Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР - Юрий Богданов

Во исполнение постановления Совета Министров СССР от 20 октября 1947 года в системе исполнения наказаний МВД организовали (точнее было бы сказать, восстановили ликвидированное в 1941 году) Главное управление лагерей гидротехнического строительства (Главгидрострой) со штатом центрального аппарата 174 человека. Приказом МВД СССР от 4 ноября 1947 года начальником Главгидростроя назначили генерал‑майора инженерно-технической службы (итс) Рапопорта Я.Д., а главным инженером и первым заместителем начальника (одновременно начальником и главным инженером Гидропроекта) генерал‑майора итс Жука С.Я., которые возглавляли этот Главк ещё до войны [4].

В качестве первоочередной задачи на Главгидрострой МВД СССР возложили строительство для Москвы Северной водопроводной станции и Курьяновской станции аэрации. Согласно предписанию Совета Министров СССР, первую очередь водопровода, дававшую 24 миллиона ведер воды в сутки, следовало ввести в эксплуатацию в 1950 году, а подачу вдвое большего объёма воды предлагалось обеспечить в 1952 году. Курьяновскую станцию мощностью 40 миллионов ведер очистки в сутки необходимо было полностью ввести в строй в 1950 году. Конечно, такая объёмная задача требовала принятия со стороны руководства МВД экстренных мер по подготовке проектов и смет важнейших строительств, огромной переброске рабочей силы, материально-технических и финансовых ресурсов в кратчайшие сроки. Министр внутренних дел Круглов С.Н. приказал «в месячный срок укомплектовать строительство названных московских станций, обратив на их укомплектование в первую очередь инженерно-технический и административно-хозяйственный состав, ранее работавший в системе Главгидростроя МВД СССР». Оперативные задания были даны многим начальникам Главков, управлений, отделов и служб министерства. Так, например, министр предписывал «начальнику Планового отдела МВД СССР инженер-полковнику тов. Попову, начальнику Автотранспортного сектора МВД СССР инженер-подполковнику тов. Григоряну в 5-дневный срок представить мне на утверждение разнарядку (за счёт изъятия из наличия в хозяйствах МВД) на выделение Главгидрострою 600 лошадей (с зимним и летним обозом и упряжью) и 120 технически годных грузовых машин». Всем начальникам Главков и плановых органов предлагалось «выявить в месячный срок и передать Главгидрострою, по согласованию с ним, все бездействующее, излишнее как исправное, так и требующее ремонта оборудование, могущее быть использовано на строительствах Главгидростроя». Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал‑майору Добрынину было приказано обеспечить в 4‑м квартале 1947 года укомплектование строительств «физически полноценной рабочей силой из состава заключённых в сроки и количествах по графику, согласованному с Главгидростроем».

Помимо возведения упомянутых московских станций в состав Главгидростроя МВД СССР были включены строительства Волго-Балтийского водного пути, Москворецкой водной системы, Широковской гидростанции, Опокского гидроузла, Волго-Донского канала и других объектов [47].

Однако не следует думать, что Министерство внутренних дел безропотно соглашалось на выполнение всех работ, которые ему поручались. Например, 14 мая 1947 года заместитель министра Чернышов В.В. представил «товарищу Круглову С.Н.» записку, в которой сообщил о рассмотрении на заседании Бюро по металлургии и химии Совета Министров СССР, которое возглавлял первый заместитель председателя Совета Министров СССР и председатель Госплана СССР Вознесенский Н.А., вопроса о строительстве МВД СССР новых предприятий. В записке говорилось о том, что на заседании упомянутого Бюро, посвящённом вопросу развития производства минеральных удобрений, проектом постановления, представленным министром химической промышленности СССР тов. Первухиным М.Г., предусматривалось возложение на МВД СССР строительства Лисичанского и Новокемеровского химических комбинатов, Березниковского калийного комбината, Чирчикского электрохимического комбината, Днепродзержинского и Березниковского азотно-туковых заводов. В качестве мотивов выдачи таких поручений Первухин М.Г. высказал мнение, что всё равно в этих местах строительные организации МВД (в том числе Главпромстрой) ведут работы, по окончании которых могли бы перебросить силы на новые объекты. Присутствовавший на заседании заместитель министра внутренних дел Завенягин А.П. возразил, что «Главпромстрой получил в 1947 году программу в три раза большую против 1946 года и эту программу пока не полностью обеспечивает своими ресурсами. Никаких дополнительных работ на Главпромстрой возлагать нельзя, так как предстоят ещё новые дополнительные объёмы работ по Первому Главному управлению (занимавшемуся атомной программой. — Ю.Б.). Совет Министров СССР в своё время этот вопрос рассматривал и вынес постановление воспретить возлагать какие-либо иные работы на Главпромстрой».

Автор записки Чернышов В.В., курировавший ГУЛАГ, поддержал своего коллегу, сообщив следующее: «Записанные обязательства МВД СССР на эту пятилетку предусматривают огромный объём капитальных работ, которые, в связи с неудовлетворительным снабжением материалами в 1946–1947 годах, фактически переносятся на остальные три года пятилетки». По словам замминистра, исключительно большие задачи в этот период предстояли по железнодорожному строительству, включая железную дорогу Чум-Салехард с выходом к сооружавшемуся порту в районе Обской губы, строительство Байкало-Амурской магистрали и вторых путей Печорской железной дороги для ведения работ по развитию добычи воркутинских углей. К этому добавлялись серьёзные проблемы по золотой промышленности, в том числе по Главспеццветмету и Дальстрою, которые также переходили на вторую половину пятилетки. Продолжались начавшиеся ещё в 1938 году работы по развитию Ухтинской нефтегазового месторождения. Оставались невыполненными значительные планы по прокладке шоссейных дорог, а в ближайшее время подлежали репатриации все военнопленные, приписанные к ГУШОСДОРу. При этих условиях объёмы работ для МВД возрастали «до исключительно больших размеров», а возможности и ресурсы, даже в отношении рабочей силы, существенно сокращались. «Поэтому, — делал вывод Чернышов В.В., — никаких новых дополнительных обязательств возлагать на МВД СССР не следует».

В заключение совещания Вознесенский Н.А. заявил, что, по-видимому, Министерству внутренних дел «придётся чем-то помочь». В результате «для рассмотрения вопроса в целом» была создана комиссия, в состав которой включили министра внутренних дел Круглова С.Н., с поручением представить свои предложения через месяц. Практически от всех «внеплановых» работ МВД удалось отбиться [82].

Очень сложным для ГУЛАГа явился 1948 год. В условиях обострения «холодной войны» началась борьба с возможными проводниками западного влияния. В связи с этим правительством было решено наиболее активных врагов Советской власти содержать в более строгой изоляции от общества. Во исполнение личного указания Сталина И.В. 27 января 1948 года министр внутренних дел Круглов С.Н. и министр государственной безопасности Абакумов В.С. представили вождю свои предложения по этому вопросу. В результате 21 февраля 1948 года вышло постановление Совета Министров СССР «Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдалённые местности СССР». Места лишения свободы «нового типа» предназначались для содержания осуждённых «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп, а также лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и враждебной деятельности». По сравнению с обычными ИТЛ, в особых лагерях вводились повышенные меры охраны, запрещались все льготы, например, такие, как сокращение сроков наказания. Заключённых этих лагерей предписывалось использовать только на тяжёлой физической работе, причём за свой труд они не должны были получать никакого вознаграждения.

Первоначально было организовано пять особых лагерей с общей численностью «наполнения» до 100 тысяч человек. На местах создали комиссии из представителей МВД, МГБ и Прокуратуры, которые отбирали заключённых, подлежавших переводу в эти лагеря. Строгий контроль за поведением контингента обеспечивался организованными при лагерях отделами МГБ, которые вели свою работу «с целью пресечения попыток продолжения заключёнными вражеской работы из лагерей, а также выявления оставшихся на свободе связей и их разоблачения». Однако с созданием особых лагерей у МВД возникли значительные трудности, поскольку в ряде случаев не хватало строений для размещения заключённых и охранявших их конвойных войск, а для возведения заграждений в соответствии с новыми требованиями не оказалось необходимого количества колючей проволоки. Вместе с тем число особых лагерей постепенно росло, и к концу 1952 года их стало уже 12, содержавших 221435 «особо опасных преступников» [44].