Врата Рассвета - Роберт Ньюкомб

— Совместными усилиями мы навсегда уничтожим Закон. Останется единственно истинное учение — Каприз. В конечном счете, Еретики и я сможем сделать это и сами, но на это уйдут века. Вот зачем нам нужен ты, имеющий столь необыкновенную кровь. Потакая собственным желаниям, волшебницы предприняли жалкую попытку использовать твою сестру для совершения своего ритуала, а тебя исключительно для размножения. — На лице Николаса снова возникла кривая улыбка. — Вполне понятное желание, но... совершенно лишенное дальновидности. Пройдя обучение, ты станешь одним из нас. Освоив более совершенное, законченное направление магии, ты поведешь нас в Вечность.

— А если я откажусь? — спросил принц.

— Тогда все, кого ты любишь, погибнут, — уронил юноша. — В том числе и моя тетушка, а твоя любимая сестра. Она не обладает лазурной кровью и потому не представляет для нас особого интереса. Как я уже говорил, мы бы предпочли иметь дело с тобой, поскольку твоя кровь ускорит выполнение нашей задачи. Но если ты предпочтешь отказаться, то, поверь мне, тебя ждет ужасный конец. — Сообщив это, Николас продемонстрировал отцу взявшуюся невесть откуда стеклянную чашу с белой, похожей на молоко жидкостью. — Знаешь, что это такое?

— Откуда мне знать?

— Это — противоядие. Примешь его, и через два дня исчезнут все симптомы твоей болезни. Согласись на мое предложение, открой для меня свой разум, чтобы я мог убедиться в твоей искренности, и я отдам тебе эту чашу. Маги не рассказывали тебе, что существуют приемы, с помощью которых можно выяснить, что у человека на сердце? Присоединяйся к нам. Вместе с тобой мы готовы принять твою сестру и ее дочурку, естественно, предварительно проверив, насколько искренни помыслы моей тетушки.

Да, Тристану было известно о способах проверки: он был свидетелем того, как Виг с Феганом применяли их, желая узнать, не подослан ли Гелдон волшебницами. «Обмануть его мне не удастся», — понял принц.

Мысли его неслись бешеным аллюром.

— Маги сами смогут сделать противоядие, — пустил он пробный шар.

— Ошибаешься, отец, — с нотками злорадства в голосе возразил Николас. — Твои разлюбезные маги на это не способны. Во-первых, их и без того небольшие силы с каждым днем тают. Во-вторых, это противоядие, как и все противоядия в мире, содержит в себе малую толику яда, которым ты отравлен, а у Вига и Фегана доступа к нему нет. Учитывая, что один слеп, а другой способен передвигаться только в кресле на колесах, я даже представить себе не могу, чтобы они умудрились найти и убить еще одного охотника за кровью. А ты можешь? То-то. Выходит, нет никаких оснований рассчитывать, что эти реликты прошлого исцелят тебя. — Он помолчал, сверля Тристана взглядом. — Вскоре и ты поймешь, что пытаться одержать над нами верх бессмысленно. В действие приведены такие силы, которые даже я не в состоянии остановить. Единственное, что тебе остается, это уступить. Принц опустил взгляд.

— Если ты и вправду мой сын, как ты можешь поступать со мной так жестоко? — еле слышно спросил он. — Мы одной крови. Разве для тебя это ничего не значит?

Лицо юноши окаменело.

— Выслушай меня очень внимательно, отец, независимо от того, какой выбор ты сделаешь. Моя мать в этом мире, волшебница Сакку, умирая, предпочла прихватить меня с собой, нежели отдать в твои руки. А ты, мой отец в этом мире, оставил мое тело гнить в чужой земле, не решившись взять его на родину. Тогда как мои небесные родители спасли меня, обучили и вернули на землю, в мир живых. Неужели ты хоть на миг можешь себе представить, будто я предпочту тебя их могуществу и величию? Что вы для меня сделали, если разобраться? Ты вынужден был дать женщине свое семя, а она, не задумываясь, погубила меня вместе с собой. Вот и вся ваша забота обо мне.

Тристан опустил голову. В каком-то смысле, пусть безумном, это соответствовало действительности. Впрочем, сейчас не было времени на сожаления. «Нужно вытянуть из Николаса как можно больше, — напомнил он себе. — Магам могут пригодиться любые сведения».

— Птицы и Жуки, откуда взялись эти твари? — спросил он.

Юноша улыбнулся.

— Они служили Еретикам еще во времена Смертельной войны. На небесах в мою кровь были внедрены «отсроченные заклинания», позволившие вызвать их из небытия. Особых усилий не потребовалось — они размножаются с бешеной скоростью. Одни на земле, другие в небе — в точности так, как было когда-то.

Принц помолчал, раздумывая, долго ли еще Николас будет терпеть его расспросы.

— Если Еретики оказались в состоянии послать тебя с небес на землю, почему они не могут сами поступить так же? — спросил он. — Зачем им нужен ты? И еще. Ты сказал, что у нас с Шайлихой много общего с небожителями. С кем именно — с Еретиками или с Древними Провидцами?

— Ах, наконец-то Избранный добрался до сути дела! — удовлетворенно воскликнул юноша. — Пытается разгадать загадку собственного существования — и своей сестры тоже. Дело в том, что Еретики не могут вернуться, не отправив вперед посланца, в жилах которого течет твоя кровь. И ты сам отдал его в их руки. Еретики в данный момент существуют лишь в мире духа; то же самое относится и к Древним Провидцам. Борьба между ними не утихает ни на мгновение, даже в Вечности. Смертельная война продолжается. Однако мои небесные родители желают снова обрести земную жизнь. Углубляться в эту тему я не намерен, пока у меня нет уверенности, что ты с нами. Как и обсуждать вопрос о связи между тобой, Шайлихой и небожителями. Не думай, я прекрасно понимаю — ты пытаешься побольше узнать от меня и передать эти знания своим магам.

— Зачем тебе понадобились дети «магов резерва»? — игнорируя последнее замечание сына, продолжал расспрашивать его принц. — Ты используешь их молодую «одаренную» кровь для дальнейшего наращивания своих сил?

— Такое объяснение тоже имеет право на существование, — отозвался Николас, — но больше ты не услышишь от меня ни слова. Я сказал достаточно, чтобы ты мог сделать свой выбор. Пришло время принять решение.

Тристан посмотрел в темные глаза юноши. «Даже если ты и впрямь моей крови, я убью тебя, — мысленно поклялся он. — Сотру выросшую из моего семени мразь с лица земли, чего бы мне это ни стоило».

— Нет, — медленно ответил он. — Я никогда не буду с вами.

— Ой ли? — Держа чашу с противоядием на вытянутой руке, Николас покачивал ею, словно искушая принца. — Один глоток, отец, и ты снова будешь здоров и бодр. Не говоря уж о том, что в противном случае ты обрекаешь на смерть не только себя, но и всех, кто дорог твоему сердцу.

— Я уже дал свой ответ, — трепеща от ярости, произнес Тристан. — А теперь позволь мне уйти.

— Как пожелаешь. — Юноша сделал жест в сторону двери. — В мои планы не входит причинять тебе еще какой-нибудь вред или держать в плену. Однако подумай, Избранный: боль в теле будет нарастать по мере того, как станут разрушаться вены. Столь искусно владеющая мечом рука, предмет твоей гордости, перестанет тебе подчиняться. Ты умрешь в разгаре четвертого приступа. И помешать этому может лишь то, что я сейчас держу на ладони. Я говорю все это, чтобы ты представлял, сколько еще времени тебе осталось... Если передумаешь, приходи к Вратам Рассвета, отец. Конечно, после того, как они будут построены. — Улыбка вновь искривила губы Николаса. — Не заметить их будет невозможно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});