Минус ангел - Г. Зотов

– Совсем дурак, что ли? – крикнул Калашников Малинину. – Ты бы лучше в Габриэля его кинул! Мы же по-любому задохнуться не можем!

– Виноват, ваше благородие! – прокричал в ответ казак и вдруг, встав на четвереньки, по-обезьяньи резво помчался к соседней стене, где висели почетные грамоты, медали и различные награды обитателя кабинета. Габриэль, спустившись пониже, сменил траекторию и полетел за ним, хлопая крыльями, как гигантская птица и размахивая лезвием меча.

Добежав до второго стула, Малинин ловко подхватил его за заднюю ножку, поднапрягся и метнул прямо в голову подлетавшему Габриэлю. Тот с грохотом свалился на пол. Бархатные обои охватило пламя, стремительно распространявшееся по кабинету. К поверженному архангелу спикировал сбоку второй ангел возмездия, но тот, сбросив обломки стула с разбитого лица и продолжая лежать на полу, взмахнул вдоль паркета мечом. Лезвие разрубило ангелу сухожилие выше пятки, он упал на колени – в этот момент Габриэль, уже вскочивший на ноги, совершил новое круговое движение вокруг себя а-ля дервиш – послышался удар, и кудрявая голова ангела возмездия с перекошенным от досады ртом стукнулась о паркет.

– Ну что, взяли, щенки земные? – хищно оскалил зубы Габриэль, перехватывая поудобнее рукоять меча, оценив ситуацию. Малинин окинул комнату взглядом в поисках еще одного полновесного стула.

– Не-не, – погрозил ему обгоревшим пальцем архангел и занес меч.

Новый столб пламени, еще сильнее предыдущего, толкнул его в грудь: в проломе стены, стряхивая с перьев штукатурку, стоял Варфоломей. От неожиданности Габриэль выпустил из рук меч, откатившись прочь, он остервенело сбивал с почерневших крыльев языки огня. Однако не минуло и доли секунды, как он осознал столь важную потерю. К «божественной силе» одновременно бросились с четырех сторон: Габриэль, Калашников, Малинин и Варфоломей – двое по полу, двое по воздуху. Казак оказался быстрее всех – он схватил меч за эфес, но удержать его не сумел – Габриэль спикировал с потолка, словно ястреб, с размаху ударил Малинина ногой в челюсть. Тот отлетел, перевалился через дымящийся письменный стол и упал, сильно ударившись затылком. В тот же момент в Габриэля врезался Варфоломей, оба, ломая крылья, грохнулись вниз, прямо на лежащий плашмя меч – при этом ангел возмездия спиной придавил лезвие. Габриэль, схватив одной рукой Варфоломея за хитон, другой дважды ударил его в подбородок и тут же взвыл – ангел изловчился и отхватил Габриэлю зубами кусок руки. Он молотил архангела кулаками по бокам и лягал коленями в спину, отчаянно пытаясь сбросить своего седока.

Калашников прыгнул на Габриэля сзади, схватив его за крыло с такой силой, что послышался хруст – архангел вскрикнул от боли. Оставив на мгновение в покое Варфоломея, он ткнул Алексея пальцем под ребро. От этого безобидного жеста у Калашникова потемнело в глазах. «Проклятый телекинез!» – успел подумать он, вновь совершая полет через всю комнату и обрушиваясь в угол, где уже недавно лежал. Одежда на нем тлела, ушибленное при падении тело разрывала нечеловеческая боль.

Воспользовавшись замешательством Габриэля, Варфоломей пихнул его в грудь, архангел, нелепо махнув крыльями, кувыркнулся назад. Ангел, перевернувшись со спины на живот, подобно щуке на сковородке, попытался ухватить меч. Габриэль сцапал Варфоломея за ногу и что есть силы дернул к себе – рука ангела, ломая ногти, лишь впустую поскребла по полу: он не дотянулся до рукояти пару сантиметров. Вне себя от бешенства, Варфоломей с размаху ударил экс-начальника головой в лицо, тот в ответ вцепился ему руками в горло – оба покатились по полу, подминая друг другу крылья.

Калашников с трудом поднялся на ноги, и его сразу швырнуло в сторону – кружилась голова. На заплетающихся ногах, как трехлетний ребенок, он побежал к мечу, лежавшему рядом с дерущимися. Неподалеку, искрясь, исчезало полупрозрачное тело убитого Габриэлем ангела. Отрубленная голова валялась рядом. Еще секунда, и… Габриэль подмял под себя Варфоломея, давя ему левой рукой на сплошь залитые кровью глаза, а правой отчаянно шаря вокруг себя. Вокруг облаком кружились перья, вырванные из крыльев во время драки. Внезапно его лик исказился животной радостью – он нащупал рукоять меча.

– Конец тебе, тварь, – прохрипел архангел, занося лезвие.

Вместо ответа Варфоломей плюнул ему в лицо. Оскалившись, Габриэль пронзил клинком левую сторону груди ангела, где находилось сердце – в глаза брызнула горячая струя крови из разорванной артерии. Однако в этот момент Габриэля опять схватили сзади сразу за оба крыла, с силой отдирая от поверженного соперника. Разразившись серией бипов, Габриэль взмыл в воздух и плавно развернулся, нанося свой коронный удар с полуоборота, однако Калашников резко упал на колени, и лезвие лишь вжикнуло у него над ухом, обдав теплой волной воздуха. Змеей скользнув архангелу под локоть, Алексей ударил его в левый бок, место, где сходились грудь и живот, насквозь проткнув Габриэля мечом. Окровавленное лезвие с хрустом высунулось из правого плеча. Клинок осветился голубым электрическим разрядом, ощутимо ударив Калашникова. По линии разреза побежали искры, рана начала быстро расширяться…

Габриэль едва не потерял сознание от разорвавшей все тело ужасной боли. Он не мог понять, что с ним происходит. Ведь это серебряный меч, обычное табельное ангельское оружие, совершенно безвредное для него…. так какого же бипа… Его меркнущий взгляд скользнул вниз, и архангел сразу все понял.

СОСЛЕПУ В ПЫЛУ ДРАКИ ОН СХВАТИЛ НЕ ТОТ МЕЧ.

Лезвие, принадлежавшее мертвому ангелу, со звоном вывалилось из его ослабевшей руки. Калашников поднялся с колен, не выпуская из судорожно сжатого кулака костяную рукоять «божественной силы». Их глаза оказались на одном уровне, они смотрели друг другу прямо в лицо.

Габриэля выгибало в конвульсиях: адский огонь пожирал его плоть изнутри, жить ему оставалось секунды. Ноги стали ватными, он чувствовал, что падает. Архангел взялся обеими ладонями за меч, на пол закапала кровь.

– Не знаешь, – прошептал он Калашникову. – Не знаешь, какая боль…

– Нет, – честно согласился Калашников. – Не знаю.

Габриэль тяжело, хлюпающе вздохнул – на губах надулся и опал кровавый пузырь. Его зрачки расширились и остановились – он смотрел уже не на Калашникова, а как бы сквозь него. Рот архангела забавно, по-детски слегка приоткрылся, показался кончик языка с капелькой слюны. Взявшись за меч, Алексей с натугой дернул его назад – он упруго выдвинулся обратно, разрывая плоть. Габриэль покачнулся, опрокидываясь навзничь. Его глаза оставались открытыми. Кожа вокруг раны сморщилась, начиная приобретать неестественно бледный цвет, отчетливо появились тоненькие ниточки вен…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});