Мэлис Крэш и философствующие камни - Malice Crash

После нескольких минут размышлений я пришла к выводу, что в случае прихода первых обратно к власти стану таким же рядовым винтиком в общей машине — которая ни в коем случае не остановится, дело превыше всего! — как я и планировала изначально. Но в обратном случае я буду общепризнанной героиней, и Стере с Морвен таки наживутся на имеющихся у них моих автографах. Что-то меня в сторону понесло. А разве пятерочка не поделится со мной славой? Вряд ли, такие типажи на альтруизм не способны, даже если он сможет спасти дело их жизни. Потому что какого Контера мне сдалось им помогать, если мне с этого ничего положительного не будет?

— Я не буду возвращать первых, — заключила я вслух. Ник решил, что я обращаюсь к нему, и переспросил:

— Что?

— Не собираюсь я им помогать, все равно ничего поиметь не удастся, — ответила я. У малость потравленного идеями светлых Ника отвисла челюсть.

— А ты что — собиралась? — чуть ли не задыхаясь спросил он.

— С таким отношением к ключевой фигуре — ни за что, — отрезала я. — Эх, не истинная я на семнадцать процентов, а то бы они на меня смотрели как на потенциальную союзницу. И Аккарти бы уже сидела в шефском кабинете. А так — на фиг мне сдалась власть первых? Сам посуди.

Только что распространявшийся о высоких материях и категориях Ник Лара самым натуральным образом хватал ртом воздух, как будто его откачали из помещения. Я слишком привыкла к нашему прямодушию, и забыла сделать скидку на просветление.

— Всегда знал, что ты — такая, — наконец родил Ник. — Из тех, кому все — до лампочки, кроме своей личной выгоды.

— Все такие, — весело сказала я. Пора заново учиться смотреть на мир без розовых очков. — Альтруисты вымерли как вид, не оставив потомства. Неужели один неполный год в «Пути» превращает демона в тряпку? Тебя уже можно под дверью класть, для тех, кто не носит сменной обуви, — некстати вспомнила я и расхохоталась.

— Папа их, кстати, послал, когда его пытались заставить участвовать в ремонте, — ответил Ник, что вызвало у меня очередной пароксизм смеха. Значит, вопрос имел место. И личность, подарившая мне оригинальное пресс-папье, не прикалывалась… — А что смешного?

— Да ничего, анекдот вспомнила, — я в конце концов пришла в себя. — Про вас.

— А я забыл спросить, на кого похож, — Ник продолжал трепаться на отвлеченные темы, как будто мы с ним в лифте застряли. Я ответила, что на молодого Шеридана — был такой деятель, и была такая тема по истории, а мне еще пришлось про него целое сочинение писать. Теперь я его коротко пересказала. В стиле «хороший был товарищ, из последних альтруистов, свою реальность не раз спасал, сначала начальство его просто не любило, потом возненавидело, так что в результате он огреб столько всего, что смог стать нашим аватаром, и все это в процессе непрерывного продвижения по службе!» (Короче говоря, если в вашей реальности реально посмотреть кино про станцию, где он работал, сделайте это. Вашего внимания этот сериал стоит! А уж как повезло тем, у кого эта станция летает в натуре…) Потом мы перешли на исторические анекдоты, а еще чуть позже пришли истинные. Прямо на середине анекдота о том, как два злейших врага застряли в лифте…

— Анекдотики травим? — ядовито поинтересовался Коллд. — Значит, Ник Лара, раздражитель из вас никакой. Может, вас в расход пустить, чтобы место не занимали?

— Да ладно вам, — заступилась я за Ника. — В обычной жизни мы с ним как материя и антиматерия, только вы не учли, что он теперь светлый. Их же кристалкой не пои, дай какой-нибудь мир спасти. Хоть завшивевшую реальность, хоть родной Департамент.

— А это мысль, — протянул Коллд. — Насчет кристалки. Мальчики, держите ее.

Меня ухватили за руки двое истинных. Не сразу — я отбивалась по всем правилам, но на их стороне была сила. Будь она у меня, Контера с два бы у них что-нибудь вышло. Коллд достал из воздуха цепочку из пяти ограненных кусков чего-то похожего на обычный хрусталь, но ничем обычным тут и не пахло. Это был продукт технологии той самой цивилизации огней, от которого сошел с ума не один демон. Кристаллы энергата,[49] особая разновидность. Кровавая. Мне пришлось смотреть на то, как Коллд, нарочито медленно, наполняет стакан темно-красной жидкостью, текущей прямо из камней. Чтобы напоить меня этой мерзостью, Коллду пришлось просто парализовать меня, но дошло это до него только после того, как я его укусила. Вампирские гены взбесились, не иначе. А нечего мне зубы разжимать грязными пальцами! Гадина, хоть бы нейтрализатор[50] добавил, теперь мне об уровне нечего и думать, равно как и о руководящей должности… Это была моя последняя здравая мысль, а потом все утонуло в ярких всполохах и белом шуме. Хреновая это вещь, кристалка, и то это — слишком мягкое определение. Как она может кому-то нравиться?

Первой мыслью при пробуждении была — встать с пола, потому что он действительно холодный, как задница покойника. Вторая — сделать это, по возможности не отрывая от него голову. Которая, в свою очередь, раскалывалась так, что на тараканов, если бы они здесь были, я бы орала: «Не стучите ногами, сволочи»!

— Ну как первый опыт? — голос Ника прозвучал, как туба. Я не глядя швырнула в источник раздражения значком оперативного руководителя. Попала, судя по реакции. — Ну и зачем так сразу? — возмутился Ник.

— Заткнись, сволочь, — тихо попросила я. Потом совершила героический подвиг по приведению тела в сидячее положение, опираясь на решетку. — Раз мы здесь, значит ничего непоправимого не произошло, я так понимаю?

— Понимаешь правильно, — Ник сидел на корточках в противоположном углу клетки. — Но концерт был тот еще.

— Я что — пела? — с интонацией мученика спросила я. Больше всего мне хотелось сдохнуть — от позора.

— Нет, но и так смотрелось неплохо. Я вообще-то наслаждался зрелищем после того, как тебя сюда принесли, так что не знаю, слушали ли они ангельское пение, — Ник без передыху сыпал соль на мои душевные раны. — Я бы тебе не рекомендовал, когда все это кончится, увлекаться кристалкой. Если бы не решетка, удушил бы после третьего повторения пророчеств Лайтина. Или, в крайнем случае, после пятого синтегистского стишка.

— Я их читала вслух? — простонала я абсолютно риторический вопрос. Ник получил то, чего не заслуживал даже он. Свое литературное наследие я хранила в ящике под замком в основном потому, что не хотела, чтобы кто-то помер от культурного шока после ознакомления с ним.

— Парочка была не очень плохих, но мне дико хотелось, чтобы ты заткнулась, я в принципе стихи не люблю, с первого курса «Врат». После того, как этот придурок довел до обморока Лариску. До того, как мне удалось. Знаешь, что я там хотел прочесть? «Сейте разумное, доброе, вечное, сейте, спасибо вам скажет сердечное тот, кто все это найдет!», — разоткровенничался Ник. — Голова прошла?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});