Нитки, деньги, василиск (СИ) - Блик Александра

Впился пальцем в замок и что есть силы забарабанил по двери. Прислушался. Тихо.

В отчаянии зашарил рукой над дверью в поисках тайника. От волнения камень не слушался и расползаться не спешил. Мне потребовалось не меньше двух минут, чтобы попасть внутрь.

Вошёл и замер. А потом медленно направился вглубь ателье.

Здесь всё выглядело так, словно Василиса вышла на несколько минут. Вот на прилавке лежат эскизы. Вот сумка из банка стоит под столом в мастерской, а на столе лежит договор на займ, который я лично вчера подписывал от лица ателье. Уголок смят. Словно Василиса в ярости вцепилась в него пальцами.

На кухонном столе стояла пустая чашка из-под кофе и — внезапно — тарелка из-под каши. Постель оказалась не застелена. А в ванной комнате сохло после душа полотенце.

Только Василисы здесь не было. Её не было нигде. Ни в кухне, ни в спальне, ни в одной из мастерских. И, стоя посреди опустевшего дома, я чувствовал, как меня с головой затапливает отчаяние.

Глава 31.4

Ашер

Первым в стену полетело то самое полотенце. С каким-то отстранённым наслаждением я смотрел, как оно сползает по стене вниз. Но этого было мало. Хотелось крушить. Хотелось разнести эту мастерскую в щепки. И пусть Василиса никогда этого не увидит, но хоть я отведу душу.

Просил же дождаться!

Да, ушёл без предупреждения. Да, был в делах весь день. Всё знаю. Но она могла. Меня. Дождаться!

Следующей в стену полетела грязная тарелка. А следом — Васина любимая чашка с ящерками. Весёлый узор разлетелся на осколки, как моё сердце. Бездна! Когда я стал таким сентиментальным?

В ярости ухватил стул. Этот оказался крепче. Железо гнулось о стену, но не разлеталось. Отбросив покорёженный предмет, я закричал, выплёскивая всё, что на душе.

Ярость, обида, отчаяние, безысходность. И абсолютное непонимание. Как жить в этом мире без неё?

Ведь поэтому и хотел принести деньги сам. Понимал, что, стоит ей собрать сумму, ей предложат уйти. А со мной она не останется из-за этого лархова трёхлетнего контракта. А ведь я ей так и не сказал!..

Отшвырнув стол, вышел в мастерскую. На наряды, над которыми трудилась Василиса, не поднималась рука. Это ведь всё, что мне от неё осталось.

На глаза попалась сумка с деньгами. Из тех, в которые упаковывают в банке при заказе услуги доставки. Всё из-за них. Глупая ошибка. Из-за неё Василиса наверняка подумала, что я решил от неё откупиться. Три часа вместо пяти. Порушенная жизнь.

Схватив сумку, отправил её в полёт через всю мастерскую, наблюдая, как бесполезные купюры веером усеивают пол. Дождался, пока осядет последняя бумажка. Легче не стало. Развернулся к швейной машинке и оскалился. Вася так её любила. Но зачем она теперь?

— Если сломаешь машинку, я могу и обидеться.

Замерев, вслушался в тишину. Показалось? Или нет?

Резко обернувшись, уставился на застывшую в дверях фигуру. Василиса опиралась плечом о косяк и глядела на меня с нечитаемым выражением лица.

Василиса

Первое, что я услышала — вой. Почти нечеловеческий. От этого воя внутри всё перевернулось, и я ускорилась. Дрожащими пальцами вставила ключ. Раза с пятого. Только чтобы понять, что дверь не была заперта. Дёрнула створку…

Ашер стоял ко мне спиной посреди мастерской и тяжело дышал. Вокруг него в воздухе кружились купюры, оседая на пол. Сцена из какого-то криминального сериала.

Тихо приблизившись, я невольно залюбовалась своим василиском. Строгий чёрный костюм смотрелся на нём значительно лучше, чем бесформенный худи. А волосы, уложенные по местной моде, делали лицо почти незнакомым.

А в душе поднималось ликование. Он пришёл. Всё-таки пришёл ко мне. Значит, всё не зря. Конечно, у меня было достаточно других причин остаться в Фоссе. Но, отказывая демону, я думала вовсе не об обиженных клиентках. И даже не о грядущем модном показе. Я думала о том, что дома моего исчезновения никто даже не заметит. Никто меня там не ждёт. А разве дом не там, где тебя ждут?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Василиск дёрнулся, и я заметила момент, когда он с хищным оскалом повернулся к швейной машинке. К моей. Прекрасной. Машинке. Ох, не дай бог он что-то с ней сделает.

— Если сломаешь машинку, я могу и обидеться.

Замерев на несколько долгих мгновений, Ашер развернулся и уставился на меня. На лице было крупными буквами написано недоверие. Озадаченность. Изумление. И радость.

Глядя на него, я почувствовала, как губы против воли расползаются в улыбке.

А потом Ашер как-то незаметно оказался рядом. Вот он стоит посреди мастерской — и вот он уже возле меня. Сжимает в почти болезненных объятиях.

— Где ты была? — отчаянный шёпот в макушку.

— Относила деньги за аренду, — пробормотала растерянно. — Там ведь сроки…

— Я думал, что ты вернулась в свой мир.

— Я хотела, — призналась шёпотом, и почувствовала, как он напрягся. — Но потом поняла, что мой мир кое в чём сильно уступает вашему.

— И в чём же?

— В нём нет тебя.

Судорожно выдохнув, Ашер отстранился. Обхватил ладонями моё лицо и заглянул в глаза. А я криво улыбнулась и, запинаясь проговорила:

— Я подумала, что даже три года с тобой — лучше, чем вечность без тебя.

Его лицо просветлело. И снова — недоверие и какая-то высшая степень непонимания.

— Ты хочешь сказать… — Он сглотнул. — Что согласна выйти за меня? Даже на три года?

Я коротко кивнула. Насколько позволяли ладони, по-прежнему обхватывающие моё лицо.

На лице Ашера расползлась совершенно шальная улыбка, и он склонился ко мне.

— Я люблю тебя, — выдохнул он мне в губы.

— И я тебя люблю, — призналась со смешком.

— И даже не мечтай, что я тебя куда-то отпущу. Ни через три года, ни через пять. Ты — моя и только моя, слышишь?

Слова Ашера удивили. Настолько, что я попыталась отстраниться, чтобы это обсудить. В конце концов, не он ли говорил мне, что наместник должен подавать пример и соблюдать традиции? А тут такое заявление…

Но отстраниться мне не позволили. Подхватив под бёдра, Ашер рывком усадил на стол и накрыл губы голодным поцелуем. Он целовал жадно и отчаянно. Словно пытался доказать самому себе, что я здесь, и никуда не ухожу.

Мужские руки проникли под одежду. Он гладил моё тело подрагивающими пальцами. Срывал с моих губ стоны и пил их как живительный нектар. Шептал что-то между поцелуями. Я отвечала, не разбирая слов. Ни его, ни моих.

Дойти до кровати? Ну, можно, наверное. Но далеко. Невыразимо далеко. Да и зачем, когда такой родной, такой необходимый мужчина здесь, совсем рядом. И любит меня. И я его люблю…

— Я разбил твою чашку, — признался Ашер, когда мы лежали на столе в объятиях друг друга, пытаясь отдышаться. — Прости. Обещаю купить новую.

— Договорились, — хмыкнула я и посерьёзнела. — То, что ты говорил, про то, что не отпустишь — правда? Ты ведь утверждал, что наместник не может нарушать традиции.

— Наместник не может, — не стал спорить Ашер. — Но я буквально сегодня прошёл ритуал по отречению.

— То есть… — Я нахмурилась, пытаясь понять. — Теперь ты не сможешь занять место своего отца? Кстати, как он себя чувствует?

— Неплохо, — усмехнулся Ашер. — Ругался правда… Теперь ему нужен новый наследник. Я больше не подхожу.

Поднявшись на локте, я взглянула в такие родные глаза.

— Ты уверен? Разве это не то, чего ты хотел?

— Вовсе нет. — Василиск окинул меня голодным взглядом и облизнул губы раздвоенным языком. — Управление ателье мне намного ближе, чем управление целым кратером. — Он оторвался от разглядывания моего тела и взглянул в глаза. — Но я теперь уже не такой выгодный жених как раньше. Как думаешь, тебя это устроит?

Вместо ответа я наклонилась ближе и впилась поцелуем в его губы. Чёрт, обещание того, что любимый мужчина будет рядом, несмотря ни на что — лучшее, на что я могла надеяться. А деньги… Что ж, опыт удвоения прибыли за пару месяцев у меня имеется. Почему бы его не повторить.Ну вот и всё. Мы почти закончили. Остался эпилог.Хочу напомнить, что если вам нравятся мои истории, то на меня можно подписаться, чтобы не пропускать новинки. Это можно сделать, нажав на Меню в правом верхнем углу.И спасибо, за интерес к моей истории! Ваша поддержка очень много для меня значит))