Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании (СИ) - Никитин Виктория

— Мразь! Ты заплатишь за это. — прошипела я.

Во мне бушевал такой гнев к этой чокнутой стерве, что я была готова разнести тут всё по камушку. Но нужно было успокоиться, нужно было взять себя в руки и придумать хоть что-то. В наушнике уже давно было тихо, скорее всего связь прервалась совсем, и когда ждать помощи. я не знала. По слухам, под городом целый лабиринт туннелей, и как быстро они смогут найти нужное направление, я понятия не имела.

Так, просто дыхание, вдох и выдох.

Пока я пыталась успокоиться, Гришаев тем временем приготовил всё для ритуала и встав за кругом с кинжалом в руке, начал читать заклинание. От чаш исходил дурманящий аромат, который как раз сейчас помогал успокоиться и прочистить сознание. Избавиться от лишних эмоций и ясно мыслить.

Распев заклинания как-то быстро вошёл в высокую стадию, и в центре, над головой стоящих в круге, начал формироваться портал, сизая дымка клубилась, напоминая стальные облака подреальности.

Ведьмы — это жизнь этого мира, мы способны открыть врата нашей реальности, некроманты — стражи, они способны проникать за грань нашей реальности. И я воззвала к ведьмовской силе. Погружаясь в глубь себя, ощущая силу пространства. Я Земная ведьма, и земля… она была повсюду, под ногами, над головой, за каменными стенами, подземный лабиринт дышал силой и эта сила хоть и с трудом из-за рун на стенах, всё же проникала в меня. Дотянуться и зашептать.

— Свет во тьме да услышит призыв, слова, слетая с ветров, оградят мир от нечистого, ибо слова мои сильнее, а сила светлее. Воеводы, стражи и солдаты, да взведутся грани, да услышат меня строители и да выстроятся стены, ибо слова мои сильнее, а сила светлее. Четыре ветра, столпы…

— Что ты творишь!!?? — взвизгнула Амалия, сделав несколько шагов в мою сторону.

— Стой где стоишь, заклинание уже начато, нельзя нарушать круг — приказал ей Гришаев.

— Но…

— Пусть чирикает, ей не справиться со мной. — он сверкнул на меня своими красными глазами, в которых сквозила неприкрытая злоба.

— Искры небес, да услышите меня, ибо слова мои сильнее, а сила светлее… — продолжила я свой шёпот, пытаясь.

Гришаев также нарастал свой напев, увеличивая силу своего заклинания. Дымка разрасталась и разрасталась от его слов, пространство начало изгибаться, меняться, пузыриться, из круга повеяло сладковатым запахом разложения и тления. Подпространство наступало. В какой-то момент Роза начала читать своё заклинание, расширяя пространство реальности, изгибая её, меняя, я видела светящиеся потоки, окутывающие тело девушки, расходящиеся крестом в разные стороны, они словно нити лавы, выжигали реальность и в этих брешах наступало кроваво-красное небо подреальности. Вадим взвыл от боли, из его макушки протянулся щуп света, который словно кол вонзился в центр дымки, не давая ей затянуться. Подреальность высасывала его жизнь, питаясь его энергией.

— Ангелы и стражи, призываю вас, услышите слова мои, да развернутся силы небес, ибо слова мои сильнее, а сила светлее… — поднялся ветер, холодный и обжигающий, затрещала земля, отзываясь на мой призыв, а я напевала ведьмин призыв, вкладывая в него всю силу, которая была мне доступна.

Матушка земля отзывалась, её сила тонким потоком струилась, наполняя слова энергией, пространство стремилось к балансу, и две реальности боролись между собой. Гришаев призывал подреальность, Амалия вливала силу некромантов, убирая завесы, Роза удерживала открытые врата нашей реальности, их триумвират был в разы сильнее меня, во многом. И центром этого всего был Гришаев. Его красные полные ненависти и чистой тьмы глаза ликовали, я уже не видела лица юного парнишки Николы, на меня смотрели сумасшедшие глаза старика, глаза, видящие боль и ужас, глаза, которые наслаждались жестокостью.

И я заглянула глубже в себя, решилась на то, на что никогда не думала, что способна, но нужно было сделать хоть что-то, хотя бы попытаться.

Огонь это женская стихия, она доступна каждой женщине, мы с самого своего рождения являемся хранителями этой сакральной энергии, она всегда в нас, в нашем теле, тлеет маленьким костерком, опаляя наши сердца. Женщина хранительницы и воины, огонь внутри нас направляет нас, даёт нам силу и дарует жизнь. Ведьмы не зря считаются хранительницами жизни на земле, так как в наших телах находится средоточие самой жизни, сосредоточение огня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я оборвала шёпот, закрыв глаза и погрузившись внутрь себя, дотягиваясь до центра самой жизни, так, как меня учили при инициации. Через сердце дальше и дальше по ниточке вниз прямо в лоно, там, где очаг жизни, очаг сакрального огня. Маленькое свечение, окружённое жаром рождения, окружённое священным огнём чистой силы. Мое дитя, моя маленькая кроха, маленький лучик жизни, тлеющий в пожаре моего лона. Беременность для ведьмы — это новый шаг к силе, наше лоно, это чистая сила и даруя жизнь, мы становимся сильнее, лишь матери обретают истинное могущество, и я почерпнула из источника, без страха, без опасений, нежно и аккуратно зачерпнула силу огня выпуская её в пространство.

Поднялся ветер, заклубились тучи, завыли четыре ветра вселенной, реальность стонала под давлением кровавого неба, запахло чистым озоном. И я сделала это, то, на что надеялась Марфа, то, к чему она меня подводила, то, чего я не хотела, но я приняла свою судьбу и ударила. Прогремел гром, осколками разлетаясь по закрытому пространству и ударила молния, одна, вторая, третья.

Никола даже не вскрикнул, его тело зависло в неестественной позе, пронизанное электрическим разрядом. Песня заклинания утихла, и на короткий миг пространство остановилось, погруженное в истинную тишину. Казалось, само время остановилось.

Но благословенная тишина не продлилась долго, тяжёлый стук падающего тела разрезал звенящую тишину и пространство взорвалось движением. Меня обдало ударной волной, стул покачнулся, и я свалилась на бок, больно ударившись локтем, дерево подо мной лопнуло, освобождая от цепей.

— НЕЕЕТТ!! — крик Амалии оглушил — Я убью тебя, сука! — я не видела, но почувствовала, как она ринулась ко мне.

Работа в полиции вынуждает всегда быть в хорошей физической форме и нас нередко гоняли по разным тренировкам. Вспоминая спарринги с ребятами в зале, я резко развернулась, приняв грозящий удар от Амалии ногами. Оттолкнулась и вскочила, еле-еле удерживая равновесие из-за всё ещё опутывающих верёвок. Амалия тоже была соткана не из робкого материала и снова кинулась на меня, но ещё один удар ногой, и она отлетела на несколько метров, и схватившись за живот, согнулась от боли.

— Я уничтожу тебя, ты, мерзкая тварь!

Я её не слушала, отошла подальше от неё и согнувшись в три погибели, с трудом, но смогла перешагнуть через верёвку, всё ещё стягивающую мои руки. Запястья кровоточили и саднили от натянутой верёвки и осколков дерева.

Летящий в меня сгусток некромантической силы я ощутила в последний момент, успев наспех закрыться от удара, но ноги подкосились, и я упала на колени, ударившись о каменный пол.

— Агранар — и руна импульса в подсознании, направленный зелёный поток ударил в девушку.

— Неет — этот голос, этот гортанный, скрипучий голос отрезвил, и как ни странно, привёл в сознание.

Над тлеющим телом Николы возвышался он, дух Гришаева. Полупрозрачный, полуматериальный, но устрашающий. Красные глаза, покрытое шрамами старческое лицо с крупным носом и заострёнными зубами, одетый в какие-то лохмотья. Он смотрел на меня с такой злобой и ненавистью, что я почувствовала её всей кожей.

— Ммм — Амалия застонала, поднимаясь с пола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вернись в круг — приказал Гришаев.

— Но…

— Вернись! С этой я разберусь сам — он облизнулся, и я увидела, что его язык разделён на две части, как у змеи.

Ползком, хрипя от боли, Амалия вернулась за черту, Вадим лежал ничком, его грудь медленно, но вздымалась, он скорее всего, потерял сознание, Роза пыталась привести его в чувства, а Гришаев обогнул круг, подходя ко мне.

Марфа меня предупреждала, в наш последний день она в подробностях рассказала о своей битве, и том что произойдёт, когда оболочка Николы умрёт. И я знала, что нужно делать дальше. Марфа запечатлела мне эти знания на уровень рефлексов, она буквально впечатала их мне в мозг.