КАРИБСКИЙ ШИЗИС - Сергей Анпилогов

— Машине – стоп, — скомандовал Боргезе и ответил «офицеру связи». — Я не знаю, у кого именно барон ди Палермо купил трос, но, когда я об этом узнаю… Он у меня его сожрёт. Весь, до последнего кусочка…

— Но вы хотя бы позволите ему самому выбрать соус? Я считаю, что спагетти без соуса – это пытка. Гораздо хуже инквизиторской…

— Нет, именно что – без соуса и специй. — Бенито тоже не удержался от улыбки. Этот журналист смог бы, наверное, шутить и на эшафоте. Или, «последним желанием», попросить гитару – чтобы спеть напоследок пару песен. — А запивать этот свой обед он будет – исключительно морской водой…

— Надеюсь, что она будет хотя бы с мылом… Кстати, tenente, мне кажется, что при знакомстве вы меня обманули. И на самом деле ваша фамилия не Боргезе а – Борджиа. Ну, в крайнем случае – Медичи…

— В моём родословном древе они не значатся, хотя… всё может быть. Но зато там есть адмирал Андреа Дориа, а он-то как раз именно так в своё время поступил с одним крайне недобросовестным купцом… по тому же поводу.

— Значит, это у вас – семейная традиция. А традиции надо уважать – по крайней мере, именно так считают… мои соотечественники.

Князь Боргезе опять улыбнулся. В эту версию – что его собеседник действительно англичанин, он верил примерно сутки после знакомства с ним. Потом перестал. Но, кто такой мистер Бартоломью Кейнз на самом деле – так и не выяснил. Он вполне свободно говорил на пяти… или шести языках. И на всех – с небольшим акцентом. Какой язык для него родной – понять было невозможно. Кстати, когда Кейнз брал в руки гитару (а пел он – на всех языках, на которых говорил), его акцент – мгновенно куда-то исчезал. Бенито впервые увидел этого человека две недели назад, в таверне «Якорь дона Педро Лопеса» – и как раз с гитарой в руках…

21.05.1898…Куба, Гавана, таверна «Якорь дона Педро Лопеса»… (вечер)

— Нет, лейтенант Боргезе, здесь никто и не слышал о том, что в Гаване… или где-то поблизости, можно сейчас нанять… или купить нужный вам корабль. — Хосе Агуэдо Перес (то ли – управляющий этой таверной, то ли – просто бармен), которого гаванские знакомые Бенито отрекомендовали, как «человека, знающего всё», покачал головой. Не будь у него такой хитрой искорки в глазах – ему можно было бы даже поверить. Только вот из-за неё, почему-то, верить ему не хотелось…

— Да такого не может быть, сеньор Перес, ведь сейчас объявлена блокада и все те корабли, которые она застала на Кубе – просто стоят у причала и приносят владельцам одни убытки, — улыбнулся князь Боргезе и, подумав – «Набивает цену… и свой гонорар за посредничество!», добавил. — Неужели никто из них не захочет избавиться от такой собственности? Если хорошенько поискать…

— Поискать-то, конечно, можно… — Хосе Агуэдо махнул рукой прислуживающей в зале мулатке, направляя её к одному из столов, и посмотрел на Бенито. — Но не знаю, можно ли найти вам что-то подходящее…

— Агуэдо, не корми сеньора лейтенанта сухим тростником61, - раздался за спиной у Боргезе весёлый молодой голос. — Хоть раз в жизни не юли, как пинаса твоего брата в прицеле у Береговой Охраны! Сеньор итальянец, просто дело в том, что ни в Гаване, ни к востоку от неё – почти до Матансаса, ни к западу – до Кабаньяса, короче – нигде в провинции Гавана – вам никто не продаст корабль. И не потому, что их тут нет. Потому что дон Педро этого не хочет. Не правда ли, Хосе?

— Не лез бы ты не в своё дело, Дженаро, — отозвался тот, стараясь не смотреть ни на Бенито, ни на подошедшего к стойке молодого мулата. — Или мне теперь называть тебя «Сеньор Капрал Береговой Охраны»? Так, Рамирес?

— Ха! Твои сведения устарели, Перес! Теперь ты будешь называть меня – «Сеньор Сержант Морской Пехоты»… и попробуй только разбавить ром какой-то гадостью! От твоей забегаловки тогда – и щепки не останется, — мулат показал управляющему совсем немаленький кулак и повернулся к Боргезе. — Давайте-ка присядем, сеньор лейтенант и я вам расскажу о доне Педро и о том, почему он вас так не любит…

Направляясь за сержантом к столу у стены, Бенито внимательно рассматривал его уже слегка поношенную чёрную форму и несколько недоумевал – с испанской морской пехотой она – не имела ничего общего. Но, тем не менее – управляющий Перес поверил словам мулата сразу и… кажется, очень при этом испугался.

За столом, к которому они шли, сидел ещё один мулат – в такой же, как сержант, форме и трое европейцев. Они были одеты иначе (но тоже – в форму), и – явно не были испанцами. Двое (те, что были в сером) говорили по-английски – о каком-то Каллахане. Причём с таким явно ирландским акцентом, что определить их национальность можно было, так сказать – исключительно на слух. Третий – худощавый блондин в странной пятнистой одежде, молча настраивал шестиструнную гитару. Как раз когда Боргезе и его спутник подошли почти вплотную, он закончил настройку, взял несколько аккордов но, увидев их, прислонил гитару к стене и сказал:

— Сержант Рамирес сегодня весь вечер пьёт на мои деньги! Рад наконец-то с вами познакомиться, князь Боргезе. Уже почти месяц пытаюсь…

05.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту минного катера «Джованни Баузан-2» – флагмана «Итальянской Эскадры в Гаване»… (ночь, немного позже)

«Неаполь», наконец-то, снова завёл буксир и tenente Бенито Боргезе приказал дать полный ход. Нужно было спешить. Хотя время ещё было (вышли с большим запасом), а лоцман даже уверял, что они будут возле Ла Эсперансы задолго до рассвета. Но если у tenente Лауриньо Мазарилли ди Палермо ещё что-то случится («что-то случится» могло и на «Баузане-2», но его командир в это категорически не верил!) от резерва времени не останется ничего вообще, а перед высадкой десанта стоило бы осмотреться. На месте-то оно всегда виднее – кто, что, где и как… Кейнз (или как его там) спустился вниз, к своему «беспроволочному телефону». На мостике, кроме князя Боргезе, остались двое. Рулевой и лоцман. Можно было немного подумать…

«Дон Педро Гомес-и-Лопес, «король» контрабандистов в провинции Гавана и тот испанский чиновник, который не дал нам тогда захватить корабль янки под шведским флагом, оказались одним и тем же человеком. Да ещё – ему пришлось компенсировать своему партнёру из САСШ взятый нами на абордаж минный катер. (Интересно, какого дьявола этот «бизнесмен» вздумал по нам тогда стрелять – может, принял наш катер за канонерку Береговой Охраны?) Естественно, отдав американцу «личную и любимую» канонерку, дон Педро не испытывает к нам большой любви. А я ещё собирался купить у него… или у кого-то из его агентов, корабль для крейсерства!».

Бенито усмехнулся своим мыслям. У него тогда не было другого выхода. За одно утро корабли САСШ дважды открывают по ним огонь, и оба раза первыми! Что должен делать итальянский морской офицер в таком случае? Конечно же – атаковать! Наказать агрессора! Вот он и атаковал. Может – стоило тогда и дона Гомеса-и-Лопеса атаковать? Ну, он, конечно, храбрец (некоторые даже говорят – герой!). Но – с сотней матросов, двумя однофунтовыми пушками на двух катерах (своём и захваченном у американца), да ещё и с более чем тридцатью ранеными на борту (бой крейсера «Джованни Баузан» с блокадной эскадрой САСШ обошелся недёшево… несмотря на «выгодный размен») атаковать роту солдат и артиллерийскую батарею… Это уже не храбрость, а глупость! А уж глупцом-то князь Боргезе – точно никогда не был!

«Теперь остаётся надеяться на обещание главы новых союзников, Пола Киборга – «Вы получите в своё распоряжение – первый же захваченный и подходящий для ваших целей корабль. Невзирая на то, кто именно его захватит – вы или мы. А базы для своих кораблей вы, князь Боргезе, получаете в любом случае – сразу же!». И своё последнее обещание он выполняет безукоризненно. В «Алжире» (ну и придумали же – «Алжир» и «зуавы»!) нам всегда рады. А после сегодняшней операции количество этих баз – резко увеличится! Ну что ж – будем ждать трофеев. А пока, используя наши минные катера и опираясь на базы союзников, можно поохотиться на американцев… вдоль берега. Тут, как говорят, плавают их канонерки и вспомогательные суда. Или, может – попробовать совершить вылазку против американского блокадного флота… и постараться потопить пару броненосцев? Посмотрим. Посчитаем шансы. А сейчас – нужно закончить то, что уже начато. Доставить и высадить десант…», — он огляделся. В свете полной луны был виден весь «Отряд Ла Эсперанса» – всё пока было в порядке…

За каждым из минных катеров «Итальянской Эскадры в Гаване» шли цепочкой по три «десантных транспорта» (в сущности, это были просто большие шлюпки – в том числе и итальянский баркас «Генуя»). На каждой примерно полсотни бойцов и экипаж, который – должен будет ей управлять, если катерам придётся вступить в бой. Всего в этом десанте участвовало две роты «волонтёров» из Мексики и взвод «егерей» (лучших стрелков, вооруженных «маузерами» Kar.98 с оптическим прицелом). Для маленькой Ла Эсперансы – этих сил должно было хватить…