Дыроколы - Сергей Гжатский

Вокруг, в ярком свете нового дня, возвышались зазубрины древниих руин. Некогда здесь бил родник, цвёл и зеленел оазис, радовались жизни люди; а теперь царили смерть, запустение и разруха. Небольшое селение казалось давно покинутым. Но не из-за войны, а скорее из-за того, что внезапно ушла вода. И пустыня с радостью прибрала к рукам то, что принадлежало ей по-праву. Оставленное людьми поселение быстро пришло в упадок

Я бы назвал этот городишко элитным коттеджным посёлком. Всего-то домов на двад цать-тридцать, от большей половины которых остались лишь квадраты или прямоугольники фундамента и обрушившиеся стены. Все здания были возведены из камня, в два-три этажа, не выше. Внешне похожи на виллы или особняки, с колоннами по фасаду, с легкомысленной лепниной вокруг фигурных окон и карнизиками, с замысловатыми балкончиками, галереями, лестницами, мезонинами и красно-коричневыми, с пятнами темнеющих провалов, черепичны ми крышами.

Трёхэтажный дом, из подвала которого мы вели наблюдение, тоже не устоял перед натиском пустыни и времени. Крыша у него обвалилась, одна стена обрушилась, по другим змеились широкие трещины. Земля вокруг здания, где её не покрыл песок — почернела и рас трескалась. От газона во дворе остались жалкие жёлтые пучки высохшей травы. Декоративный кустарник и плодовые деревья натурально окаменели от жары и рассыпались.

Такая же картина наблюдалась и вокруг остальных мало-мальски сохранившихся особ няков, и на мощёных улицах городка, и на его центральной площади с развалинами огромного фонтана. Многочисленные пальмы и другие тропические растения, что некогда украшали город ские бульвары, теперь торчали из земли окаменевшими колами, будто вбитыми в могилы нена сытных вурдалаков.

Впрочем, растительность на руинах всё же произростала. Это была взрослая арча. Невысокие корявые деревца виднелись не только на земле. Некоторые укоренились и на раз

валинах зданий, куда ветер занёс семечко, и в трещинах городских стен и башень. И по улицам изредка прокатывались шелестящие "колобки" перекати-поля…

Опрокинувшиеся городские памятники и скульптуры, выполненные из мрамора, лежали разбитые и полузасыпанные песком возле своих постаментов. Вид их был жалок и печален. Нет ничего прискорбнее, чем остатки былой славы, роскоши и величия.

Если у меня на родине новые русские окружали свои места обитания высоченными заборами, то и этот городок окружала мощьная стена из огромных каменных блоков. Через равные промежутки из неё торчали высокие усечённые пирамиды сторожевых башень с обвалившимися по верху зубцами, а с южной стороны даже сохранились аркообразные городские ворота с дубовыми, окованными медью створами и подъёмной бронзовой решёткой, зажатые двумя полуразвалившимися квадратными башнями. Все эти укрепления тоже здорово обветшали. От них осталось только одно название и никакой практической пользы.

Между развалинами, в проломах городской стены, желтела пустыня, а чуть правее, километрах в пяти, выднелся край фиолетового купола. Он зиял рваными пробоинами, через которые к небу устремлялись клубы дыма. Слабый утренний ветерок доносил запах гари и горелой плоти. Я брезгливо сморщился, а Антон с Береславой ничего, никак не отреагировали.

Вокруг города, несмотря на ранний час, над барханами носились десятки "букашек" с циклопами. Они охотились на горожан, которым ночью удалось вырваться из города. Теперь же, при свете наступающего дня, беглецы стали видны как на ладони. Штурмовики догоняли их и расстреливали на лету, на иных, особенно на женщин, набрасывали сети поднимали на борт и тогда начинался праздник плоти, заканчивающийся как правило пиршеством людоедов.

— Они могут прочесать развалины! — предположил я, следя за ближайшими штурмовиками.

— Нет! — не согласилась Береслава, а Антон, указывая на многочисленные следы на песке между домами и обугленные человеческие останки на улицах и дворах, пояснил:

— К счастью для нас они это уже сделали. Зачистку провели качественно.

— И всё равно подниматься наружу нельзя! — отрезала Береслава, — Сразу засекут!

— Ничего не остаётся, как попробовать "пробить дыру" прямо из подвала, — подытожил я результат наших наблюдений. Береслава и Антон со мной тут же согласились

Осторожно прикрыв за собой дверь, мы спустились со ступенек, разошлись по сторонам и принялись творить проходы, каждый на свой манер. Но ни у меня, ни у Береславы с Антоном опять ничего не получилось.

К нам неслышно приблизились Пересвет с Сергеевым.

— Ребята прилегли немного поспать. Я выдал им по горошине биостимулятора, так что проснут ся они, свежими, как огурчики. Полесский их охраняет… — пояснил своё незапланированное появление командир.

— Что там? — спросил он нас, кивая на выход из подвала.

— Сам полюбуйся! — предложила Береслава.

Пересвет и Макар поднялись по ступенькам и выглянули за дверь. Они минут пять во все глаза изучали мрачный городской пейзаж и следили за захватчиками, пока над нашим укрытием на бреещем полёте внезапно не проскользнул катер с пьяными циклопами, которые горланили по

хабные песни и потрясали оружием. Пересвет с Макаром дружно отпрянули от двери и скати лись по ступенькам от греха подальше.

— Не срабатывает! — пожаловалась командиру Береслава.

— Знаю, пробовал!

Говорить больше было не о чем и все угрюмо замолчали.

— Придётся дождаться темноты и отойти подальше от города. Может, тогда получится? — заметно приуныл Антон.

— Попытка не пытка, верно, товарищь Берия? — попыталась шуткой разрядить обстановку Береслава.

— Пошли к нашим? — позвал Сергеев, — До вечера далеко, а торчать тут без толку — опасно!

Я и Береслава забаррикадировали дверь в подвал, заложив её какой-то арматуриной.

Теперь открыть её можно было только направленным взрывом. После чего все мы вернулись

в пещеру в подавленном настроении.

Глава 24. Загадочное убийство.

"Зелёные" спали мертвецким сном от усталости. Расстелив на песке кой-какую одежон ку, они повалились на неё рядком, причём девушек парни уложили по центру, а сами как джен тельмены пристроились по краям. Коля Полесский, завидя нас, поднялся навстречу, но Пересвет махнул ему, что бы и он ложился.

— Итак, отдыхаем до темноты. Потом уходим в пустыню и пробуем подыроколить ещё раз… — распорядился шёпотом Пересвет

— Что, если и тогда не получится? — спросил Антон.

— Там видно будет… Но мне кажется, что на этот раз получится. Город разрушен, клоны-дезертиры наказаны, так зачем тратить энергию на точечное "цементирование"? Я полагаю, что с наступлением темноты неизвестные снимут блокаду.

Я и Береслава полностью согласились с версией командира. Он назначил время дежурства каждого из нас и все завалились на боковую кроме меня. Потому что мне досталась первая смена. За мной выпало нести караул Пересвету, за ним — Антону и самой последней — Береславе.

Я честно отстоял свои четыре часа. Сначала наскоро позавтракал какой-то вкусной и питательной бурдой из НЗ "Боксёра", затем немного побродил по пещере вокруг спящих, потом несколько раз поднимался в подвал и в дверную щёлочку наблюдал за развалинами, почернев шим от гари куполом и пустыней…

Но по руинам никто из бежавших горожан не бродил, циклопы по пустыне больше не носились, пожары в городе бушевали во всю, так что в пробоины купола вырывался не столько дым, сколько языки пламени. Вряд ли в этом аду сохранилась хоть одна живая душа. Похоже, штурмовые катера с циклопами уже отчалили к месту сбора или только собираются. В любом случае ждать от захватчиков ещё какой-либо бяки не стоит. Они уже одной ногой дома…

Тут меня осенило: в таком случае неизвестные наверняка разблокируют межпростран ство с минуты на минуту! Я хотел было даже на месте попробовать сотворить "окно", но это было бы грубейшим нарушением с моей стороны. Стажёру такие вещи позволено делать только с разрешения старших товарищей и при их непосредственном присутствии…

Я еле дождался назначенного часа и разбудив Пересвета, доложил ему свои наблюде ния и соображения.

— Даже если ты и прав, всё равно не будем спешить. Пусть народ отдохнёт, набереётся сил. Да и ты ложись, вон, еле держишься на ногах.

Я не стал спорить и привалился под бочёк к Береславе, отметив попутно, что с другой стороны девушки спит Сергеев. Тоже мне, очарованный темпорал. Береслава — моя девушка и я её без боя не отдам, хоть ты подкатывайся к ней с какого угодно бока…Пусть так знает, кон курент незванный…

Устал я за прошедшие сутки капитально, поэтому провалился в сонную одурь мгновенно.

* * *

Не знаю, сколько я проспал, но только разбудило меня лёгкое прикосновение к плечу.