Статьи - Михаил Литвак

Неприятные последствия проигрышного сценария второй степени слишком серьезны для того, чтобы человек мог обсуждать их в своем кругу. Это может быть очередное увольнение с работы, госпитализация в связи с глубокой депрессией или исключение из института за неуспеваемость.

Проигрышный сценарий третьей степени завершается смертью, увечьем, тяжелой болезнью или судебным разбирательством. Развязкой такого сценария может стать тюремный срок за растрату, пожизненная госпитализация в связи с психическим расстройством или самоубийство после провала на экзамене.

Сценарии и развязки третьей степени мы нередко называем "роковыми". В самом деле, проигрышный сценарий как бы неотвратимо влечет человека от раннего негативного решения к трагической финальной сцене, подобно "року" в древнегреческой драме.

Безвыигрышный сценарий

Человек с безвыигрышным сценарием – это "середняк". День ото дня он влачит свой жребий, ничего особо не выигрывая и ничего особо не проигрывая. Он предпочитает не рисковать. Сценарий такого рода нередко называют банальным.

На работе не-выигывающий не станет начальником. Его и не уволят. Скорее всего он отработает положенный срок, получит в подарок именные часы и тихо уйдет на пенсию. Он будет сидеть в своей качалке и размышлять: "Я мог бы стать начальником, окажись в нужное время на нужном месте. Да ладно, как по мне, то я и так был неплох".

Выигрывающие, проигрывающие и не-выигрывающие

По мнению Берна, выигрывающего от проигрывающего можно отличить, задав ему вопрос о том, что он будет делать, если проиграет. Выигрывающий знает, но не говорит. Проигрывающий не знает, и все, что он может, – это говорить о выигрыше: "Вот заработаю первый миллион...", "Вот придет моя лошадь первой..." Он делает ставку на какую-то одну возможность и благодаря этому проигрывает.

Выигрывающий всегда учитывает несколько возможностей и благодаря этому выигрывает. Если что-то одно себя не оправдывает, он пробует что-то другое, пока не добивается успеха.

Не-выигрывающий иногда выигрывает, а иногда проигрывает, но никогда по крупному, так предпочитает не рисковать. Он ведет безопасную игру, и благодаря этому остается не-выигрывающим.

Ограничения этой классификации

Данная классификация сценариев как выигрышных, безвыигрышных и проигрышных в значительной мере условна. Развязка, которая может считаться для вас безвыигрышной, для меня может быть выигрышной. Неприемлемое в моем кругу, в вашем кругу может быть в порядке вещей.

Фактически, большинство из нас избрали сценарии, которые представляют собой смесь выигрышного, безвыигрышного и проигрышного вариантов. Скажем, я в своем неповторимом наборе детских решений мог определить себя в качестве выигрывающего по части умственной деятельности, не-выигрывающего по части физической и проигрывающего первой степени в личных отношениях. Ваше неповторимое сочетание таких решений может быть совершенно иным.

Самое важное – понять, что любой сценарий может быть изменен. Осознав свой сценарий, я могу обнаружить области, в которых принял проигрышные решения и изменить их на выигрышные. Деление решений на выигрышные, безвыигрышные и проигрышные служит полезной информацией о нашем прошлом. Оно дает нам ценную путеводную карту для изменений в настоящем. Оно ни в коем случае не является окончательным приговором нашему будущему.

*** Просмотрите, что вы узнали о своем сценарии, проделав упражнение из предыдущей главы.

Как бы вы определили свой сценарий, – как по преимуществу выигрышный, проигрышный или банальный?

Не обнаружили ли вы каких-либо сфер жизни, в которых определили себя в качестве выигрывающего, проигрывающего или не-выигрывающего?

Нет ли таких сфер, в которых вы до сих пор были проигрывающим или не-выигрывающим, но хотели бы быть выигрывающим?

Если это так, напишите для каждой из них, как вы узнали бы, что стали выигрывающим, а не проигрывающим или не-выигрывающим. С какими это было бы связано успешными результатами?

Затем для каждой из сфер запишите по меньшей мере пять действий, которые вы можете предпринять для осуществления этих результатов. Каждый день выполняйте по одному из этих действий. Если вы работаете в группе, расскажите о своем успехе товарищам. ***

СЦЕНАРИЙ В ЖИЗНИ ВЗРОСЛОГО ЧЕЛОВЕКА

Во взрослом возрасте, мы иногда воспроизводим избранные нами в младенчестве стратегии поведения. В этих случаях мы откликаемся на происходящее здесь и сейчас так, как если бы это был мир, нарисованный нами в наших детских решениях. Когда мы ведем себя таким образом, говорится, что мы включились в сценарий, действуем по сценарию. Об этом говорится также, что мы воспроизводим сценарное поведение или сценарные чувства.

Почему мы так поступаем? Почему продолжаем придерживаться детских решений в нашей взрослой жизни?

Главная причина состоит в том, что мы все еще надеемся решить фундаментальный вопрос, который не решили в младенчестве: как добиться безусловной любви и внимания. Поэтому, будучи взрослыми, мы нередко реагируем так, словно остаемся малыми детьми. Как и многие другие терапевтические школы, мы считаем этот факт источником большинства жизненных проблем.

Когда мы действуем по сценарию, то обычно не сознаем, что воспроизводим свои детские стратегии. Мы можем развивать такое осознание, пытаясь понять свой сценарий и выявить свои ранние решения.

В какой именно момент человек включится в сценарий, точно предсказать нельзя. Однако имеются два фактора, наличие которых повышает такую вероятность:

(1) Когда ситуация здесь и сейчас воспринимается как стрессовая.

(2) Когда имеется некоторое сходство между ситуацией здесь и сейчас и стрессовой ситуацией в детстве.

Эти фактора подкрепляют друг друга.

Стресс и сценарий

Стэн Вулламс предложил идею шкалы стресса. Чем выше стресс, тем выше вероятность включения человека в сценарий. Если мы проградуируем стресс, скажем, от 1 до 10, то я, возможно, включусь в сценарий в ситуации, уровень стресса в которой равен шести. Возможно вам, чтобы включиться в сценарий, понадобится стресс восьмого уровня.

Предположим, у меня возникли разногласия с непосредственным начальником. Это соответствует для меня стрессу третьего уровня. Поэтому я действую вне сценария. Я обсуждаю наши различия с позиции Взрослого. Я предполагаю, что мы с начальником либо выработаем компромисс, либо останемся при своем мнении. В последнем случае никакой катастрофы не произойдет.

Допустим, однако, что начальник предлагает решить вопрос у директора. Спор с директором соответствует для меня стрессу шестого уровня. Я включаюсь в сценарий. Во время встречи с директором, я активирую те же физические реакции, чувства и мысли, которые у меня обычно бывали в детстве, когда мой рассерженный отец возвышался надо мной, подобно великану, и выкрикивал уничижительные слова, значения которых я не понимал. Сам того не подозревая, я заставил директора "стать" моим отцом. И отвечал ему так, как если бы был перепуганным трехлетним ребенком.

"Шкала стресса" – хороший прием, иллюстрирующий связь между стрессом и сценарными откликами. Эта связь не означает, что стресс может кого-то "заставить" включиться в сценарий. Последнее является результатом решения, даже если решение это не сознается.

Не исключено, что уже благодаря одному знакомству с теорией сценария я смогу выдерживать больший стресс без того, чтобы действовать по сценарию. Если я проделаю определенную работу над собой, то смогу еще более повысить мою способность преодолевать проблемы, а не возвращаться к сценарному поведению.

Резинки

Когда во время спора с директором я включился в сценарий, это произошло не просто потому, что ситуация была стрессовой. Это произошло также потому, что сцена происходящего здесь и сейчас напомнила мне болезненную сцену из моего детства.

На языке ТА об этом говорится, что наличная ситуация цепляет за резинку, привязанную к ранней ситуации.

Это образное выражение иллюстрирует, как мы временами реагируем на происходящее, – словно бы катапультируясь назад в сцены раннего детства. Представьте себе гигантскую резинку, протянутую во времени. Она цепляется за какую-то особенность текущей ситуации, напоминающую нам о детской боли, и бэмм! – мы оказываемся отброшены в прошлое.

Обычно эта детская сцена не представлена в нашей сознательной памяти. Поэтому мы не сознаем также сходства ситуаций. В моем случае резинка тянется от директора к моему разгневанному отцу. Но когда я трепетал перед директорским гневом, я не осознавал, что за директором стоит мой отец.