Разрушение и воскрешение империи. Ленинско-сталинская эпоха. (1917–1953) - Борис Акунин

войны.

В феврале этого года у Гитлера появился свой «Вознесенский» — тридцатишестилетний Альберт Шпеер, возглавивший весь оборонно-индустриальный блок. Этот технократичный администратор превратил индустрию Рейха в единый военно-промышленный комплекс, заработавший с еще большей эффективностью, чем советская «кузница победы». За два года германская военная промышленность увеличила объем производства почти втрое. Методы трудовой мобилизации во многом были похожи на сталинские. К станкам и конвейерам тоже встали женщины; имелся у нацистов и свой «ГУЛАГ» — лагеря для военнопленных, и свои «спецпоселенцы» — «фремдарбайтеры» (рабочие-иностранцы) — в общей сложности 7,5 миллионов бесплатной или почти бесплатной рабочей силы.

В 1944 году ведомство Шпеера производило в 5,5 раз больше истребителей, чем в 1942 году, выпустило почти 19 тысяч танков и самоходных орудий. Если учитывать соотношение потерь (Красная Армия за войну потеряла в боях 96 тысяч танков; Вермахт — 32 тысячи), этого было бы вполне достаточно для нужд фронта.

Однако у СССР имелся еще один существенный источник материальной помощи — поставки союзников. Боевой техники Красная Армия из-за границы получила относительно немного (10 % пушек и минометов, 15 % танков, 17 % самолетов), но было множество иных потребностей, которые полностью милитаризованная советская экономика обеспечить не могла.

Из США поступили две трети автомобилей, которыми пользовалась армия, и 60 % горючего для авиации; три четверти паровозов и 90 % вагонов; почти все станки; обмундирование, стратегическое сырье, полевые телефоны, радиостанции, медикаменты и многое, многое другое.

Может быть, важнее всего была помощь продовольствием, которого катастрофически не хватало. 80 % консервов для армии, две трети сахара, больше половины жиров прибывали из-за рубежа.

Соединенные Штаты были ведущей экономикой мира, их ВВП втрое превосходил германский, и Америка вовсю использовала свое главное оружие — индустриальную мощь.

Плакат 1941 г.

Программа помощи странам антигитлеровской коалиции (закон о лендлизе, «сдаче в аренду») была принята Конгрессом в марте 1941 года и первоначально предназначалась для Британии, в одиночку сражавшейся с фашизмом, а также для Китая, отражавшего японскую агрессию.

Но с ноября 1941 года основным получателем становится СССР. Одной из причин, по которым Германия в декабре 1941 года, вслед за Японией, объявила войну США, было намерение блокировать атлантические перевозки американской продукции, следовавшей в Британию и оттуда дальше, к советским берегам. Американской армии Гитлер не опасался, он был уверен, что разгромит русских раньше, чем те доберутся до Европы, а вот военные грузы из США, пополнявшие вражеский арсенал, являлись для Рейха серьезной проблемой.

Поставки производились без предварительной оплаты, на основании долгосрочных беспроцентных кредитов. Считалось, что техника «сдается в аренду» до конца войны. При этом машины, уничтоженные в боях, оплате не подлежали. Всего в СССР было поставлено продукции по тогдашним ценам на 13 миллиардов долларов, включая сюда и британскую помощь (примерно 10 % от общего объема). В современном (2024 г.) эквиваленте это 220 миллиардов долларов.

Из Соединенных Штатов помощь следовала морем, через Тихий океан, где охотились за добычей японские подводные лодки, и потом железной дорогой, по Транссибу. Маршрут из Англии, по Норвежскому и Баренцевому морю до незамерзающего Мурманска, а в летнее время до Архангельска был много короче, но еще опасней. Британские корабли шли большими «конвоями», под защитой боевых кораблей и часто погибали от немецких бомб и торпед. Больше ста судов не доплыли до порта назначения.

Таким образом, организационно-экономическая победа коммунистической системы над нацистской была достигнута за счет трех факторов: полной милитаризации народного хозяйства, тотальной мобилизации населения и колоссальной поддержки извне.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Война была не только «отечественной», но и мировой. На сей раз, в отличие от массового самоистребления человечества в 1914–1918 гг., когда между собой сражались однородные политические системы, в схватке сошлись три очень разных мира: нацистский, коммунистический и капиталистический, причем второй и третий объединились против первого. Это сотрудничество не было простым, и всё же свою задачу оно выполнило.

— Смертельная опасность заставила Запад и Восток на время преодолеть противоречия.

— Взаимное недоверие и различие интересов осложняли отношения между союзниками и готовили почву для новой конфронтации.

Запад и Восток преодолевают противоречия

Накануне 22 июня отношения Советского Союза с США были очень холодными, а с Великобританией — откровенно враждебными. В Вашингтоне, озабоченном японской угрозой, договор о нейтралитете, подписанный между Москвой и Токио в апреле 1941 года, вызывал настороженность. Англичане и вовсе считали Сталина союзником Гитлера, заключившим с Германией пакт о ненападении и продававшим Рейху стратегическое сырье. Во время Финской войны Британия поставляла армии Маннергейма боевые самолеты, артиллерию и боеприпасы. Когда шла воздушная «Битва за Англию», советская пресса явно симпатизировала немцам. Английские коммунисты по заданию из Москвы вели агитацию против «империалистической войны» и устраивали забастовки на оборонных предприятиях, то есть, с точки зрения правительства, занимались саботажем.

Начало восточного «блицкрига» в Лондоне восприняли просто как передышку, которую следует использовать для восполнения потерь. Западные эксперты были уверены, что СССР долго не продержится. Поэтому на раннем этапе войны англо-советское сотрудничество ограничивалось декларациями и обещаниями. Лишь через три месяца после вторжения состоялась первая встреча на серьезном уровне при участии американцев, которые в войну еще не вступили, но были озабочены японской угрозой и считали, что быстрый разгром Советского Союза побудит Токио к агрессивным действиям. Как уже говорилось, с ноября 1941 года СССР был включен в программу лендлиза.

Но только после битвы под Москвой и Пёрл-Харбора начались переговоры о тройственном союзе. Долгое время они оставались непродуктивными. Английский министр иностранных дел Иден посетил Москву, нарком Молотов съездил в Лондон и Вашингтон, но договориться о совместных военных действиях не удавалось. Объяснялось это тем, что на фоне новых тяжелых поражений Красной Армии союзники не верили в прочность «восточного фронта». Они надеялись лишь на то, что «русские» продержатся еще какое-то время, «хотя бы до зимы».

В самый драматичный момент кампании 1942 года, в августе, британский премьер-министр прибыл с визитом в Москву для встречи с советским правителем. Уинстон Черчилль с самого начала был заклятым врагом большевизма и всегда считал Сталина исчадием ада, но теперь пришлось выбирать из двух зол меньшее. «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы выступил перед Палатой Общин с речью в защиту Дьявола», — сказал Черчилль. Вести, с которыми прибыл английский лидер, были нерадостными: у англичан пока нет сил на открытие второго фронта в Европе, они сосредоточат свои усилия в Северной Африке. Операция была довольно скромного масштаба и облегчить положение отступающей Красной Армии не могла. Решающее сражение войны Советскому Союзу предстояло выдержать в