Дети ржавчины - Михаил Тырин

Да и как распределять нагрузку? Людей всего-то - я. Надежда и Подорожник. Остальные пока просто стадо, не умеющее ни за что отвечать.

Что нужно сделать? Обучить всех обращаться с техникой. Подниматься в воздух умеют уже почти все, а стрелять, сбивать аэроиды - никто, кроме девушки. Даже я пока толком не умею...

Я смотрел в небо. Оно было чистым уже долгие дни. Стоило кому-то крикнуть, что на горизонте появились аэроиды, как Надежда бросала любые дела, прыгала в свою личную машину, которую никто не смел трогать, и поднималась в воздух. Она никогда не вступала в бой, лишь отстреливала ложные мишени, и орды посланников меняли направление своего вечного молчаливого полета.

Чистое-чистое небо...

И тут на меня легла тень.

- Тебя там все ищут, - раздался голос Друга Лошадей.

- Что произошло? - без интереса спросил я.

- Ничего, - старик влез в кабину и сел рядом, - просто Рваный Живот не знает, куда поставить двух лошадей, которых привели вчера с Речной заставы. А Глотатель Лягушек хочет спросить, какой дом отдать двум новеньким. А Ослепляющий Клинок ищет новую цепь для колодца, потому что старая совсем проржавела.

"Народ уже сам распределил обязанности", - подумал я.

- Пусть решат это без меня, хорошо? - проговорил я, закрыв глаза.

- Ладно, - кивнул Друг Лошадей, но не ушел. Он положил руки на штурвал, подвигал его туда-сюда, провел ладонью по панели. Я заметил, с каким трепетом он это делает, словно прикасается к святыне.

- Нравится? - спросил я, усмехнувшись про себя. Старик с чувством кивнул.

- А чего ж сам не учишься? Попроси Надежду, она не откажет.

- Нет, - испугался старик. - Я без этих машин всю жизнь прожил, мне уже незачем. Лучше вы сами...

- А ты попробуй, - неожиданно загорелся я. - Давай прямо сейчас, хочешь?

- Нет, нет! - замахал руками Друг Лошадей, но меня уже было не остановить.

Я нащупал под сиденьем рубчатое колесо и повернул его. Корпус машины задрожал, послышался пока еще тихий свист. Старик попытался спрыгнуть на землю, но я со смехом удержал его, захлопнул прозрачный колпак и дернул штурвал. Истребитель встал на дыбы, подпрыгнул, но затем выровнялся, и мы начали подниматься под углом, одновременно разгоняясь.

Никто в деревне не обратил на это внимания - машины то и дело поднимались и опускались, кружа над полями. Мне вдруг захотелось скорости. Просто так, чтобы стряхнуть оцепенение, сорвать злость за эти тяжелые сумбурные дни.

Присутствие испуганного, причитающего старика рядом со мной только обостряло эти чувства. Мне хотелось потрясти и его тоже.

Мы устремились к горизонту, где темнели рваные силуэты горной гряды. Я подумал, что за заботами я лишь мельком задумывался о том, что теперь мы можем уйти за их пределы, своими глазами посмотреть, что такое Пылающая прорва, подтвердить старый миф или опровергнуть его. Но это не сейчас. К такому делу надо готовиться особо. Да и наверняка это не те горы. До границ континента, судя по всему, очень далеко.

Старик уже успокоился, лишь сжал побелевшими пальцами рукоятки по бокам кресла. Я в пилотаже был еще далеко не виртуоз, поэтому частенько нас бросало и потряхивало. Но мне все равно было весело.

Веселье кончилось, когда я выровнял полет и наконец-то дал себе осмотреться. Меня прошиб холодный пот. Вокруг были аэроиды...

Армада плыла прямо под нами широкой шевелящейся скатертью. Аэроиды напоминали на этот раз пушистые головки одуванчиков, правда, вместо пушинок огромные серые шары ощетинились неровными ноздреватыми отростками.

Я понял, что нужно удирать. Но посланики были повсюду. Хуже всего, что некоторые, кажется, начали проявлять к нам интерес: несколько десятков шаров "всплывали" к нам, излучая слабое зеленоватое мерцание.

Если не принять меры, то на землю мы опустимся уже мертвыми. Старик сидел рядом, цепенея от страха. Он не шевелился, только часто-часто моргал. Мне вспомнилось, как так же рядом со мной в кабине истребителя застыл мой отец в тот последний для нас - нет, для него - полет. Впрочем, тогда была смерть, а здесь - просто страх. Пока еще просто страх...

Я навалился на штурвал. Машина взвыла, скачком поднявшись на сотню метров. Сразу тупая боль ударила в уши. Не обращая внимания, я откинул щиток, сдвинул предохранительную планку. Сердце екнуло - а много ли у нас боезапаса?

Но пушка ответила чередой глухих мощных толчков. Отвлекающие заряды рассыпались веером в переполненном небе, дымные струйки перечеркнули друг друга.

Армада дрогнула. Аэроиды замедлили ход, закружились на месте, наползая друг на друга. Послышался рокот, похожий на далекие раскаты грома. С облегчением я заметил, что зеленоватое излучение померкло.

С высоты я увидел, что посланники начинают собираться в кучи, разрушая свой великолепный походный порядок. Мне это было только на руку. Истребитель завис на одном месте, вверх кормой. Я навел прицел на ближайшее столпотворение небесных чудовищ, и тут меня взяло сомнение. Я почти не учился стрельбе, лишь однажды попробовал. Стоит ли ввязываться?

- Убей их! - закричал Друг Лошадей, заметив, как уцелевшие аэроиды начинают подниматься к нам. Я бездумно нажал спуск.

В тот же момент огненный клубок вспух между землей и облачной дымкой и опал, не оставив ни искорки. Воздух заполнил сухой треск - увидел, что аэроиды, ломая друг друга, валятся на землю. Впечатление было такое, будто целый остров подняли над землей и отпустили в свободное падение.

Земли не стало видно из-за пыли. Я мельком подумал, что истребитель инструмент грубоватый. Окажись внизу деревня или застава - камня на камне не останется.

Я положил машину набок и отправил вниз очередную порцию ложных мишеней. Возможно, я слишком расточительно расходовал боезапас, однако подсказать было некому. Армада медленно перестраивалась в гигантскую спираль или водоворот, в центре которого сталкивались и гибли аэроиды. Стоял такой шум, словно мы находились посреди грозового шторма. Пора было уносить ноги. Я не стал, да и не надеялся стать победителем в схватке. Я просто внес переполох в ряды противника, а теперь можно уходить, почти не опасаясь удара сзади.

Лезть напролом не хватило смелости. Машина, задрав нос, поднималась все выше и выше, так что трещало в ушах. Земля внизу была уже неразличима - просто какая-то муть, в которой шевелится аморфная масса. Услышав, как застонал Друг Лошадей, я спохватился - надо прекращать подъем. Мы начали снижаться, двигаясь по пологой прямой - все дальше и дальше от поля боя.

- У тебя кровь, - проговорил Друг Лошадей дрожащим голосом, но я не обратил внимания.

- Кровь! На ушах! - снова воскликнул он, и тогда я словно очнулся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});