Ты будешь нашей мамой? - Оля Виноградова

Толики витиеватого красноречивого словесного выражения хватило, чтобы понять — она изменилась. Стала открытой. Услышала мелодию мира и делает первые па в ритме бесконечного танца жизни.

Риина прижалась к сильному торсу Знающего, потерлась щекой о грудь… Сойварраш приподнял ее голову за подбородок, но не жестко. Не с принуждением, как прежде, а, помогая ей преодолевать стеснительность. Альв поймал взглядом подобие блуждающей улыбки на губах тео, чуть наклонился, словно спрашивая и не смея…

— Я есть хочу, — застенчиво прошептала девушка.

Очарование мгновения разрушилось осколками серебристого смеха.

— Конечно. Прости. Представляешь, я даже не подумал об этом! — не мог побороть веселье Знающий.

— Ты? Не верю, — отшутилась Риина.

Сойварраш наблюдал за девушкой во время завтрака. Она непрестанно трогала все, что было рядом. Песок, воду, еду, себя и его. Глубоко и шумно дышала. Глаза перебегали с одного предмета на другой и возвращались обратно. Риина изучала мир заново, как ребенок, который выбрался из колыбельки и, вдруг, обнаружил, что кроме нее есть много еще чего интересного.

После перерождения привычные вещи приобретают другое значение, речь — звучание, занимая не тесную клетушку в памяти существа, а нормальные трехмерные координаты во времени. Собственное «я» перестает быть центром мироздания, становясь всего лишь отправной точкой отсчета. Своеобразным хранилищем воспоминаний. Средством выбора.

Сравнивая «до» и «после», легко видишь различия между блеклыми картинками и красочным текстурированным плакатом, на котором появляются первые штрихи. Раньше словно смотрел через пыльное стекло. Слышал через вату, а говорил в наморднике. Осязал в толстых перчатках на руках. Теперь же…

Каждый вдох существования воспринимается, как соль на открытой ране: остро-больно-сладко-хорошо, и хочется еще и еще…

— Ты сделал все, ради чего мы приехали на острова морров? — краткий рубящий вопрос. Ничего лишнего. Альву нравилась такая Риина.

— Да, тео. Наше пребывание здесь закончено. Скоро мы отправимся назад. Тем же путем, — сообщил альв. Один момент повергал его в смятение: он собирался показать ей. Своего морра. «Как она отнесется? Как к предательству?» Сознательному заблуждению. Преодолеет ли недоверие? Откатится назад — небольшая вероятность такого исхода есть. Нельзя недооценивать толщину веревок старых привычек. Пока они ослабли, но могут натянуться снова, спеленав сознание Риины по рукам и ногам.

— Полагаю, другого способа нет, иначе ты бы сказал. Мне не понравилось путешествовать под водой, но я смогу выдержать дорогу, — безбоязненно высказала свое отношение девушка. Раньше бы промолчала из страха надерзить великому и могучему Знающему.

— Ты не на том морре каталась, — улыбнулся Сойварраш. «Повременить… Перед самым отправлением…»

— Да? Тебе видней! Предложишь более комфортную морскую лошадку? — засмеялась Риина.

— Ты оценишь этот экземпляр по достоинству. Обещаю! — поручился альв. Как же хорошо, когда нет препятствий пониманию! Душа и тело отдыхает! «Но… Но… Все конечно, а кое-что предопределено…»

Сойварраш сжал руки в кулак и прикрыл глаза, чтобы скрыть на миг проскользнувшее в них сожаление…

— Что не так? — подозрительно прищурилась девушка. «Почувствовала…»

— Узнаешь. Не проси рассказать. Всему свой черед, — Знающий отговорился. Успешно. Тео расслабилась, но запомнит. Она стала внимательной к мелочам. «Все! Хватит! Много позволяю себе в последнее время. Ненужного…»

Прощание затягивалось. Владыка вод долго и пространно излагал выводы об открытии «детишек». Косился то на Риину, то на свою дочь, презрительно поглядывающую на человечку, то на альва. Какой бы выбор приемного сына он принял? Да никакой. Все равно. Хотел понять, для чего его вообще делать, если… А, к Создателю! Им отвечать за свои поступки перед миром, а он обязательно спросит, не интересуясь: «А готовы? А знали? Подпись ставили?»

— Сойварраш, твоей шеншине нушен сопровошдаюший? — намекнул на некие обстоятельства морр.

— Нет, — обрубил веревочку альв, — я сам.

— Токта то встреши, сын, — Владыка добрался до моря, сменил форму и уже оттуда указал на тех, кто проводит альва и девушку к первому острову. Конечно, его дочери среди избранных не было. Выставлять на всеобщее обозрение линялые чешуйки Ниллеи для увеселения низкорожденных… Вот если бы он поплыл с ними…

Сойварраш снял одежду, размялся и…

— Яльнар! — яростно прошипела Риина, оскалившись.

— Тише, девочка, тише… — раздалось у нее в голове. — Так было нужно, пойми. Поверь. Прими.

Задумчивость во взгляде. Настороженность… и… раскаленные угольки приструненного зверя потухли в глазах. Девушка приняла протянутую руку.

Долина. Несколько восходов спустя.

Дриады. Дочери Природы. Призванные защищать и оберегать ее от пагубного воздействия разумных. Они присутствуют почти везде, где растет яркая зелень деревьев и трав. Незримо. Им не в тягость одиночество, ведь они пребывают в согласии с Природой. Внимают тихому шепоту изумрудных мягких полосок под ногами, вдыхают пряный аромат цветов и созерцают круги от капелек дождя по глади озер.

Восстанавливают выжженные и вырубленные места. Вычищают магическую отраву и гарь от кузниц. Охотятся… На тех, кто нарушает Договор[76]. На браконьеров!

О! Дриады отнюдь не бессловесные наблюдатели издевательств над почитаемой ими природой. Низкорожденные поломойки, убирающие грязь за другими сотворенными. Нет! По их велению лес выпустит когти, обнажит клыки и выдавит со своего пышного тела язву под названием «поселение» прежде, чем она разрастется в клоаку селиума. Никто нигде ничего не построит, не заключив договор.

Просителей вежливо выслушают и пообещают дать ответ. В назначенный срок зеленоволосая дива покажет то место, которое займут сотворенные или рожденные. Согласие и существование бок о бок возможно, если не переходить границы дозволенного. Не пакостить. Не нарушать обещаний.

Дриада всегда поможет вырастить поля и сады. Покажет самые вкусные ягодные полянки в лесу и водопой животных. Выведет путника из чащи и преподнесет ключевой воды напиться, но стоит мелькнуть бесхозному рыжему зверю в ее владениях — спалит весь дом. С живыми внутри.

Но хранительницы не всесильны. Осознав, что где-то поселилось неискоренимое зло, они уходят, не в силах выносить реальные только для них стоны гибнущей земли. Черных пятен мало. Пока…

В долине, затерянной среди гор, под сенью высочайших деревьев живет Великая Мать. Ее сердце бьется в унисон с восходом и закатом Звезды. Ее песню поет Небесная Стая каждую ночь. Она спит и говорит во сне… С любым, кто может услышать и ответить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});