Этюд багровых вод - Ава Райд

и страдания, переступившие границы времени, протянулись между ними и связали вместе двух разных девушек из разных краев, которых разделяли полстолетия.

– В то же время, когда раскрылись наши отношения, Эмрис обнаружил в ящике письменного стола, за которым я работала у него в квартире, недавно законченную рукопись. Я так и не узнала, кто прочитал ее – Эмрис или Король фейри. Как бы то ни было, он тут же понял, что книга может принести ему деньги, славу и даже вечность.

– Место в музее Спящих, – сказала Эффи.

Ангарад кивнула.

– И меня затащили в гостиную в отцовском поместье, где в креслах с мрачным видом восседали отец, Эмрис и Марлоу. Хмуря брови, они излагали мне план моего будущего.

План. Словно план здания. Слово вонзилось в Эффи, словно шип. Они с Ангарад угодили в одну и ту же ловушку, в одну и ту же темницу кирпичных стен, откуда не доносится ни звука.

– И что они сказали?

– Само собой, что я вела себя плохо. – Ангарад чуть заметно улыбнулась. – Лгала отцу, соблазнила его бывшего сотрудника и друга. Так могла поступить лишь испорченная, развратная девчонка, не способная жить собственной жизнью и уж тем более – написать книгу, подобную моей.

Престон задышал чаще, но не сказал ни слова.

– И трое суровых мужчин в креслах нашли решение проблемы, – продолжила Ангарад. – Эмрис получит меня. «Гринбоу» – рукопись. Слава достанется Эмрису, но все авторские гонорары получит отец. Как выразился Марлоу: «Считай это приданым».

Теперь Эффи понимала, откуда взялось богатство Пенроса и почему Блэкмар вел себя странно, когда речь зашла об «Ангарад».

– Значит, Эмрис ничего не заработал на книге?

– Ни пенни. Они с отцом и Марлоу все хитро просчитали и определили ценность моей книги и моей жизни. Что взамен получила я? Возможность вырваться из отцовского дома. Правда, претендовать на наследство я не могла: я считалась распутной женщиной, что опозорила фамилию Блэкмар.

– Невероятно. – Хмыкнув, Престон покачал головой и тут же, осознав свою оплошность, торопливо добавил: – Я вам верю. Просто все это чудовищно несправедливо.

Ангарад подняла брови и вновь отвернулась к огню. Свет камина отбрасывал тени на ее лицо, делая заметнее морщины: «гусиные лапки» в уголках глаз, складки возле губ, свидетельствующие о прошедшем времени. Высохшие волосы рассыпались по плечам чистым серебром, изредка разбавленным золотыми нитями.

– Я никогда не называла рассказчицу по имени, – снова заговорила Ангарад. – Вы, конечно, знаете, что книга написана от первого лица, и к героине никогда не обращались по имени. Король фейри называл ее…

– Моя милая девочка, – закончила Эффи. Так же Мирддин обращался к Ангарад в своих письмах. Тяжесть этих слов казалась неимоверной.

– Значит, вы преднамеренно опустили имя главной героини? – Престон нетерпеливо подался вперед. – Я всегда думал, что все дело в универсальности опыта Ангарад, ведь в ее истории отразились истории тысяч других девушек и… Простите, я не хотел показаться грубым. Просто у меня много вопросов.

– Знаю. – Ангарад подтянула колени к груди и внезапно стала похожа на маленькую девочку в слишком большом белом платье. – В конце концов я на них отвечу. Но придется многое вспомнить. Воспоминания тяжелы, но даже если они тянут вниз, постепенно привыкаешь с ними плавать. А потом, когда они стираются, уже не знаешь, как управляться с собственным телом и не осознаешь его легкости.

Эффи вдруг кое-что вспомнила.

– В своих записях, – начала она, – Мирддин упоминает, что Блэкмар привез ему Ангарад. Мы думали, он говорит о рукописи. Но похоже, имел в виду вас.

Ангарад кивнула.

– Отец доставил меня к Эмрису, словно проданную лошадь. Мы поженились через несколько недель. Вскоре после этого вышла книга. Название придумал Марлоу.

– Я думал, Мирддин просто кокетничал, говоря о книге, словно о женщине, – заметил Престон и покраснел. – Сначала я решил, что автор – Блэкмар и речь идет о каком-то заговоре.

– Письма! – охнула Эффи и заморгала, как будто только что пробудилась ото сна. – Престон, помнишь те странные письма, вроде как от Мирддина, где его фамилия была написана с ошибкой? Из-за этого ты и решил, что они могут оказаться подделкой.

– О-о, – понимающе кивнула Ангарад. – Лет через десять после выхода книги вокруг начали шнырять бесстрашные репортеры и что-то вынюхивать. В приступе паранойи Эмрис сжег все свои письма и вырвал страницы из дневника. Марлоу, еще больший параноик, набросал несколько писем, способных в случае чего доказать авторство Эмриса. Конечно, до этого не дошло, никто не стал копать слишком глубоко. Пока…

– Пока не появился я. – Престон сглотнул, на лице заиграли желваки. – И все равно мне понадобилось слишком много времени. Простите. Теперь все кажется очевидным, как будто ответ лежал на самом виду.

– Ну, в конце концов вы все же докопались до правды, – заметила Ангарад. – Хотя все ополчились против вас – Марлоу, мой отец и сын, слишком похожий на своего отца. Наверное, я кажусь вам по-детски наивной. Но всю мою жизнь эти трое были для меня целым миром.

– А Король фейри? – дрогнувшим голосом спросила Эффи.

– Король фейри был в каждом из них, – пояснила Ангарад. – Почти у каждого мужчины есть некий изъян, разрыв, сквозь который он может проскользнуть внутрь. Но только когда мы вернулись в Нижнюю Сотню, в Хирайт, Король фейри обрел над Эмрисом непоколебимую власть. Здесь он обладал наибольшей силой. И я долгие годы гадала, кто же переступал порог комнаты – мой муж со всем своим несовершенством или жестокий до мозга костей Король фейри. Когда злобная сущность полностью завладела им, стало в какой-то степени легче. Я была готова к проявлениям его порочности и пользовалась кое-какими уловками.

– Ветки и ягоды рябины, подкова над дверью, – по памяти перечислила Эффи и вдруг осознала. – Но не для того, чтобы не подпускать его ближе. Все это помогало удерживать Короля фейри здесь, в ловушке.

В тот день после поездки в паб Янто так стремительно вел машину, потому что спешил вернуться в Хирайт, к наложенным на дом оковам, прежде чем Король фейри полностью завладеет его волей. Эффи вновь ощутила печаль. Янто и в самом деле боролся с Королем фейри, как мог.

«Я должен был вернуть ее. Разве ты не этого хотел?» – всплыли в памяти подслушанные когда-то слова.

В тот раз Янто разговаривал не с призраком. Он беседовал с Королем фейри, с голосом, звучащим лишь в его сознании, неслышимым для всех остальных. Они говорили об Эффи: Король фейри не мог позволить Янто ее отпустить.

– Эмрис – или Король фейри – разбил все зеркала, – вновь заговорила Ангарад. – И конечно, запретил