Побочный эффект - Дмитрий Янковский

– Да нет же! – Девушка пыталась его успокоить.

– Что? – не понял Семен Ильич. – Речь идет о каких-то деньгах?

– Представьте себе! – злорадно фыркнул Олег.

– Да. Я обещала ему пятьсот тысяч долларов.

– Вот как… – Адвокат откинулся в кресле. – Каков же, при таких расценках, будет мой гонорар?

– Как обычно. – Нина пожала плечами. – Отец платил от пяти до десяти тысяч. Я дам пятнадцать за исключительность обстоятельств.

– Интересное решение. – Семен Ильич саркастически усмехнулся. – Тогда вышли мне, будь любезна, пятьсот долларов за вызов, и распрощаемся. Я не берусь за это дело.

– Почему? – В глазах девушки мелькнул испуг.

– Потому что мои способности ты ценишь во много раз меньше слепой удачливости этого щенка. Целуйся с ним, девочка, и живите счастливо. Разрешите откланяться.

Он встал с кресла и склонил голову в глубоком поклоне.

– Подожди, дядя Сема… Так же нельзя!

– Отчего же? Я могу взяться за дело, а могу отказаться, особенно если под ногами мешается это… Студнеобразное.

«Я его сейчас в клочки разорву», – подумал Олег, снова чувствуя прилив сил и уверенности.

Семен Ильич глянул ему в лицо и немного опешил, встретившись со взглядом, полным решимости.

– Нина, – сказал Олег, – мы можем обойтись без этого жирного борова. Неужели ты не видишь, что он подставит тебя при первой возможности…

Договорить Олег не сумел – сокрушительный удар по затылку превратил мир в черную клокочущую пустоту, в которой лишь изредка возникали отголоски каких-то звуков.

Сознание почти сразу начало возвращаться, но окружающее воспринималось словно сквозь плотную пелену. Оглушенный, он чувствовал, как его волокут по лестнице, разговаривая о чем-то, но смысл слов ускользал, словно говорили на иностранном языке. Затем все тело пронзил ледяной ветер, но это длилось недолго – видимо, его запихнули на заднее сиденье автомобиля.

Теперь слова различались, хотя зрение по-прежнему отказывалось воспринимать окружающее, рисуя перед глазами только мутные пятна разных цветов.

– Молодец, – рокотал бархатный бас адвоката, – что обмотала бутылку пледом. От такого удара практически не остается следов.

– Что с ним теперь делать?

– Отвезем в лес. К утру все следы заметет поземкой, а смерть констатируют от обморожения.

– А это не подозрительно? – прозвучал настороженный голос Нины.

– Милая моя, если бы ты знала, сколько бомжей замерзают в Москве ежедневно, а сколько из них нарочно остаются на улице да еще раздеваются при этом. Десятки в день! Милиция давно перестала заниматься подобными делами.

– А зачем они раздеваются? – не поняла девушка, усаживаясь в машину.

– Это не самый худший способ самоубийства. – В голосе адвоката послышалась насмешка. – Лег в сугроб, заснул, и все.

Машина медленно тронулась с места. Олег пытался совладать с собственным телом, но это не получалось – по мышцам пробегали только болезненные судороги, а в глазах по-прежнему вспыхивал радужный фейерверк.

– Далеко отвозить не следует, – сказал Семен Ильич. – Пусть считают, что он, как бомж, прятался в дачном поселке, а потом ушел в лес. Документов при нем никаких нет?

– Я заменила всю одежду. Но униформу охранника, телефон и жетон мы бросили на шоссе. Отсюда километра три в сторону Москвы.

– Зачем, интересно?

– На нем мог быть жучок.

– На охраннике? – не сдержавшись, рассмеялся адвокат. – Шпионских книжек надо меньше читать! С какой радости на него вешать жучок?

– На всякий случай. Будто ты мою тетку не знаешь!

– Нина, это полнейший бред! А вот брошенная у дороги одежда, да еще с жетоном, может сослужить нам дурную службу. Милиция может сопоставить труп, найденный в лесу, с униформой охранника. Это добавит нам забот, а их без того хватает. Надо забрать этот ворох тряпья. Но сначала надо освободить заднее сиденье.

Машина остановилась, и в распахнувшуюся дверь ворвался ледяной ветер. Олег почувствовал, как его грубо выволокли на снег и потащили куда-то – низкие ветви подлеска хлестали по лицу.

– Достаточно, – решил Семен Ильич.

Сквозь завывание ветра послышался удаляющийся хруст шагов по глубокому снегу.

– А точно заметет следы? – донесся едва слышный голос Нины.

В ответ раздался басок адвоката, но разобрать слова было уже невозможно. В глазах Олега по-прежнему вертелись разноцветные пятна, складываясь в вихри и фигуры калейдоскопа, рассыпались искрами. Холод легко пробрался под свитер и тут же начал терзать тело, а ветер выл и хохотал в ветвях деревьев, бросая в лицо снег горстями.

Олег понял, что надо ползти. Обязательно. Иначе ледяная смерть, словно беспощадная любовница, легко овладеет им.

– Нет… – прохрипел он, удивляясь, как непривычно звучит голос. – Нет!

Он поднялся на ноги и побрел через подлесок, не разбирая направления, а радужные пятна в глазах вытягивались в полосы, выстраивались в многочисленные цветные треугольники.

– Я смогу!

Мозаичные фигуры напоминали Знак Бога, увиденный во сне.

– Помоги мне! – шептал Олег, проваливаясь босыми ногами в остекленевший наст. – Я не должен тут умереть!

Наконец вернулось зрение, хотя загадочная фигура перед глазами виднелась все так же отчетливо. Сердце упругими толчками начало разгонять кровь по жилам, но тепла это почти не добавляло. Снег обжигал, скрючивал пальцы, а босые ступни свело судорогой, и вскоре они вовсе перестали ощущаться как часть организма.

Олег только теперь задумался о выбранном направлении, совершенно не понимая, почему начал двигаться именно в эту сторону. Он огляделся, но лес всюду был одинаков – черные пирамиды елей, белые стволы насквозь промерзших берез.

– А! – закричал Олег, но ветер тут же развеял его слова. – Помогите!

Даже эхо не отозвалось. Ноги проваливались порой выше колена, и вскоре стало ясно, что передвигаться пешком здесь попросту нельзя. Выросший в Крыму, Олег и представить себе не мог, что вместо нежданной радости снег когда-нибудь станет его врагом. Поземка кружилась и засыпала глаза, а видимость была не дальше, чем на бросок камнем. Небо при этом оставалось ясным, заливая искрящиеся сугробы мертвенным светом луны.

– А!!! – Олег все еще надеялся, что его кто-нибудь услышит.

Часть пути он проделал ползком. За это время тело немного согрелось, но ледяной ветер подточил его силы – горло ощутимо распухло, мешало дышать, а о том, чтобы издать хоть какой-нибудь звук, не могло быть и речи. Кожа окончательно задубела, ноздри изнутри покрылись инеем.

Не имея ни малейшего представления о преодоленном расстоянии, Олег просто двигался. Отчасти чтобы согреться, хотя это практически не помогало, отчасти из необъяснимого упрямства, заставлявшего бороться за жизнь. Но разум уже начал сдавать позиции, напевая колыбельную смерти: «До людей все равно не добраться. Ложись в снег, зачем зря мучиться. Во сне умирать не страшно».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});