Во мраке бытия - Рон Хаббард

— Итак, — менторским тоном приступила к пояснениям Малышка, — будучи студентом, ты, несомненно, должен знать обо всем этом, однако я все равно обрисую картину в общих чертах. Повторение — мать учения. Так вот, как известно, нордическая раса состоит из прикаспийцев, средиземноморцев и протонегроидов…

— Прикаспийцы? — переспросил Хеллер. — Это вы говорите о том море, которое лежит сразу за Кавказом и называется Каспийским?

— О, совершенно верно, — несколько неуверенным тоном подтвердила она, но тут же решительно продолжила: — Так вот, ты можешь наглядно убедиться в том, что германские расы вышли из

просторов Азии и мигрировали в западном направлении. Готы, пройдя по Германии, спустились в Северную Италию в пятом веке, а ломбардцы — в шестом. Все они относятся к долихоцефальному

типу населения Италии, а долихоцефалы означает «длинноголовые», а значит, и более сметливые. Это блондины, отличающиеся высоким ростом. О боги, да она ведь наверняка просто заучила эту лекцию или

кто-то заставил ее это сделать. Она ведь слово в слово повторяла то, что, по всей вероятности, говорил ей профессор Стринджер.

— А теперь внимательно проследи вот за этой линией. Это франки. Из Германии они продвинулись еще дальше на запад и захватили территорию Франции, которая с тех пор и называется так в их честь. Происходило это в пятом веке. Часть франкских племен, которые назывались еще и салическими, завоевала область в Северной Италии. Один из салиев в девятом веке стал императором всех франков и всей Священной Римской империи. Звали его Каролусом Магнусом. Мы же, американцы, зовем его Карлом Великим, а в исторических книгах его называют еще и Шарлеманем. Так он, честно говоря, был вообще императором всего этого (…) мира!

Она сделала паузу и вопросительно поглядела на Хеллера, как бы желая удостовериться, что ее слова производят на него должное впечатление. Он согласно кивнул. Только после этого она продолжила:

— Так вот, у Шарлеманя этого браков хватало. Интересно то, что одной из его жен — это видно вот на этой линии — была дочь герцога Д'Аоста. Это означает «герцог из Аосты» — провинции в Северо-Западной Италии, расположенной чуть к югу от Женевского озера. Светловолосые и высокие итальянцы встречаются в северной части Италии повсеместно, а в долине Аоста они просто кишмя кишат. А теперь обрати особое внимание вот на эту линию. Видишь, она идет прямо от герцога Д'Аоста к Биелла, а это и есть фамилия моего отца. Все улавливаешь, парень?

— Да, да, это все и в самом деле чрезвычайно интересно, — сказал Хеллер взволнованно.

— Вот и прекрасно. Ну вот, а когда началась вторая мировая война, мои родители бежали с севера на Сицилию. Там они пробыли целых четыре года. А в конце войны прибыли в Америку, там я и родилась. Итак, — заключила она торжествующим тоном, — я ничуть не меньше, чем они все, имею право считать себя уроженкой Сицилии. И что ты думаешь по этому поводу?

— Доказательства просто бесспорны! — объявил Хеллер.

— И даже более. — Она постучала пальцем по карте. — Вот видишь, я, таким образом, являюсь потомком по прямой линии самого Шарлеманя! Ох, — не удержалась она, — как же скорчилась и позеленела от зависти эта мэрша, когда узнала об этом.

— Я очень хорошо понимаю, почему это произошло с ней — как тут не позеленеть! — сказал Хеллер. — Но погодите. Есть еще кое-что, чего я пока не обнаружил на этой схеме. Очень может быть, что вы и сами об этом еще не знаете. Скажите, вам когда-нибудь приходилось слышать об Аталанте?

— В Атланте я никогда не бывала.

— Нет, я говорю сейчас не о штате Атланта, а об Аталанте, — сказал Хеллер. — Видите ли, в самом начале этого родословного древа, задолго до того как наступили времена, отраженные в нем, жил на свете один принц.

Он целиком завладел ее вниманием. Я, естественно, тоже слушал с огромным интересом. Сейчас его занесет, и он нарушит Кодекс. Он должен увлечься этой глупой сказочкой, которая изложена в сборнике народных преданий под номером 894-М. Моя рука сама потянулась к бумаге для записей.

— Имя этого принца Каукалси, — продолжал Хеллер. — Он…

Со стороны двери донеслось удивленное восклицание. Малышка и Хеллер одновременно обернулись. На пороге стоял сицилиец. В руках у него был большой денежный мешок. Он застыл в дверях, как бы не решаясь войти в комнату, и, наклонившись вперед, делал Малышке лихорадочные знаки рукой. Его лицо… Я, несомненно, его уже где-то видел. Точно — видел! И я принялся перебирать в памяти, где именно и при каких обстоятельствах. Малышка подошла к нему и наклонилась. И все равно сицилийцу пришлось привстать на цыпочки, чтобы иметь возможность шептать ей на ухо. При этом он взволнованно указывал ей в сторону Хеллера. Я не мог расслышать его слов. Она отрицательно покачала головой, но выглядела при этом достаточно озадаченной. Тогда он прошептал ей еще что-то с явно торжествующим видом.

Глаза ее внезапно широко раскрылись. Она выпрямилась во весь свой огромный рост, молча развернулась и зашагала к Хеллеру. Подойдя, она ухватила его за плечи. Потом, не разжимая рук, чуть отвела его от себя. Она внимательно вглядывалась в него, будто задалась целью запечатлеть навеки в памяти его лицо. И вдруг голосом, от которого, казалось, должны были рухнуть стены, она рявкнула:

— А где этот болван Джованни?

Мгновенно, будто из-под земли, рядом с ней появился Джованни. Это был тот человек бандитской внешности, который и привел сюда Хеллера, а до этого сопровождал его в лифте.

— Какого же черта ты сразу не сказал, что это тот самый парень? — прогремела Малышка.

В приоткрытую дверь заглядывали еще какие-то лица — все в равной степени перепуганные.

— А я обращаюсь с ним, как с каким-то паршивым фраером! — Она повернулась к Хеллеру и могучим толчком усадила его в кресло. — Ну почему, — взмолилась она, — почему ты сразу не сказал мне, что ты и был тем самым молодым человеком, который спас наши «Ласковые пальмы»?

Я расслышал, как Хеллер громко проглотил слюну.

— Я… да я и не знал, что они принадлежат вам.

— Принадлежат, парень, принадлежат, черт побери! Мы контролируем все лучшие увеселительные места Нью-Йорка и Нью-Джерси. А кто же еще мог бы их контролировать?

И тут с некоторым опозданием, позвякивая расставленными на подносе стаканами, появился Грегорио с молоком и сельтерской.

— Убирай это (…) к чертовой матери, — сказала Малышка. — Если этому парню в этом доме захотелось пива, он выпьет пива!

И плевать я хочу на все законы!

— Нет-нет, спасибо, — сказал Хеллер. — Мне, собственно, уже пора откланяться. — Но он явно медлил, как бы обдумывая что-то. — А не могли бы вы мне помочь найти Бац-Бац Римбомбо? У меня возникли проблемы с машиной. Так вот, значит, зачем он появился в штаб-квартире мафиозной семьи Корлеоне! И тут все стало на свои места. Он прочитал в газете о подвигах Римбомбо и оттуда же узнал, что тот принадлежит к мафиозной семье Корлеоне. Адрес Малышки ему сдуру назвал Джимми Тейвилнасти. И теперь, когда ему понадобился специалист по бомбам, Хеллер просто взял и направился к Малышке. Очень умно проделанная чисто детективная работа по обнаружению местонахождения нужного лица.

Хотя постойте! Он ведь уже успел показаться в гараже. Значит, когда он вернется, его, несомненно, будут ждать. А вот это уже предельно глупо! Нет, решительно Хеллер способен свести меня с ума. Он настолько глуп, что буквально обречен на погибель! Малышка обратилась к тем, кто толпился в этот момент в дверях.

Они все время перешептывались, указывая на Хеллера, и вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть его над головами других.

— Джованни, выведи из гаража лимузин и отвези этого юного джентльмена к Римбомбо. Скажи ему, что я велела ему сделать все, о чем попросит этот парень. — После этого она обратилась к Хеллеру: — И вообще, парень, если тебе что понадобится, дай знать Малышке, понял? — Она обернулась в сторону своей многочисленной обслуги: — Все слышали? А с тобой, Гонсальво, у меня еще будет разговор.

Это она сказала тому, кто опознал Хеллера. И тут только я припомнил, кем был этот сицилиец с денежным мешком. Да это же клерк из «Ласковых пальм»! Слежка за Хеллером настолько измотала меня, что несколько замутила мою великолепную память на лица. Хеллер наконец откланялся. Малышка грациозно наклонилась к нему и звонко чмокнула в щеку.

— Заходи почаще и в любое время, дорогой мальчик. Да, дорогой мой мальчик, самый дорогой на свете!

Глава 7

Хеллер сидел на переднем сиденье лимузина, за рулем которого оказался именно тот тип с бандитской внешностью, которого, как выяснилось, звали Джованни.

— Так ты что, и в самом деле просто так вот взял да и перестрелял всех этих придурков?! — воскликнул Джованни с завистью и восхищением. — А знаешь ты, что среди них был и родной племянник Фаустино? — Некоторое время он вел машину молча, а затем, оторвав руку от руля, пальцами изобразил пистолет, делая вид, будто стреляет. — Бац! Бац! Бац! И все в дамках! Просто так, да? Ух ты!