Шпага Рианона (сборник) - Ли Брекетт

Кайнон крикнул начальнику воинов: «Приведите мальчика и старика!» — Затем снова повернулся к толпе, требуя тишины.

Когда наконец площадь стихла, голос Кайнона вызывающе прозвенел над ней.

— Здесь все еще есть сомневающиеся! Поэтому я пришел в Валкис. Сегодня я докажу, что не лгу!

Гомон и бормотание в толпе. Воины Кайнона ввели на помост дрожащего старика, согнувшегося от возраста, так что он едва мог стоять, и юного землянина. Мальчик был в цепях. Глаза старика горели, он с ужасающей радостью смотрел на мальчика.

Старк продолжал наблюдать. Носилки с алыми занавесями теперь стояли рядом с помостом. А около них — девушка-валкиска.

Старку показалось, что ее пылающие гневом глаза устремлены на Кайнона. Он отвел взгляд от служанки и заметил, как приподнялся занавес носилок. Внутри на подушках лежала женщина. Старк успел разглядеть лишь ее черные волосы; она улыбалась, глядя на старика и обнаженного мальчика. Затем перевела взгляд, и, следуя за ним, Старк увидел Дельгана. Каждая мышца тела Дельгана была напряжена, он, казалось, не мог отвести взгляда от женщины в носилках.

Старк слегка улыбнулся. Присутствующие были поглощены происходящим. Толпа замерла в молчаливом напряжении. Солнце сверкало на чистом небе. Дул ветер, полный пыли и резкого запаха живой плоти.

Старик протянул руку и коснулся гладкого плеча мальчика; он рассмеялся, обнажая синеватые десны.

Снова прозвучал голос Кайнона.

— Я говорю: до сих пор есть сомневающиеся во мне! Те, кто фыркает, когда я утверждаю, что владею древней тайной рамасов и умею переселять разум человека в другое тело. Но после сегодняшнего никто из вас не усомнится, что я владею этой тайной!

Сам я не рамас. — Он взглянул на свое стройное тело, напряг мышцы и рассмеялся. — Зачем мне быть рамасом? Мне не нужно переселять свой мозг!

В ответ чуть-чуть непристойный смех из толпы.

— Нет, я не рамас, — повторил Кайнон. — Я человек, как и вы.

Подобно вам, я не хочу состариться и умереть.

Он резко повернулся к старику.

— Ну, дед! Хочешь снова стать молодым, сражаться в битвах, обладать женщинами?

Старик взвыл: «Да, да! — и его голодный взгляд устремился к мальчику.

— Ты будешь молод! — Божественная сила звенела в голосе Кайнона. Он снова повернулся к толпе и воскликнул:

— Много лет одиноко страдал я в пустыне, отыскивая утраченную тайну рамасов. И я нашел ее, братья! Я держу ее в этих руках, и с этого мгновения начинается новая эра Сухих Земель!

Да, будут сражения. Будет литься кровь. Но когда все кончится, когда люди кеша и шана освободятся от древних пут жажды, когда народы Низкого Канала вернут свою собственность, тогда я дам новую жизнь, бесконечную жизнь тем, кто последует за мной. Старики, калеки, раненые смогут выбрать себе новое тело среди пленных. Больше не будет старости, не будет болезней, не будет смерти!

Рвущийся, дрожащий вздох толпы. Глаза горят, рты раскрыты.

— Пусть тот, кто не верит в мои обещания, смотрит! Смотрите все — я покажу вам!

Все смотрели. Не шевелились, почти не дышали. Только смотрели.

Медленно и торжественно забили барабаны. Начальник стражи в сопровождении шести воинов подошел к носилкам и взял из рук женщины сверток, завернутый в шелк. Неся его так, будто это величайшая драгоценность, он поднялся на помост и передал его Кайнону.

Шелковая оболочка отброшена. В руках Кайнона две хрустальные короны и сверкающий жезл. Кайнон высоко поднял их, и солнечный луч холодным блеском отразился в хрустале.

— Смотрите! — прозвучал голос Кайнона. — Короны рамасов!

Толпа затаила дыхание, затем послышалось общее: ах!

Торжественный бой барабанов продолжался. Как будто гремел пульс всего мира. Кайнон обернулся. Старик начал дрожать. Одну корону Кайнон надел на его сморщенный череп; старик взвизгнул, как от боли, лицо его исказилось в экстазе. Вторую корону Кайнон безжалостно надел на голову испуганного мальчика.

— На колени! — приказал он.

Они опустились на колени. Возвышаясь над ними, Кайнон поместил жезл между коронами.

Жезл засветился. Но это не отражение солнца. Голубой огонь пробежал по жезлу и вызвал ответную вспышку в коронах: старик и мальчик были охвачены холодным сверхъестественным пламенем.

Бой барабанов стих. Старик закричал. Руками он схватился за голову, потом за грудь. Неожиданно он упал лицом вниз. По телу его пробежала дрожь, и он замер.

Мальчик покачнулся и тоже упал, звеня цепями.

Короны погасли. Кайнон стоял, неподвижный, как статуя, держа жезл, все еще горевший голубоватым пламенем. Затем и этот свет исчез.

Кайнон опустил жезл. Звенящим голосом он воскликнул:

«Встань, старик!»

Мальчик зашевелился. Медленно, очень медленно он встал.

Вытянув руки, принялся рассматривать их, потом коснулся бедер, плоского живота, изгиба груди. Его блуждающие пальцы поднялись к юной шее, к гладким щекам, к густой шевелюре над короной.

Крик вырвался из его горла.

Земной мальчишка кричал на марсианском языке с акцентом Сухих Земель: «Я молод! Я снова молод!»

В толпе послышались крики, вопли экстаза. Она качнулась, как гигантское животное, лица людей побледнели. Мальчик упал и обнял колени Кайнона.

Эрик Джон Старк обнаружил, что сам слегка дрожит. Он взглянул на Дельгана и иноземцев. Под внешним благоговением валкисца читалось глубокое удовлетворение. У остальных такие же восхищенные лица и раскрытые рты, как и у всех в толпе.

Старк слегка повернул голову и взглянул на носилки. Белая рука придерживала занавес, шелк сотрясался от молчаливого хохота. Служанка рядом с носилками не двигалась. Она по-прежнему смотрела на Кайнона, в глазах ее горела ненависть.

Началась суматоха, рев и рокот толпы, бой барабанов, вопли труб, оглушающий гул. Короны и жезл снова завернули в шелк и унесли. Кайнон поднял мальчика и снял с него цепи. Он сел верхом, посадив за собой мальчика. Дельган и чужеземцы пошли за ним по улицам.

На тело старика не обращали внимания. Несколько воинов Кайнона завернули его в плащ и унесли.

Кайнон Шанский с триумфом въехал во дворец Дельгана.

Подойдя к носилкам, он подал руку женщине; та вышла, и вдвоем они прошли в бронзовые ворота.

Шанские женщины высоки и сильны, их назначение — быть рядом с мужчинами и в войне, и в любви; эта рыжеволосая дочь Сухих Земель останавливала сердце любого мужчины своей гордой походкой, белыми плечами, дымчатого цвета глазами. Взгляд Старка следовал за ней.

Вскоре в зале совета собрались иноземцы, а также Дельган, Кайнон и его ярковолосая королева. Кроме этих троих, марсиан не было.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});