Ферония дарует - Влада Ольховская

делаешь? – нахмурилась Бенни. – Ты ведь должна быть в другом крыле!

– У меня там затишье, да и у тебя, я вижу, тоже. Поговорить хочу. О Бастьене.

– Мне нечего сказать. Это дела номера 3.

– Я знаю, – кивнула Саломе. – Да меня, если честно, не так уж волнует Бастьен. Мы знали друг друга, но мы не были близки. Сближение с командой – тупейшая ошибка, разрушившая немало карьер.

– Если он тебе безразличен, о чем ты хочешь поговорить?

– О квалификации. Вас, солдат, ведь не просто так послали с нами. Безопасность солдата определяет ту оценку, которую мы получим. Смерть Бастьена больно бьет по моей репутации.

– Серьезно? Ты в этом свете его смерть видишь?

Гнев в душе все-таки вспыхнул. Это ведь Бенни знала, что Бастьен был монстром. Для Саломе он до последнего оставался товарищем по оружию! Тем, кого легионеру полагалось защищать. Но теперь Саломе не притворялась, ей действительно было плевать на хилера.

И все равно она смотрела на Бенни с нескрываемой злобой. Вопрос Саломе и вовсе проигнорировала, она продолжила рассуждать:

– Меня несколько спасает лишь то, что номера 9 и 10 сами пострадали, а напарник номера 10 тоже умер. То есть, они в любом случае показали себя хуже, чем я. Но мне, знаешь ли, обидно. У меня будет штрафной балл за смерть напарника. А номер 3 не только выйдет сухим из воды, он еще и получит похвалу за то, что обнаружил шпионку. Ужасно несправедливо, ты не находишь?

Бенни начинала догадываться к чему все идет, и ей это не нравилось. Она больше не собиралась дожидаться легионера на месте, она пятилась, а Саломе продолжала приближаться.

– Ты что… Ты хочешь убить меня? – прошептала Бенни. – Ты хочешь отнять мою жизнь, только чтобы Стефана меньше хвалили?

– Достаточная причина, как по мне, – усмехнулась легионер.

– Но ему же нет дела до меня! Разве ты не понимаешь? Стефану пофигу все, кроме него.

– Я это знаю.

– Тогда зачем убивать меня?!

– Потому что Стефан себе небезразличен, – пояснила Саломе. – И даже небольшой щелчок по своей репутации он почувствует. А теперь не дергайся. Если не заставишь меня гоняться за тобой, все закончится быстро и не больно.

Сдаваться Бенни не собиралась, она отчаянно нуждалась в плане – которого не было. Ее единственным преимуществом стало то, что рядом не оказалось ни одного живого существа, которое Саломе смогла бы превратить в свое оружие. Однако преимущество представало сомнительным, номер 8 наверняка была оружием сама по себе. Что, если она и людей подчиняет, как Стефан? Вроде как это запрещено, но когда Легион вообще интересовали законы?

К тому же Бенни даже не была уверена, что ей дозволено победить и остаться в живых. Это Стефан мог убить хилера и сделать вид, что ничего особенного в этом нет, так, досадная мелочь. Бенни подозревала, что, если ей каким-то чудом удастся уничтожить Саломе, Легион попросту посадит телекинетика на кол и провезет по всем колониям в качестве наглядного пособия.

Она сомневалась, не могла ни на что решиться, а время истекало. Саломе уже была в паре шагов от нее и готовилась напасть, когда в зале прозвучал знакомый голос:

– Я вам не помешаю?

Никогда еще Бенни не была так рада видеть Иарлайта – при том, что она всегда радовалась его обществу. Она сожалела, что им с киборгом не позволили поработать вместе, но так было нужно, чтобы закрыть все пути к бомбе. Бенни не ожидала, что он придет, но теперь ликовала. При нем Саломе уж точно не будет наглеть!

Вот только Саломе отступать не спешила. Она напряглась, это было заметно по мышцам, бугрящимся под черной формой. Она словно прикидывала, успеет ли убить двоих до новой атаки роботов… Она что, совсем с ума сошла?!

– Вали отсюда, – бросила Саломе киборгу. – Это женский разговор.

– Ну да. Я с тех пор, как узнал о смерти твоего хилера, ждал от тебя такого «женского разговора». Предлагаю все это просто отменить, сделать вид, что ничего не случилось. У нас работа есть!

– Поддерживаю! – поспешно сказала Бенни. – Опять же, думаю, это нужно решить со Стефаном и…

– Хватит! – прервала ее легионер. – Я сама разберусь, что мне с кем решать! Игрушке номера 4 я предлагаю уйти добровольно. С Одханом у меня вражды нет.

– А будет, – указал Иарлайт. – Слушай, отступи – и все закончится!

– Как же, закончится! Вы даже попытку эту используете против меня!

– Что? – смутилась Бенни. – Да в мыслях не было!

– Кто вам поверит? Отступать уже поздно, поздно… Хотите получить оба – мне не жалко, я вас обоих замолчать заставлю!

Сначала Бенни даже решила, что она что-то перепутала, настолько неожиданным было это открытие. Но, понаблюдав за легионером чуть дольше, она поняла, что первое впечатление ее не обмануло.

Саломе действительно боялась. Боялась за свою карьеру, и обвинений боялась, и ссор с теми, кто сильнее… Для этих страхов не было реальных оснований, а значит, трусость была заложена в самой природе номера 8. При всем могуществе Саломе, при всех ее грандиозных мышцах и грозных взглядах, из человеческого в ней сохранилось худшее – то, что сейчас подталкивало к непоправимому.

Бенни до последнего надеялась, что дело решится миром, а вот Иарлайт оказался прагматичнее. Именно он успел отреагировать, когда Саломе все-таки напала. Номер 8 попыталась навалиться на Бенни, подмять под себя, но киборг выстрелил в нее, сбил в прыжке.

Лазерный заряд не причинил Саломе настоящего вреда, даже форму не порвал, но разозлил еще больше.

– Хочешь быть первым? – процедила сквозь сжатые зубы легионер. – Пусть будет по-твоему!

Она, видно, решила, что без Стефана Бенни ни на что не способна. Это делало главной угрозой Иарлайта, если его убрать, все закончится быстро. Саломе переключила все внимание на него, и Бенни позволила ей это, хотя от вынужденного бездействия было непередаваемо тяжело.

Примитивная атака ничего не принесла бы. Саломе, при всех своих недостатках, все равно входит в первую десятку легионеров. У нее хватит сил, чтобы уничтожить двух солдат. Так как же остановить ее, по-настоящему остановить, не убивая?

Сердце бешено колотилось в груди, словно хотело вырваться из клетки ребер и улететь прочь, подальше от этого бессмысленного хаоса. В ушах гудело, мысли переплетались, сцеплялись, как репейник, отказывались выстраиваться в полноценную идею. Бенни уже решила, что все кончено – а потом услышала крик Иарлайта.

Крик был недолгим, не отчаянным, просто киборг не сумел сдержаться: после особенно сокрушительного удара даже металл, хранивший его позвоночник, уцелел лишь чудом. Саломе не готова была остановиться,