Америка, Австралия и Океания - Диего Ланда

На Тонге трупы знатных омывались, украшались, натирались маслом и охранялись женщинами. При настоящем погребении родственники, одетые в изорванные циновки и украшенные вениками из листьев дерева ифи, переносили труп в дом умершего и закапывали его там в одежде, чаще в ящике или маленьком челноке, укладывая вместе с ним самое дорогое имущество его. Затем все с громким пением отправлялись на морской берег, плели корзинки из кокосовых листьев и наполняли их белым песком, которым засыпали верхнюю часть могилы. Далее в течение 20 дней мужчины жили в легких хижинах у траурного дома, а женщины внутри его, занимаясь священнодействиями. На 20-й день все опять отправлялись на берег, приносили в только что сплетенных корзинах мелкий белый и черный кремень и выкладывали им пол могильного дома. На Таити тело после удаления внутренностей и наполнения брюшной полости тканями, напитанными эфирным маслом, сохранялось до полного разложения, затем кости погребались, а черепа передавались в семью. На Маркизских островах самые знатные лица погребались в марай, сидя, с поднятыми коленями, с головою, зажатой между ними, и руками, спрятанными под них. Здесь совершались и похоронные пиршества, к которым приглашения передавались разукрашенными гонцами.

Между значением, придаваемым душе умершего, и способами погребения существует непосредственная связь. Простой народ, по-видимому, мало церемонился со своими умершими. В Гавайи обыкновенно люди хоронили мертвых сидящими на корточках, завернув их в ткань, в пещерах или в земле, часто и в своем доме. Кушанья ставились рядом с ними. В Новой Зеландии рабы просто зарывались, а иногда выбрасывались собакам или бросались в море. В некоторых странах существовал, по-видимому, обычай сжигать их. В Мангайе обычай требовал бросать мертвых, обернутых в белые материи, в глубокие пещеры: знатных — в одну, а простых людей — в другую, так как и вход в подземный мир был для них не один и тот же. Но в высших классах трупы, по большей части, превращались в мумии и выставлялись в храме или в доме для мертвых. С этой целью внутренности удалялись. На Гавайи мясо тщательно очищалось с костей и сжигалось, а кости частью складывались в семейном святилище, и там им воздавалось поклонение, или же разделялись между друзьями умершего. Нечто вроде бальзамирования существовало и у гавайцев, и даже в Новой Зеландии, где погребение представляло большое сходство с погребением таитян. Могилами там часто служили свои дома, где останки умерших стояли в ящиках. В других местах их хоронили в земле, а трупы детей вешали в ящиках между ветвями дерева. При этом неизбежными были «кегуи» — что значит «запрещенный» и переходит в значение табу — вымазанные красной краской деревянные столбы с вырезанными лицами, которые, точно стражи, стояли крутом.

Ходуля с Маркизских островов. (Бег на ходулях был одним из видов упражнений в церемониальных военных играх)

Только на некоторых мелких внешних островах мы замечаем отступления от этих обрядов. На островах Гамбье мумии кладутся, обернутые циновками и тканями и связанные веревками, в горных пещерах. На Фалефе мумии начальников хранились в хижине, на двойной лодке или в пещере. На Мульграве мертвые клались на камни, покрытые кокосовыми листьями, и относились для погребения в семейную пещеру. В отдельных случаях погребения в лодке, пускаемой по морю, заключается, очевидно, видоизменение обычая — предоставлять душе челнок для путешествия в загробный мир.

На Джильбертовых островах вдова спит около трупа умершего мужа под той же циновкой, пока у него не отпадет голова, которую потом в виде очищенного черепа она постоянно носит с собою, так же как и череп любимого ребенка. Этот культ черепа в Микронезии встречается и в других местах. На Япе мертвые никогда не погребаются вблизи моря, а жители гор погребаются не иначе как на горных вершинах. Вполне возмужалые люди погребаются сидя, с согнутыми коленями, а дети и юноши — в лежачем положении. Замечательное сочетание погребения в земле и в море находим мы на Кузайе, где кости выкапываются из земли и, связанные вместе, опускаются в море.

Там, где употребительны погребения, череп часто отделяется от трупа. Благодаря этому обстоятельству А. Б. Мейер выменивал много человеческих черепов, так как папуасы не решались, после того как были исчерпаны запасы голов убитых врагов, расхищать могилы своего племени. Но они все‑таки не хотели отдавать нижнюю челюсть. Поэтому почитание останков трупа небезгранично. Впрочем, папуасы в Западной Новой Гвинее всегда избегали касаться черепов рукою.

Значительные различия встречаются и в более тесных границах других архипелагов. На некоторых островах Соломоновой группы труп бросается в море, чтобы он мог приплыть в прекрасную страну на западе. На Анайтеуме погребаются только трупы высших начальников. Перед бросанием в море на женские трупы надеваются пояса, а лица мужских трупов раскрашиваются. На других островах тела, завернутые в циновки, переносят на мангровые насаждения, оставляют их здесь на воздухе, пока голова не будет легко отставать от туловища, препарируют ее и все остальное хоронят на общем погребальном месте. На Сан-Кристовале и в других местах мертвых кладут на высокий помост и вырывают под ними яму для отпадающих частей тела. Череп и кости ручных пальцев уносятся как семейное наследие, и над ямой строится хижина или пирамидальная подставка, покрытая листьями. Могилы детей усыпают цветами.

На Танне труп хранится в ладьеобразном гробе, а в Новой Каледонии в могилу втыкаются весла и копья. Здесь вместе с трупом кладутся украшения. Если не целый череп, то нижняя челюсть хранится как священный предмет. И то же самое видим мы в Новом Мекленбурге, Новом Лауенбурге и на Ватэ. На Ватэ деревья вблизи могил надрезываются особенным образом.

Внешние выражения печали остающихся доходят до нанесения себе ран и увечий. Когда на Тонге умирала мать короля, начальники, происходившие от нее, обжигали себе виски, но когда умирал верховный жрец, все отрезывали себе сустав мизинца. Таитянки еще на свадьбе вставляли зубы акулы в деревянную рукоятку, чтобы этим наносить себе раны во время траура по мужу. Тогда вместе с друзьями они призывали душу умершего. На Таити тот, кто должен был грустить больше всех, носил одежду, сделанную из рубашки умершего, а другие ходили в разорванном и запачканном платье. Друзья, жившие по соседству, являясь на поминки, вступали с домашними умершего в мнимое состязание в выполнении общих причитаний. То же самое происходило и на Мангайе, где все друзья умершего ходили по острову в странных одеждах, чтобы одолеть духов других округов.

Обычай погребения живых весьма распространен. Как способ умерщвления детей, он употребляется в обширной мере. Но старые и больные требуют сами, чтобы их хоронили. У новорожденных над могилою разводится огонь, чтобы душа могла задохнуться. Когда на Ватэ хоронят живыми старых людей, им привязывают к одной руке свинью, которая затем съедается на пиршестве и сопровождает душу в загробный мир. На островах Фиджи вместе с тем употребляется и удушение, и веревка считается там большим благодеянием в сравнении с палицей. Когда на Соломоновых островах умирает начальник, его жен душат сонными. Для них и для памяти умершего считалось бы постыдным, если бы они вышли за мужчин высших сословий. Часто так кончают жены и ближайшие родственницы у простых людей. И после смерти человек должен быть окружен теми, кто его любит. На Анайтеуме женщины носят на шее роковую веревку уже с самой свадьбы.

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ АВСТРАЛИИ

 

Диневан-эму и Гумбл-габбон — дрофа

Диневан-эму как самая большая птица был признан королем всех птиц. Дрофы Гумбл-габбон завидовали Диневанам. Гумбл-габбон-мать особенно сильно завидовала Диневан-матери. Она с завистью смотрела на высокий полет Диневанов и их быстрый бег. Она думала, что Диневан-мать хвастается перед ней своим превосходством, когда после долгого и высокого полета спускалась вблизи нее на землю, хлопала своими большими крыльями и начинала гордо ворковать. Это не было громкое воркованье самца; это был тихий, торжествующий, удовлетворенный звук, всегда раздражавший Гумбл-габбон.

Гумбл-габбон долго думала о том, как покончить с превосходством Диневан. Она решила, что сможет достигнуть этого, только повредив ей крылья и лишив ее возможности летать. Но как это сделать? Она знала, что ничего не добьется ссорой и открытой борьбой с Диневан, потому что ни одна Гумбл-габбон не могла устоять в борьбе с Диневан. Очевидно, она должна достичь своей цели хитростью.

Однажды, увидев издали идущую к ней Диневан, Гумбл-габбон присела на землю и сложила свои крылья так, что казалось, будто их у нее нет.