Толстый демон - Роман Артемьев

— Хватит.

Схватка остановилась.

Принятой Велуса, его спутник, голос и посланник призвал своего хозяина.

Сила старого дханна подавляла. Любая попытка противостоять ей казалась безумием, заранее обреченным на неудачу. Человеческое тело принятого не подходило для того чудовищного потока энергии, отголоски которого сейчас изливались на сжавшихся в страхе людей и не-людей; оно не могло вместить всей полноты сущности демона. Однако и немногой части хватило, чтобы подавить любую мысль о сопротивлении. Шурик съежился на земле, боевая ярость покинула его, и толстяк смотрел вокруг испуганным и ошарашенным взглядом. Словно сам не мог поверить в то, что натворил.

Принятой, точнее говоря, его повелитель тоже с интересом оглядел разрушенную площадку перед особняком. Особого его внимания удостоились постанывающий Йеваул, Алла, судорожно цепляющаяся за стену, и Ассомбаэль, в человеческом виде голышом восседающий в круге перепаханной земли. За короткую секунду женщина почувствовала, как ее буквально просветили, вывернули наизнанку, оценили и взвесили на весах, чьи критерии сильно отличались от человеческих. Когда Велус отвел от нее взгляд, ноги у Аллы подкосились окончательно, и она тяжело осела на ступени. Всего лишь мгновение прародитель рассматривал своего потомка, затем его лицо исказила усмешка. Так мог бы улыбаться волк, глядящий на щенка.

Затем чужое давление исчезло. Словно и не было его.

Человек, чье сознание только что было подчинено чужой воле, прикрыл глаза, приходя в себя. Несколько раз глубоко вдохнул. Встряхнулся.

— Могущественный Ассомбаэль… — обратился он к Шурику. Тот нервно сглотнул. — Мой повелитель приказал мне и моим спутникам возвращаться в его дом, ибо полагает дальнейшее их присутствие здесь бессмысленным. Могущественный Морген?

Морген, не пострадавший, но напуганный, торопливо направился к машине. Следом за ним в салон плавно влетело побитое тело старшего родственника.

Алла с трудом встала и, пошатываясь, подошла поближе к своему непутевому патрону. Сейчас тот, как никогда прежде, походил на молодого бычка, получившего хороший удар кувалдой по лбу. Женщина рухнула рядом, с опаской потыкала в украшенный жировыми складками бок:

— Шурик? Шурик, чего это было?

— Я думал, он меня… ну накажет, — невпопад ответил дханн.

Из дверей особняка выскочил встревоженный Варварин.

Руки подрагивали, чему Алла совсем не удивлялась. «Отходняк, — поставила она сама себе диагноз. — Нервишки пошаливают. Думала, в сказку попала, а сказка оказалась не очень-то доброй».

Если бы не вмешательство Славомиры, неизвестно, чем бы дело закончилось. Как минимум дружным увольнением прислуги и появлением новой порции сплетен. Ведьма примчалась, позабыв собственное обещание не вмешиваться, едва только машины незадачливых гостей выехали за ворота. Покрутила носом, оценивая разрушения, поцокала языком, разглядывая уставшего и какого-то опустошенного дханна, выдала длинную матерную тираду и принялась за работу. Благодаря ей спустя полчаса самые серьезные повреждения исчезли (во всяком случае, дорожка приняла первоначальный вид), а обитатели усадьбы точно знали, что Шурик поругался с приехавшими коллегами и запулил в них светошумовой гранатой собственной разработки, в ответ получив по башке баллоном с разъедающей синтетику кислотой. Сейчас сидит во флигельке, отмывается. Старуха клялась — к завтрашнему утру в эту версию поверят самые завзятые скептики.

— Уф. — Непривычно серьезная бабка уселась в соседнее кресло. — Плесни-ка и мне в чашку. Вон из той бутылочки.

Женщины сидели в гостиной на втором этаже. Наташка наконец-то успокоилась и улеглась спать, вусмерть умученному неугомонным ребенком. Дмитрию постелили в одной из гостевых комнат, Шурик забрался во флигелек и носу оттуда не казал. Оценив масштабы события, он впал в некое полусонное состояние, но с приходом Славомиры пробудился, перебрался в привычную берлогу и теперь старательно себя запугивал видениями грядущих неприятностей.

Алла осторожно наполнила чашку коньяком.

— А ты что думала — зря их демонами зовут? — правильно расценила ее молчание ведьма. — Привыкай.

— Я как-то не представляла себе… — Принятая осеклась, не способная подобрать подходящие слова.

— Привыкай, — жестко повторила Славомира. — Ассомбаэль молод и слишком снисходителен. Тебе вскоре придется встретиться с куда более старыми и сильными дханнами. За неверное слово могут убить.

Алла поежилась. После сегодняшнего она и Шурика побаивалась. Во всяком случае, относиться к нему с пренебрежением не сможет уже никогда.

— С ними-то он драться не станет?

Старуха усмехнулась:

— Речь не о завтрашних, точнее говоря, уже сегодняшних ваших гостях. С ними-то у твоего старшего отношения нормальные. Только готова зуб в залог поставить любимый, правый верхний клык, что месяца через два призовет вас Велус ко двору — посмотреть на потомка да на тебя, молодуху. Да не бойся! Смертных врагов у Ассомбаэля нет. Что он двух дурней побил, так сами виноваты, неча хозяина страмить.

— Мальчишки.

— Ну не без того… — Особого согласия в голосе Славомиры не слышалось. — Однако за слова дханны отвечают куда жестче, чем люди. Так что владыка твой поступил совершенно правильно, и никто его не осудит… Наоборот, похвалят. Ладно, это дело будущего, о другом хочу сказать. Видала, как Йеваула расплющило? Экая ты чувствительная, аж позеленела вся. Так вот, бил Ассомбаэль не столько руками, сколько силой сырой, причем умудрился с ходу проломить выставленную его ворогом защиту. Заранее подготовленную и для своего уровня довольно неплохую.

— Так это же хорошо?

— Хорошо, — покивала ведьма. — Да только неожиданно очень. Не думал никто, что хронический неудачник, даром хуже смертных ворожей владеющий, отчудит такое. Странно, непонятно, интересно. Захотят посмотреть поближе.

— И что делать? — Алла с силой потерла лицо.

Старуха одним глотком допила коллекционный коньяк и легко поднялась из кресла:

— Готовься. Время у тебя есть.

Православная церковь, точнее говоря, русский ее филиал в отношениях с демонами твердо придерживался принципа: свои собаки дерутся — чужая не лезь. Такая позиция сложилась за тысячелетия, и серьезных поводов ее менять обе стороны не видели. Временные отступления, безусловно, случались, однако в стратегическом плане третьих сил для решения междоусобных конфликтов старались не привлекать. Поэтому Мозг с чистой совестью отказал Крейцеру, пришедшему агитировать его единым фронтом выступить против Древнего Зла. Дескать, с нелюдью без тебя разберемся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});