Последняя из рода сирен - Мария МакГальма

за силой, скрытой в моих жилах.

За спиной Археона маячил до боли знакомый силуэт. Дядя Мирон выглядел так, будто не спал много ночей подряд: его седые короткие волосы были всколочены и не знали расчески с самого моего побега, морщинистое лицо посерело и осунулось. Меня скрутило от почти физической боли. Мне вспомнились слова Черного Бога о том, что мой жених с легкостью заберет жизнь у моего дяди и выставит его предателем… Мой самый родной человек сейчас стоял с опасным зверем. Археон наверняка притащил его с собой, чтобы иметь давление на меня. Подлый и гнусный человек!

Через борта кораблей перекинули трап. Мои руки стали ощутимо дрожать. Они ведут переговоры. Вместо того, чтобы попытаться убежать или дать бой — они ведут переговоры! Асфар сказал, что нога Археона не ступит на палубу, а сейчас матросы привязывают трап к бортам!

Неужели Асфар меня продал? Что Археон сказал ему, раз Асфар забыл о своих обещаниях?

Я своими глазами видела, как Археон подошел к концу трапа и остановился возле него, с усмешкой рассматривая того, кто стоял по другую сторону трапа. Доски прогнулись под весом и в поле моего зрения попали начищенные сапоги Асфара. Капитан перешел по доскам и ловко спрыгнул на палубу Мести Элизабет. Матросы большого вражеского судна дернулись в сторону, опасливо поглядывая на дерзкого капитана. Их руки сжимали сабли, направленные в сторону новоприбывших.

Мой дядя казался маленьким ребенком, зажатым между двумя взрослыми. Асфар выпрямился и показательно размял широкие мощные плечи. Ткань камзола на его спине натянулась под подвижными мышцами и, как мне кажется, затрещала по швам. Дядя Мирон съежился и отступил в сторону, а вот наглый Археон даже не вздрогнул. Мой бывший жених уступал в росте Асфару, но даже сейчас он умудрялся смотреть на капитана свысока.

Доски трапа прогнулись вновь. Гард спрыгнул, становясь рядом с Асфаром, плечом к плечу.

Археон что-то сказал им и широко улыбнулся. У Асфара дернулось плечо, будто он хотел его ударить, но потом передумал.

Я прилипла к окну, сплющив нос в блинчик и даже перестала дышать, пытаясь расслышать разговор. Жаль, что отсюда не видно лиц Гарда и Асфара… По их напряженным спинам видно, что разговор им не нравится.

Археон махнул рукой, и матросы опустили сабли, отходя дальше на значительное расстояние. Гард кивнул и отошел в сторону, но не так далеко, как матросы. Позади их спин виднелась небольшая железная клетка. Боги, для кого она предназначалась?

Диалог теперь вели трое — мой дядя, бывший жених, Асфар. Дядя Мирон выступил вперед, хмуря брови. Между ним и Асфаром завязался диалог. Мой дядя отчаянно жестикулировал, что-то доказывая, а вот Асфар, наоборот, вытянулся, будто проглотил палку. По лицу дядя Мирона катился пот, он явно стал сердиться, будто ему не нравилось то, что говорил Асфар, а потом архимаг запрокинул голову и рассмеялся. Он шагнул к Асфару, что-то ему говоря, и в этот момент он заслонил собой дядю. Когда бывший жених шагнул назад, то на открывшемся лице дяди Мирона я увидела ненависть. Таким еще я его никогда не видела… И эта ненависть была направлена на Асфара.

В следующую секунду дядя Морис вновь стал собранным и обеспокоенным. Он полез в карман брюк и протянул пергамент Асфару. Капитан брезгливо взял бумагу, бегло проходясь взглядом по написанному, а потом просто выкинул бумагу за борт. Лицо Археона стало злым, он начал что-то выговаривать Асфару, а дядя Мирон растерянно посмотрел в сторону, куда полетела бумага. Как назло, пергамент летел рядом с моим окном, и глаза дяди Мирона безошибочно встретились с моими.

Его глаза округлились, а лицо стало испуганным, будто он не надеялся увидеть меня, и в эту секунду Асфар сделал быстрый выпад вперед. Его рука с чем-то блестящим чиркнула по горлу дяди Мирона, разрезая кожу, сухожилия и гортань. Темно-красная кровь хлынула на живот дяди и палубу. Ноги старика подкосились, и он рухнул на пол, дергаясь в конвульсиях.

Я несколько раз моргнула, пытаясь осознать увиденное. Асфар только что убил моего дядю.

Глава 52

Я закричала, зажимая рот руками. Асфар, развернувшись боком, с выступающими клыками кинулся на побледневшего Археона. Маг вскинул руки и Асфар стал биться о невидимую стену. К Гарду кинулись матросы с саблями и в следующую секунду палубу украсили трупы. Старпом двигался слишком быстро, чтоб человеческий взгляд мог заметить и избежать опасности. Матросы падали как скошенная трава. Археон вскинул руку и сжал кулак, заключая Гарда в такую же ловушку, как и Асфара.

Трап дернулся, будто на него кто-то ступил, но архимаг взмахнул рукой в сторону Мэри и доска осталась неподвижной. Скорее всего Археон поставил такую же непроницаемую стену на наш корабль, чтобы никто из команды Асфара не мог прийти на выручку.

Слезы застилали глаза, когда я ринулась к двери, намереваясь подняться на палубу. В голове билась только одна мысль — Асфар убил моего дядю. Он обещал защитить его, но убил его, даже не подумав о моей просьбе!

В дверях я налетела на Роберта. Бородач удивленно уставился на меня, татуировка в виде русалки расползлась вширь, когда его мускулы напряглись, удерживая меня на месте.

— Отпусти!

— Капитан велел тебе сидеть здесь! — Роберт нахмурился. — Там слишком опасно.

— Асфар убил моего дядю! Отпусти! — мой крик отражался эхом по коридору. Роберт побледнел.

— Прошу, не кричи, удильщики…

Только я захотела закричать, что мне насрать на удильщиков и на Роберта заодно, как мы услышали странный цокот.

Мы замерли, вслушиваясь в жуткий звук. Матрос задвинул меня за спину. По коридору, перебирая длинными лапами, ползла окровавленная химера. По ее довольно бодрым шагам можно было понять, что кровь чужая. Тварь склонила голову вбок, рассматривая нас своими черными глазами.

— Запрись в каюте. — спокойно велел Роберт, сжимая кулаки. Ага, сейчас… Будто дверь спасет меня от этого монстра. — Вот ты где шастаешь, красотка, а я тебя все жду-жду…

Химера склонила голову в другую сторону и совсем по-человечески улыбнулась, оскалив кривые острые зубы. Между ее зубами виднелись кусочки окровавленного мяса.

— Вижу, ты уже с кем-то порезвилась… — Роберт неспеша двинулся ей навстречу, напрягаясь всем телом.

Тошнота подкатила к горлу. Рвотный позыв был настолько велик, что звук, неподобающий для леди, вырвавшийся из моего горла, разнесся по коридору. Этот сигнал химера и Роберт негласно использовали для того, чтоб ринуться друг другу навстречу.

Они сцепились как животные, рыча, разрывая друг друга на части. Роберт был втрое больше дочери