Гладиатор нового времени (СИ) - Алекса Йейл

финале излившись в нее до последней капли. Теперь она могла быть беременной. Плохо. Очень плохо.

Еще вчера Берт даже не помышлял о том, что женится, поссорится с лучшим другом, лишится работы и призвания, останется калекой…

Слишком много дерьма для одной недели. Было бы фееричным поворотом судьбы, успей он еще и ребенка заделать. Берт любил мелких сопляков, просто ни разу не задумывался о том, чтобы завести своих. Ему нравилось играть с ними, но он никогда не примерял на себя роль отца. А сейчас…

В этом мире уже мог начинать свой путь его… сын? Дочь? В утробе совершенно незнакомой женщины. Его жены.

Незнакомка и жена — два понятия, которые не должны совмещаться.

Господи, сколько мыслей!

Тряхнув головой, Берт решил, что на улице холодновато для прогулок, поэтому он вернулся в домик к Корделии. Она проснулась и, щурясь спросонья, приподнялась на локте.

— Кто-то приехал? — встревоженно спросила Корделия заплетающимся языком.

— Нет, — успокаивающе улыбнулся Берт и, скинув штаны, голышом забрался к ней под одеяло. Она приятно удивила его, не побоявшись прохлады и прижавшись к нему. Теперь их лица оказались друг напротив друга. Протянув руку, он предложил свое плечо в качестве подушки, и Корделия с радостью устроилась на нем.

— Берт, — тихо позвала она, хоть он и так уже смотрел на нее.

— Да?

— Что будет дальше?

— Дальше мы вернемся домой, выстоим против всего мира и будем жить.

— То есть… — Корделия отвела глаза и пальцем начала обрисовывать контуры татуировок на его плече.

Они оба знали ответ, но Берт все равно решил дать ей столь необходимое подтверждение.

— Ты больше туда не вернешься. Никогда.

— Ясно, — одно короткое слово.

— Здесь ведь лучше, чем под землей? Тебе понравилось поле, природа.

— Только глаза болят, — Корделия демонстративно поморгала.

— От чего?

— От света. Никак не привыкнут.

— Почему не сказала? — возмутился Берт.

— Да как-то не до того было.

— Когда все закончится, я отведу тебя к врачу. Замечательная женщина. Ты ей понравишься. Кстати, она очень хочет с тобой познакомиться.

«И ничто ее не остановит», — усмехнулся он про себя, вспомнив о Маменьке.

— Она? — прищурилась Корделия.

— Да ты никак ревнуешь! — разразился Берт неуместным смехом.

— Ничего подобного. И зачем ей со мной знакомиться?

— Ее впечатлило, как ты поработала над моей ногой. Думаю, она захочет мастер-класс, — он тепло улыбнулся.

Она ничего не сказала, но насупилась. Продолжая смеяться, Берт перевернулся и, повалив Корделию на спину, навис над ней.

— Куколка, когда увидишь Розу, сама посмеешься, обещаю, — склонившись, он легко поцеловал ее в губы. Так естественно и просто. Словно они тысячу раз просыпались вместе. Ничего общего с их робким поцелуем накануне. — Неужели тебе здесь плохо? Со мной? — в ожидании ответа сердце Берта пропустило удар.

— Я еще не поняла, — зато честно.

— Разве раньше ты была счастлива?

— Сейчас я уже не так уверена. Теперь мне кажется, что я упускала столько всего. Возможности, мечты.

— И что же у тебя за мечты? — ему на самом деле было интересно. Корделия задумалась, не зная, стоит ли признаваться. — Ну же, куколка…

— Обещай не смеяться, — решилась она.

— Обещаю, — заверил Берт.

— Я мечтаю, чтобы кто-нибудь любил меня больше жизни и до самой смерти, — прошептала Корделия.

— Всего-то?

— Всего-то?! — ощетинилась она. — Все хотят быть любимыми.

— Раз так, я полюблю тебя… Как ты сказала? Больше жизни и до самой смерти.

— Берт, это не так работает.

— Почему?

— Нельзя полюбить по указке.

— Почему? — продолжил допытываться он. — По-моему, вполне логично. Ты мне нравишься, мы женаты, нам хорошо в постели. Что еще нужно? Естественно, со временем возникнет и любовь, — Берт задумался. — У меня — так точно. А что насчет тебя?

Корделия посмотрела на него, и впервые с момента знакомства он увидел в ее глазах настоящее тепло. Она открыто и без стеснения купала Берта в лучах своей души. А еще Корделия улыбнулась со всей нежностью, какую способна подарить женщина своему мужчине.

— Скажи мне, овчинка, ты стоишь выделки? — лукаво спросила она. — Думаю, я… — Корделия запнулась, — …тоже смогу полюбить тебя.

— Теперь твоя жизнь здесь, — посерьезнел Берт. — Можно начать все с чистого листа или страдать. Выбирать тебе.

— Я чувствую себя предательницей, — она отвела взгляд.

— Зря. Ты замужем. Я никому не дам тебя в обиду. Ты теперь под моей защитой и плевать, что было раньше.

— А ты умеешь вдохновлять, — слабо улыбнулась Корделия.

— Почему-то мне кажется, что тебе нужно еще немного вдохновения, — Берт отодвинул волосы с ее щеки и погладил мягкую кожу. Нежно целуя уголок губ Корделии, он впервые по-настоящему поверил, что все будет хорошо.

Эпилог

Леший шел сквозь туман, радуясь прохладе и влаге, освежавшей похмельное сознание. Деревья в белесом мареве напоминали черные кляксы, выплывавшие из клубов табачного дыма.

Но, помимо прочего, туман был прекрасным прикрытием.

Пройдя по тропинке, Леший остановился у поляны с несколькими кривыми пнями, корни которых, выпирая из земли, напоминали руки мертвецов, тянущиеся из могил. Отвратительное утро. Казалось, ничего не шло по плану. Люди были слишком глупы и недальновидны, потакая своим сиюминутным желаниям, за что Леший ненавидел их больше всего.

Вскоре в тишине леса послышалась топот бегущего человека.

Леший скривился. Сам он ни за что на свете не стал бы сейчас бегать. Словно бросая вызов здоровому образу жизни, Леший неспешно раскурил папиросу и выпустил в воздух струйки дыма через изуродованные ноздри. Два белых облачка тут же слились с густым туманом, вытеснив из него запах свежести.

Через несколько мгновений шаги бегуна зазвучали громче.

Из белого марева вырисовалась фигура.

Со скучающим видом привалившись к стволу ближайшего дерева, Леший снова затянулся.

Когда Гедеон остановился рядом, он осмотрел его. Несмотря на возраст, у вздорного старика даже не сбилось дыхание.

— Какое утро! — блаженно выдохнул лидер медицинской локации.

— Давай ближе к делу, — нахмурился Леший, смачно выдохнув табачный дым.

— Тебе придется забрать девчонку раньше, чем планировалось, — сообщил Гедеон.

— Сколько у меня времени?

— Два дня. Максимум три.

— Слишком мало, — покачал головой Леший, не видя ни единой возможности незаметно вывести человека из локации в разгар фестиваля. — Все будут круглосуточно смотреть на нее.

— В том и суть, — поучительно пояснил Гедеон, словно ребенку. — Она «сбежит» на глазах у всего совета, прямо из-под носа у Филиппа и его детишек. Тебе придется постараться, чтобы Берт ничего не заподозрил.

— Вообще-то мне обещали, что я больше никогда его не увижу, — отрезал Леший. — Так что разбирайтесь с ним сами.

— Планы изменились, — небрежно бросил Гедеон. — И за свою награду тебе придется потрудиться. Если, конечно, она тебе еще нужна.

— Мы так