Дилетант - Наталия Левитина

— Да не дрейфь, никто нас здесь не увидит! — засмеялся Платон.

Понятно, почему Татьяне никак не удавалось разглядеть и услышать таинственного незнакомца — просто он очень этого не хотел. Шпионка кусала ноготь от досады и вся извертелась под лохматым кустом.

— Охрана вполне надежна, — продолжал успокаивать нервного гостя хозяин. — Проверенные ребята. И еще повар. Ох, какой повар, я тебе скажу! Сейчас сам убедишься! Что? Да нет, они держат язык за зубами. Я с ними пять лет работаю, на них можно положиться.

Следующее замечание невидимки, очевидно, было не очень приятно для Платона. Он немного приуныл, но, подложив себе салату, воспрянул духом.

— Да, ну бывают, бывают проколы! Да, ему я тоже безоговорочно доверял! Но кто же предполагал, что парень окажется таким лопухом? Схватил не ту девчонку, дундук! И еще упустил ее!..

«Обо мне говорят!» — вскинулась Татьяна.

— …Наше спасение, что она так и осталась в лесу! Должно быть, ею давно поживился какой-нибудь удачливый медведь. Или волк. М-да… Я виноват, но мы ведь почти исправили ошибку, а? Все устроилось вполне чудесненько, признайся?

«Медведь или волк! — ужаснулась Таня. — Ну и сволочь!» Она ждала, что Платон назовет собеседника по имени, но тщетно. Тот берег инкогнито своего гостя.

— Куда Олеся запропастилась — вот что меня интересует больше всего! Тайна за семью печатями. Сгинула девчонка, исчезла бесследно. Ко мне исправно поступает информация от человечка в городском УВД, ну, ты в курсе, они сами в шоке — никаких зацепок. Дела! Исчезла дочь мэра, да еще и жена крупного шлимовского бизнесмена — и тишина! Весело, правда? Что? Ага, я и говорю, никаких зацепок, корова языком слизала. Только те два юных хмыря. Да? Ну! Отобрали у девчонки джип, а теперь валяются в больнице. Один, кстати, уже пришел в себя, но, убей, ничего не может вспомнить. Учитывая, сколько наркоты в него вкачали за все это время. Я думаю, и не вспомнит. Второй так и валяется в коме. Куда они девку дели? Прикончили и в канаву спихнули? Нам это, конечно, на руку, но хотелось бы ясности…

«О чем они говорят? Олеся пропала? Как? Куда? У меня голова идет кругом! Я ничего не понимаю!!!»

— Младенца, я думаю, не сегодня-завтра подбросим безутешному папуле, хе-хе! А? В качестве ценной бандероли, да? Или не будем брать на душу новый грех, оставим заморыша, пусть себе живет?..

Таня похолодела. Она грызла смородиновую веточку и не то чтобы нервничала, а просто умирала от ужаса! Валерка все еще у них! И его собираются убить! Такого сладкого малыша! Удивительно, что она после стольких дней пути вышла именно к загородному дому Платона, главного организатора преступления. И этого человека она собиралась просить о маленькой услуге — подвезти до города!

— …Нет, мне все равно, конечно, ты концерт заказывал, тебе и решать. Я вот думаю, можно его подкинуть в детдом где-нибудь подальше от Шлимовска — в Чите или Иркутске. Особых примет у него не имеется, так что вырастет беспризорником. Как тебе идея? Распорядиться насчет этого?

«Валерку в детдом! Какой ужас!»

— …Нет? Ну как скажешь. Пришьем малютку. Ты сам смотри не делай лишних движений. Я-то тебе дорогу расчищаю, но… Один неправильный ход, и место мэра от нас уплывет. Придется еще на неопределенное время расстаться с мыслью заиметь в кармане целый город. Так что не суетись, не мелькай. Все получишь, все будет.

Татьяне пришла в голову мысль, что если сейчас она каким-то образом убьет Платона и его гостя, то некому будет отдать приказ об уничтожении Валерки. Мысль появилась и растворилась в горячей волне ужаса — Таня никого не способна была убить, да и как бы она это сделала?

«Я непременно должна увидеть лицо заказчика! Я узнаю его, я их всех видела по телевизору, претендентов этих чертовых!»

Только нервные пальцы плясали на подлокотнике. И еще блестели на солнце дорогие часы, плотным обручём обхватившие запястье, — на кожаном ремне, с затейливым цветным циферблатом, на четверть фиолетовым, черным, зеленым, синим. Таня увидела часы, только когда подобралась к веранде совсем близко, на критическое расстояние. Она ушла по пояс в землю, окапываясь, и элегантно держала над головой пучок травы, полагая, что это спасет ее от взглядов противника. Еще мгновение, и незнакомец отозвался бы на очередной вопрос Платона, и Таня услышала бы его голос. Хотя бы голос! Но тут…

Мелкое тявканье вырвалось из глубины дома, и крошечный пекинес выскочил на веранду. Когда и каким образом он оказался во дворце, для Тани осталось загадкой.

Собачка несерьезной конфигурации вскочила на колени хозяина и начала радостно лезть носом в его тарелку. Но адреналиновый запах Татьяны, сидевшей под верандой, взволновал псину гораздо больше телячьей отбивной. Пекинес закатился лаем и рванул из рук Платона. Тот успел схватить мелочь за заднюю лапу:

— Стой, ты куда?

Собачка плясала в его руках, стремясь свалиться за перила веранды и броситься на Татьяну. Девушка начала тихо отползать назад.

— Ты что заволновался? Там кто-то есть? Живность какая-нибудь лесная, — объяснил Платон гостю. — Сейчас охрану позову, пусть разберутся…

Встреча с Вовой или Мишей не входила в ближайшие планы Татьяны. Она не стала ждать, пока ее обезвредят, она на четвереньках, сбивая колени и ладони, быстро поползла прочь.

— Я же говорю, заяц. О, как почесал! Эй, тебе за ним не надо. Затопчет ушастый лапами, ты же маленький.

Прикинув, что ее уже не будет видно, Таня вскочила на ноги и помчалась прямо к забору. Как ей удалось его преодолеть — непонятно. Видно, взлетела на препятствие с разбегу, как солдат-новобранец от пинка старшины…

Глава 56

В воскресенье утром Олеся вышла из поезда на шлимовском вокзале. Она смотрела по сторонам, и сердце замирало от бескрайнего счастья. Еще немного — и в ее незабываемом приключении будет поставлена точка.

Все вокруг, казалось Олесе, смотрят на нее с доброй улыбкой и понимают ее радость, ее восторг и трепет. Еще полчаса, от силы час дороги, а потом… Слезы, объятия, поцелуи, удивление… Олеся сладко замирала, представляя, как возьмет на руки своего толстого малыша, и явственно ощущала тепло его гладкой щечки у своей щеки.

«Сначала, конечно, в ванну. Клубничной пены до потолка, и два часа буду отмокать. Потом Никитишна накормит меня… Чем только она меня не накормит! А если они там в трауре, несомненно, они в трауре, потому что я, их любимица, куда-то исчезла, то пойдем в ресторан. Нет, в ресторан мне нельзя в таком жутком виде. Сначала надо неделю работать с внешностью. Прическа, маникюр… Значит, в косметологию и парикмахерскую… Хотя нет, никуда не хочу уезжать из дому, от Валерки и Игоря. Буду сидеть на диване, держать Валерку на коленях, Игоря — за руку, и ни за что с ними не расстанусь. Никогда! А еще надену красное вечернее платье от Ханаэ Мори и бриллианты! Прощайте, нищета и голод, я снова стану самой собой!..»

Прямо под телефоном-автоматом лежал на каменном полу жетон. «Ну надо же, — удивилась Олеся, — в Валомее я за такой подарок была готова руки целовать. Сейчас он мне вроде бы и не нужен. А пожалуйста!»

Она все-таки наклонилась и подняла жетон — сработала многодневная дрессировка безденежьем. Телефон проглотил подачку, и Олеся услышала такие привычные длинные гудки. «Сотка» Игоря, как всегда, не отвечала. Олеся собралась было повесить трубку, как около уха что-то щелкнуло, возвещая: «Есть контакт!»

— Алло! — крикнула Олеся. — Алло! — И ее голос сорвался от волнения.

Тентованная «Газель» планомерно загружалась коробками. Книги, какой-то антиквариат несли на себе Миша и Вова и аккуратно складывали внутри кузова. Татьяна наблюдала за их перемещениями с напряжением — она собиралась использовать «Газель» для поездки в город.

Ночь пришлось снова провести на голой земле. Но Таня была слишком убита услышанными новостями, чтобы обращать внимание на такие мелкие неприятности, как муравьи-диверсанты, проникшие под одежду. Утром она вновь вернулась к кирпичному забору и заняла наблюдательный пост напротив открытых ворот.

Автомобиль явно должен был отправиться в Шлимовск, это становилось понятным из реплик охранников. Шофер, усатый парень в клетчатой рубахе с выразительным именем Гога, околачивался рядом и с умным видом давал указания по максимально удобному размещению платон-викторовичева барахла в машине.

— Я тоже сгоняю в город, — громко сказал Вова. — Исчезну часиков на девять. Шеф меня отпустил.

— Смотри, за эти девять часов не стань отцом-героином, — хохотнул Миша. — Наша Матильда-то от неожиданностей застрахована, а твоя Иринка?

— Не говори мне о Матильде, — поморщился Вова. В преддверии встречи с живой и горячей Ириной мысль о резиновом лупоглазом чуде была не очень-то приятна.

— Ну, все погрузили, мужики? — спросил Гога. — Так, все ровненько. Отлично. Садись, Вовчик, в кабину.