Сердце огненного острова - Николь Фосселер

– Ведь это тоже важно, разве не так? – неуверенно добавила Якобина.

– Вы так считаете? – Приподняв уголок рта, он удивленно взглянул на нее.

Она улыбнулась.

– Я это точно знаю, господин майор.

– Тогда я верю вам на слово, – дружелюбно буркнул он.

Якобина тихонько засмеялась и снова поглядела на детей – они неутомимо копались в песке и с азартом смотрели, что бросит им под ноги очередная волна.

– Спасибо вам, фройляйн ван дер Беек, – снова заговорил майор. – За ваше терпение. И за то, что вы поехали с нами на Суматру. – Якобина хотела что-то возразить, но он не дал ей этой возможности. – Никаких возражений! Это не так бесспорно, как вам кажется. Прежде всего не… – Его лицо помрачнело. – …не в данных обстоятельствах.

Якобина смущенно порозовела и убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Из-за ухудшившегося финансового положения супругов де Йонг теперь она получала лишь принятое здесь жалование гувернантки, сто двадцать пять флоринов в месяц, но это ее не смущало. Здесь, на Суматре, ей все равно негде было тратить деньги. Несмотря на все экстравагантные траты – платья от Руффиньяка и кофе и пирожные у Леру, где они встречались с Флортье – деньги, которые майор выплачивал на ее счет в «Банке Явы», выросли до внушительной суммы величиной более тысячи флоринов.

Краешком глаза она увидела, что майор пристально разглядывает ее.

– Ян может считать себя счастливчиком, если получит такую жену, как вы, – тихо добавил он.

Теперь Якобина покраснела до ушей; она подтянула к себе колени и обхватила их обеими руками.

– Откуда…

– Только не надо так смущаться, – прервал ее майор так резко, что она вздрогнула. – Мы с Яном друзья; разумеется, он написал мне об этом! – И уже мягче он добавил: – Но мы решили ничего не говорить об этом моей жене. Она слишком расстроится и будет думать, как найти вам замену. Она и так чересчур… тонкокожая.

– Спасибо, – с робкой улыбкой прошептала Якобина.

– Не за что, – ответил майор и подмигнул. – Так что это будет наша маленькая тайна. – Он положил ракушку к остальным, встал на ноги и отряхнулся от песка. – Давайте поглядим, как мое потомство учится плавать. – Через пару шагов он оглянулся на Якобину. – Пойдемте! Или вы не умеете плавать?

– Умею. – Спасаясь от мучительного бездействия, ожидавшего летом такого активного мужчину, как Юлиус ван дер Беек, по воле жены он брал за руку своего старшего сына, заходил с ним в море и учил плавать. Поскольку движение в соленой воде считалось полезным для здоровья, позже он прихватывал и Якобину. Вспоминая о летних месяцах в Зандворте, Якобина всегда видела себя и Хенрика, а позже и Мартина, играющими в море. Это были светлые, ничем не омраченные дни ее дружбы со старшим братом. Теперь Хенрик и сам стал гордым отцом маленького сына, нового наследника банковского дома «Ван дер Беек».

Заманчиво было искупаться в волнах, и все-таки Якобина не решалась зайти в море вместе с майором. Она медлила.

– Вот только…

– Никаких отговорок, фройляйн ван дер Беек! – Он нетерпеливо взмахнул руками. – Мы и вдвоем не сможем справиться с нашими водяными блошками.

Якобина засмеялась и тоже встала.

Майор кивнул на острова.

– Когда Йерун более-менее научится плавать, мы возьмем лодку и поплывем до Кракатау. Там замечательно красиво, нетронутые джунгли, белый песок, просто рай для детей. Если повезет, увидим там белых попугаев. Согласно легенде, остров получил название по их крику. Впрочем, по другой версии, он называется по древнеяванскому слову «каркатака» – «краб», а их там полным-полно. – Майор усмехнулся и поглядел на Якобину. – Если уж где-то и есть настоящий рай, то там, на Кракатау.

– Те три горы на Кракатау… Тоже вулканы? – спросила Якобина, шагая рядом с майором по песку.

– Да. – Он снова усмехнулся. – Но могу вас успокоить: сколько люди помнят, все три огненные горы находятся в глубоком сне. Вероятно, они давно потухли.

– Глядите! – крикнул Йерун и протянул к ним руки, полные раковин.

– Гляди! Ида тоже! – эхом отозвалась его сестренка и тоже показала на ладошке найденные ракушки. Ее глаза сверкали от гордости.

Майор и Якобина изобразили бурный восторг, а Якобина позаботилась о том, чтобы дети сложили свои раковины в две кучки на сухом песке, где до них не достанут волны. Потом все четверо вошли в воду.

Там, где Йерун еще доставал ногами дна, майор нырнул возле него в воду и показал, как нужно правильно работать руками и ногами. Потом взял мальчика за талию, и тот попытался повторить движения отца. Тем временем Якобина держала Иду на воде – разумеется, девчушка не хотела отстать от своего брата. Она так рьяно била руками и ногами, что Якобина мгновенно промокла. Один раз Ида глотнула соленой воды, закашлялась и заплакала, но быстро успокоилась и захотела немедленно продолжить урок плавания. Удовольствие, которое дети получали от движения в морской воде и от игры с отцом и нони Биной, продолжилось на мелководье, где они устроили бурное морское сражение. Их хохот разносился далеко по берегу. Якобине было приятно видеть, как наслаждался майор возней с детьми. Его глаза сверкали; он выглядел помолодевшим и даже беззаботным, ну, а уж Йерун и Ида просто захлебывались от счастья.

Лишь одна мысль омрачала радость Якобины: это госпожа де Йонг должна была играть здесь со своим мужем и детьми, а не она, Якобина, гувернантка и домашняя учительница. Потом она подумала о маленьком Ягате, который имел такое же право находиться здесь и играть с отцом и единокровными братом и сестрой. Ягат остался в своем кампонге в Батавии, а его мать Мелати жила тут, на Суматре, и заботилась о Йеруне и Иде, а не о родном сыне. Якобина чуть не заплакала, вышла из воды и села на песок.

– Что с вами, фройляйн ван дер Беек? – крикнул ей майор, потом выпрямился и вытер ладонью мокрое лицо и волосы.

– Иди сюда, нони Бина! – настаивал Йерун.

– Дааааа! – визжала Ида, прыгая в воде.

– На сегодня с меня хватит, спасибо, – отмахнулась Якобина и поскорее отвернулась. Ей было неловко глядеть на майора; мокрая рубашка и штаны прилипли к его телу, и под ними явственно вырисовывались сильные мышцы и другие, сокровенные части его тела.

Ее взгляд задержался на островах Себуку и Себеси и направился дальше, по плавному изгибу светлой песчаной полосы, которая одновременно соединяла и отделяла темно-зеленые джунгли и голубую, сверкающую воду залива. Эта полоса словно бы вела в другой мир, и Ява, несмотря на свою близость, казалась бесконечно далекой.