Волчонок - Надежда Башлакова

А спустя какое-то время Питер, ничего не говоря, исчез, а уже через несколько дней начались эти ужасные убийства и продолжались до сих пор….

Милинда неуютно поёжилась.

Были ли они как-то связаны с её сыном? Она точно не знала, но чувствовала, что в этом её предположении есть определённый смысл. Муж решил, что Питер пал жертвой этого чудовища или чудовищ, и она его в том не переубеждала, хотя считала такой итог жизни сына весьма сомнительным.

А ведь он, её мальчик, всегда был странным, несколько отличным от других детей. Чего только стоила хотя бы та история с волчьей шкурой!?

Она вздрогнула ещё раз, на этот раз уже от отвращения, вспомнив, в каком именно состоянии находился в тот момент её сын. Остановился ли он на достигнутом? Пошёл ли дальше в этих своих глупых выдумках? Предпринимал ли что-то ещё, о чём она совсем не знала? И что он вообще пытался этим сделать? Снискать уважение соседских ребятишек? Так это вызывало лишь презрение и их неистовый смех. Что же тогда?

Так она размышляла, упрямо направляясь в нужную ей сторону. И тут внезапная догадка заставила её остановиться.

Милинда прижала грязную, исцарапанную ладонь со сломанными ногтями к вновь открывшемуся в немом крике рту. Как же она была глупа! И от чего только не догадалась об этом раньше? Быть может, всё это было сделано Питером с одной единственной целью? И это бы объяснило многое, если не всё. Не хотел ли он тогда стать оборотнем? И не стал ли он всё же им, только гораздо позже?

Теперь к страху встретить мужчину, с которым единожды прежде она разделила всепоглощающую страсть, прибавился ещё и страх встретить своего младшего сына, который, возможно, превратился в чудовище. Встретить сына старшего, после поступка совершённого им более десяти лет назад, она отчего-то не опасалась.

В таких размышленьях и тягостных раздумьях прошло несколько дней. Ночью, если выпадала возможность, она забиралась на какое-нибудь дерево, а если нет, то старалась схорониться в кустах. День же её проходил в бесконечном шагание вперёд. Есть было нечего, и она очень устала, но с другой стороны ей посчастливилось уже в том, что на пути ей не повстречался ни один дикий зверь, разве что только серый заяц как-то раз шмыгнувший из кустов. Но разве его можно было брать в расчёт? Она похудела и осунулась, волосы её спутались, платье испачкалось и порвалось, руки и лицо она исцарапала, а ноги были истёрты в кровь. Так что не было ничего удивительного в том, что Травка её и не узнала сразу, не мудрено по прошествии стольких-то лет, да в таком виде объявившуюся у неё на пороге и сипло сухими губами произнёсшую.

— Беги.

Травка нахмурилась, склоняясь к невесть откуда взявшейся женщине и гадая, что это ещё за пугало огородное объявилось в пределах её дома. Кроме как умалишённой её никак иначе и назвать было нельзя.

Элементарная жалость и годы знахарской практики взяли свое, и она не решилась прогнать убогую, которая была слишком истощена, напугана и возможно больна.

Она заскочила в дом настолько быстро, насколько позволял ей её преклонный возраст, а вернулась уже с чаркой полной колодезной водицы, которую и протянула той блаженной, поднося прямо к ссохшимся потрескавшимся губам.

— Выпей, милая, и тебе сразу полегчает.

Но та упрямо оттолкнула её руку трясущейся ладонью, хотя по взгляду её было очевидно, что соблазн выпить живительную влагу был весьма велик.

— Беги. Я пришла предупредить тебя. Они идут.

Травка уже была готова проигнорировать эти слова, но что-то во всём виде женщины казалось ей смутно знакомым, с той самой минуты, когда она увидела её впервые. Где же она могла её раньше видеть? Или кого из ранее виденных она могла ей напоминать? Хотя мало ли народу пришлось ей перевидать за свою долгую жизнь?

— Ты спасла его тогда…, моего сына…, ты не убила его…. Я в вечном долгу перед тобой, старуха. — Прошептала странная гостья и тут Травка всё вспомнила и поняла, кто именно сейчас находился перед ней.

— Ты? — Она невольно отшатнулась.

Та едва заметно кивнула, прекрасно зная, кого имеет в виду знахарка.

— Беги. — Едва дыша, повторила Милинда. — Они скоро уже будут здесь.

От её былой спеси не осталось и следа.

— Кто будет здесь? — Настороженно спросила Травка, но пришелица уже почти не могла говорить.

Старуха снова попыталась напоить свою незваную гостью.

— На, выпей.

— Нет, нет времени. — Она отстранила кружку исцарапанной рукой. — Ты спасла когда-то моего сына, когда я тебя просила об обратном. Мой сын! Что с ним теперь?

Травка нахмурилась, вспоминая события давно минувших дней. Милинда не стала дожидаться ответа и продолжила.

— Я в неоплатном долгу перед тобой. Они скоро придут, чтобы сжечь тебя, твой дом, твой скот…. Спасайся!

— Знаешь что, девочка, давай-ка для начала ты выпьешь воды, потом мы пройдём в мой дом, ты отдохнёшь и перекусишь, затем вымоешься и снова отдохнёшь, и только тогда мы с тобой будем думать о побеге.

— Но…. — Неуверенно попыталась сопротивляться Милинда.

— И никаких мне "но". — Грозно произнесла Травка, но Милинда её уже не слышала, то ли потеряв сознание, а, то ли и просто провалившись в спокойный глубокий сон.

Травка тяжело вздохнула, но ничего другого ей не оставалась. И почему только Светел не остался дома, ещё хотя бы на один денёк? Того и глядишь, встретился бы сейчас с матерью, кажется полностью раскаявшейся. Что толку торопиться на встречу с отцом и что собственно ему могла дать сама эта встреча? В конце концов, убийства ведь уже продолжались несколько месяцев к ряду, не думает же он, что одна единственная встреча может положить им конец в одночасье?

Но ничего не поделаешь, внука сейчас рядом не было, так что и помощи ожидать было не от кого.

С проклятиями на голову безродных девиц, осмеливающихся в одиночку бродить по лесам в такое лихое время, она покрепче ухватила Милинду под мышки и, тужась изо всех сил, поволокла её в свою избу.

Глава 30. Рыжая волчица.

Жалкая попытка вернуть

прошлое, есть ни что иное

как бесполезное действие,

так как нельзя вернуть то,

что в принципе вернуть

невозможно.

С тех пор как они поселились в домике лесника, жизнь у Лиссы как-то не заладилась. Клык начал просто откровенно её игнорировать, а в итоге вся стая вконец обнаглела, и каждый её член считал своим первостепенным долгом огрызнуться на Лиссу и указать ей её место в семейной иерархии. Одна Зоуи относилась к ней по-прежнему с теплотой, да, пожалуй, ещё и волчата дружески повизгивали при её появлении и пытались затеять с ней привычную возню. В общем Лисса окончательно потеряла свой авторитет среди новых сородичей, который и раньше-то поддерживался только благодаря протежированию вожака, а теперь так и вовсе безвозвратно рухнул. С самого начала своего становления оборотнем, лисичка была самым бесполезным членом стаи, и в то же время ей доставалось гораздо больше благ, чем всем остальным. Это было несправедливо! Лисса и сама была с этим полностью согласна, оттого-то никого и не спешила винить. Нельзя столь долгое время пользоваться общественными благами стаи, ничего не давая взамен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});