Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов

В 01.30 Ачалов прибыл в Минобороны и зашел к Язову. Подробно рассказал ему об увиденном, сделал свой анализ ситуации и решительно рекомендовал старому маршалу отказаться от задачи осуществить войсковую операцию по захвату здания Верховного Совета России… Маршал молчал. Затем сказал, что, видимо, Ачалов прав, у него у самого усиливаются сомнения, особенно в связи с полной некомпетентностью всей этой «команды» во главе с Янаевым. Переоценил Крючкова — а тот оказался «бумажным чекистом», «чекистом-прожектером», ни на что не годным.

…Генерал Чиндаров выехал в Тушино к командиру дивизии ВДВ полковнику Александру Калмысову, разъяснил ему ситуацию и посоветовал не предпринимать самостоятельных действий (по захвату Белого дома), если на то не будет прямого приказа Язова или Янаева. Готовность выхода дивизии — 24 часа. (Напомним, время штурма — 3 часа ночи.)

Продолжение приготовлений к штурму

По возвращении на Лубянку (21 час) Агеев пригласил к себе Карпухина, Бескова, Расщепова, Жардецкого и Прилукова и предложил им доложить обстановку. Генералы КГБ сообщили, что баррикады вокруг Парламентского дворца России представляют из себя достаточно крупные, хаотические сооружения, они усилены бетонными кольцами, плитами и танки их не преодолеют. У здания собрались большие толпы людей по всему периметру, 40–50 тысяч людей, много женщин, подростков, множество из них под воздействием алкоголя. При штурме неизбежны крупные людские жертвы, поэтому операцию в той форме, как она была запланирована, нецелесообразно проводить. К такому мнению, похоже, склоняются военные. А самостоятельно осуществить операцию КГБ не сможет. Обсудив положение, Агеев приказал всем руководителям подразделений КГБ быть готовыми к проведению операции, а он доложит их точку зрения Крючкову.

Крючкова на месте не было. Агеев позвонил Громову, а затем Ачалову, поинтересовался их мнением. Громов ответил уклончиво, Ачалов сказал, что надо изучить обстановку более тщательно. Агеев ему сказал, что он тоже склоняется к тому, чтобы повременить с выдвижением войск на позиции для штурма. Ачалов сразу согласился, а позвонивший позже Громов сказал, что задержка с выдвижением войск приведет к тому, что позже на это уже не хватит времени и операция может сорваться. Но тоже согласился с доводами Агеева. Ачалов сообщил, что сам лично выедет на рекогносцировку, а затем доложит обо всем маршалу Язову. Тогда, может быть, будет принято окончательное решение.

После этого Агеев снова позвонил к Крючкову и, узнав, что он месте, зашел в к нему. И доложил обстановку. Крючков был очень недоволен развитием событий.

Информационная группа ГКЧП

Быстрая мобилизация Верховного Совета России, жесткое постановление его президиума, направленное против государственного переворота, обращение руководства России к гражданам, указы Ельцина против деятельности ГКЧП, породившие массовое сопротивление москвичей, — все это вызвало смятение в рядах ГКЧП, КГБ, аппарате павловского правительства. Особенно изумило все эти ведомства и их руководителей то, как оперативно распространялись сведения о позиции российского руководства по всей стране уже в течение первого дня переворота, 19 августа. Они не могли понять, каким образом мы, находясь в блокаде, сумели с необыкновенной легкостью прорвать ее. Не понимали, что народ не с ними, а с Российским Парламентом и президентом, объявившими войну путчистам. Они не понимали, что за годы горбачевской демократической революции народ изменился, он более не преклоняется перед «любой Властью», тем более такой неправедной, как ГКЧП. Он, народ, верит в справедливость и свободу, в достойную жизнь и полон решимости отстоять свои новые надежды — во многом связывая их осуществление с российскими властями. Поэтому москвичи ринулись защищать эту власть, считая ее своей.

Примечание: Ельцин со своими холуями расстрелял через два года этот Верховный Совет России, который привел его к власти, защищал его у этой власти и вручил ему еще большую власть, разгромив ГКЧП. А был этот высший орган (Парламент) и самым представительным, и самым эффективным, и самым неподкупным за всю историю существования Российского государства. Как следствие такого, по сути, чисто фашистского расстрела высшей законодательной власти и установления в последующем авторитарно-полицейского режима эти проснувшиеся надежды народа попросту умерли, он был снова ввергнут в привычное состояние апатии, безразличия и преклонения перед «вождями».

Люди ГКЧП, располагая абсолютно всеми видами СМИ и ТВ, не знали, как их использовать. Единственный материал, который был подготовлен КГБ по указанию Грушко, — это информация о борьбе с экономическим преступлениями (готовило 6-е следственное управление, управление по борьбе с организованной преступностью и центр общественных связей). Проверив ее, Грушко приказал передать се для программы ТВ «Время»; этот материал вышел в эфир вечером 20 августа.

Скорее всего, по инициативе Грушко тогда и была создана «группа для обеспечения ГКЧП текущей информацией». В ее состав были включены следующие должностные лица: маршал Ахромеев, Денисов — заместитель начальника Генерального штаба, Шилов — первый заместитель министра внутренних дел, Белоногов — заместитель министра иностранных дел, работники аппарата правительства, помощник Грушко полковник Егоров (обеспечение информацией связью, транспортом и пр.). Задачей группы было предоставление аналитической информации ГКЧП дважды в сутки — к 8 и 17 часам соответственно и ежесуточно. Но «группа» так и не приступила к работе…

Немного истории: совещание военачальников у российского руководства

Больше всего я удивлялся тому, что в составе ГКЧП оказался министр обороны генерал Армии Дмитрий Язов. С Язовым мое «знакомство» состоялось по телевидению — его Горбачев назначил министром обороны в 1987 г. — в разгар кампании по разоблачению «дедовщины» в Армии. Тогда бывший до него министром обороны маршал Соколов лишился своего поста после приземления на Красной площади немецкого мальчика Матиаса Руста, благополучно миновавшего все системы ПРО — от западных границ СССР до Красной площади в Москве. Тогда же московские остряки назвали ее «Шереметьево-3». Язов, участник Великой Отечественной войны, за военные подвиги получил звание Героя Советского Союза. Помнится, Язов выступал тогда перед деятелями культуры, читал даже какие-то стихи, начисто отрицал эту самую «дедовщину», говорил о своей приверженности демократии и перестройке и прочее. В 1990–1991 гг. довольно часто приходилось встречаться с ним у Горбачева — вначале на заседаниях Совета безопасности, потом — Совета Федерации и т. д. Глядя на его добродушное лицо, мощный затылок, зная, что он прошел всю войну на линии фронта, я как-то подсознательно чувствовал к нему симпатию. В январе 1991 г., в период литовского кризиса, Ельцин как-то неосторожно высказался относительно создания вспомогательных воинских частей для России в форме гвардии — что тут началось! Газетная и телевизионная травля Ельцина — подвергали его осмеянию, оскорблениям, издевательству, и естественно, по указанию горбачевской президентской рати. Мне приходилось буквально ежедневно давать пояснения — «Ельцин говорил не то и не так, и вы его не так поняли».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});