Якорь - Корка

— Видите ли, нет ничего хорошего в том, что дамочка покинет планету. Представьте, что будет, если она однажды заявится в метрополию, и будет всем кричать, что ее де незаконно трансформировали на Флоре? Моргнуть не успеем, здесь окажется столько иномирян, что плюнуть будет некуда. А мы, если помните, добиваемся совершенно противоположного эффекта. И есть еще одна куда менее приятная возможность. Если она начнет пользоваться… теми скрытыми талантами, которые в ней заложены. Вспомните, она вполне адекватна, есть данные, что к ней возвращается или уже вернулась прежняя память. Это притом, что она моложе наших самых юных образцов как минимум, в шесть раз. Ей нет еще полного года! А нам, если помните, удалось частично вернуть память только двум э… экземплярам. Обоим не менее восьми лет. В общем, нам тут нужно всем молить богов подземного царства, чтобы последний инцидент с ней и споки, и, что более важно, иномиряне, приняли за стечение обстоятельств, за случайное нападение, за что угодно, только не заподозрили политическую подоплеку. До выборов совсем недолго, а я не хочу, чтобы нас в последний момент вычеркнули из списков. Иначе наша миссия окажется под угрозой. Вот так.

— Однако, — Эльчен не собирался сдаваться, — повторная попытка ее убрать будет чистым безумием. Если ее жизнь еще раз окажется под угрозой, тупой заподозрит неладное. А я не считаю ни споков, ни сотрудников БКоИ такими уж тупыми.

— Вот именно, — вклинился третий голос. — В любом случае, эта пен-рит сейчас отнюдь не первоочередная наша проблема.

— Да ну? — вскинулся обозленный лидер движения, — а какая же проблема, по-вашему, на первом месте?

— Последняя группа Ханчиэни. Мы смогли найти двоих, третий образец каким-то образом оказался в руках у социального министра.

Просторный полукруглый зал-амфитеатр наполнила тишина. Зал не привык, что в нем собирается так мало людей. Всего-то семеро, в самом низу, у кафедры. Зал привык, что его наполняют сотни…

— Ну, этот вопрос мы решим довольно быстро. — Тальми улыбнулся, — у меня в их исследовательском центре есть несколько надежных людей. Вы бы лучше подумали, как будем отчитываться о работе. И образцы пора готовить к отправке…

— Умрешь, безмозглая.

Я отключаюсь от судовой локалки, смотрю на часы. Одиннадцать. Отбой. Жаль, я как раз вышла на финишную прямую. Программа почти готова, осталось проверить циклы и обкатать на имитаторе.

— Посмотри, — говорю, — какая получилась интересная штука.

— Я ж в твоих схемах ничего не понимаю.

Но подходит, послушно подключается к сети, и честно несколько секунд вглядывается в мои расчеты.

Я вглядываюсь в его лицо. Круги под глазами, складки меж бровей. Новые морщинки возле губ. Волосы отросли и торчат теперь, как иглы у дикобраза. По иглам хочется провести ладонью. Не задумываясь, я воплощаю это желание, Игорь тут же откладывает планшетку, смотрит на меня снизу вверх.

Как-то так само получилось, что я оказалась отдельно от всех прочих людей на борту. От постоянно занятого экипажа, от ученых, у которых тоже ни минуты свободной. Свое время я пристроила в первый же день: оговорила с Димычем право пользоваться бортовым информаторием для совершенствования навигаторских и штурманских навыков. Сама когда-то говорила студентам на Ашате, что пилотирование без знания теории гроша ломаного не стоит. Вот, представился случай заняться самообразованием.

— Саш, ты выглядишь усталой.

— Ты тоже. Не надо меня опекать, ладно?

— Боже упаси. Я еще жить хочу. Лаура переслала мне письмо, от Калымова. Я хочу, чтобы ты тоже прочитала.

Очень интересно. Активировала в очередной раз планшетку, посмотрела.

Прочитала вслух:

— По вашей просьбе сообщаю, чтобы потом не было ко мне вопросов. События на Флоре катятся по худшему сценарию. Бюро не уполномочено впутываться в местную политику, Шерриланд и так нарушает все и вся, ввязавшись в историю с похищениями. Его людям удалось многое выяснить. У пен-рит, если исключить низкую социальную приспособляемость и некоммуникабельность, как оказалось, много качеств, выгодно отличающих их от обычных людей. Они лучше регенерируют. В разы лучше. При условии постоянных тренировок они выносливей. И еще. Пен-рит подвержены внушению намного больше, чем мы. Они не устойчивы к гипнозу. На флоре появилась новая сила, политическая организация изоляционистского толка. Курт считает, что политика — только прикрытие. Эта организация занимается обработкой пен-рит на предмет создания из них боевого отряда. Я не очень в это верю, но доказательства достаточно убедительны. Мы не имеем возможности дальше продолжать работу по этой теме, чтобы не вступать в конфронтацию с местными политическими силами. Все данные переданы в СПК и военное министерство Флоры, но боюсь, прогнозы неутешительны. Сейчас на Флоре становится опасно. Особенно для Сандры. Возможно, покинуть планету было оптимальным решением. В.А.Калымов.

— Возможно, это было оптимальным решением, — передразнила я, — сказал бы лучше, что рад до глубины души, что мы убрались оттуда. Очень интересное письмо. Выходит, я подвержена гипнозу… Игорь, признавайся честно! Ты меня загипнотизировал?

— Разумеется. И продолжаю гипнотизировать до сих пор. А больше ты в этом письме ничего не заметила?

— Угу. Я и без письма знала, что на мне любой царапок зарастает, как на кошке.

— Есть еще кое-что.

— Что?

— Тебя хотели убить. Видимо, это те люди, о которых пишет Вак. Раньше речь шла только о похищениях. Значит, ты чем-то для них опасна или знаешь о чем-то, о чем знать не должна. Подумай!

— Может, их смущает сам факт моего существования…

— Не выдерживает критики. Тогда нужно отстреливать всех трансформированных на планете. А их слишком много. Скорей, они подозревали, что ты покинешь планету, и о тебе станет известно…

— Кому?

Игорь усмехнулся:

— Не знаю я, кому. Заинтересованным лицам. Например, в Солнечной…

— А что за ерунда про боевой отряд? Для чего? Кто-то планирует захват власти на Флоре? Тогда этот захват на что-то должен опираться…

— А на планете соответствующих сил нет, кишка тонка… н-да. Пустые домыслы, Саш.

— Вот, посмотри эти снимки! — Капитан вывел на обзорный экран несколько объемных изображений чужака, обработанных искином. На первом чужой корабль был изображен сбоку, на втором — спереди. Илья потер ладонью усы. Он не торопился. Вообще, не в его характере было куда-то спешить. Снимки были очень четкими, но эта четкость мало что давала: чужак имел равномерно-серый цвет и правильную продолговатую форму.

— Тяни-толкай, — разочарованно хмыкнул кто-то из ученых, — а где у него перед?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});