с острыми зубцами, угрожающими солнцу. Но отец объяснил, что, по словам аолов, это тоже каменные укрепления, хотя и нерукотворные. Никто из вабонов никогда возле них не бывал, поскольку подступы к ним надежно оберегала Бехема, печально знаменитая своими стремнинами. Действительно, с высоты смотровой площадки было видно, что никакой водной глади не существует, а есть лишь один никогда не стихающий поток, изборожденный множеством мчащихся наперегонки завихрений из серебристых бурунов, белой пены и искрящихся брызг. Неужели и в самом деле находились смельчаки, отваживавшиеся бросать Бехеме вызов? Сам Хейзит знавал одного, но тот был тронут умом и мог с утра до ночи сидеть на берегу, вглядываясь в горы, и что-то бормотать себе под нос. Однажды он просто вошел в воду и попытался плыть, но течение подхватило его, и эльгяр замка рассказывали потом всем желающим, как видели со стен, будто его не то засосало водоворотом, не то проглотило подводное чудовище. Как бы то ни было на самом деле, тела его так и не нашли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});