Лицеист - Валерий Пылаев

стороне Мойки. Машина Колычева чуть подпрыгнула – и распустилась огненным цветком, расшвыривая в разные стороны искореженные куски металла. Соседние автомобили уцелели – только разъехались по асфальту в разные стороны, будто пытаясь удрать от прожорливого полыхающего демона, сожравшего их товарища.

Людям пришлось хуже. Охранники, которым не посчастливилось оказаться к взрыву ближе всех, отлетели к стене, а остальные рухнули на тротуар, закрывая руками головы. Жар от вспыхнувшей машины лизнул меня в лицо, я отступил и, не выдержав напора, уселся на асфальт. Кто-то за моей спиной закричал, и даже Багратиону пришлось сделать шаг или два назад, чтобы не упасть. Светлейший князь выставил вперед руку, запоздало поднимая что-то вроде усиленной версии Щита, чтобы прикрыть не только себя, но и других.

И только дед стоял среди огненного безумия, даже не шелохнувшись. Лишь чуть согнулся навстречу раскаленному ветру, опираясь на трость – будто старый могучий дуб против бури. И пламя обходило его стороной – только полы пиджака чуть встрепенулись и тут же улеглись обратно.

Разбушевавшаяся стихия схлестнулась с мощью Одаренного – и отступила, обломав зубы. Огненный цветок схлопнулся, забираясь обратно в обгоревший остов машины. Исчез… но прихватил с собой Колычева, дотла спалив самую важную – если не единственную – ниточку, ведущую к таинственным злоумышленникам.

Те явно умели перестраховываться – и даже лучше, чем я думал.

– Вот же ж… – тоскливо пробормотал дед, одним движением трости успокаивая остатки огня вокруг.

Больше он так ничего и не сказал. Даже не прошел вперед – все равно смотреть в почерневшей машине было уже не на что. Вместо этого дед развернулся, напоследок мазнул по мне мрачным взглядом – и зашагал обратно к дому.

А я остался. И не потому, что так уж хотел посмотреть – уцелело ли от предателя-Колычева хоть что-то или просто узнать… дальнейшее. Просто закончились силы. Не ушли постепенно, исчерпавшись в ноль, до донышка, а неожиданно, резко. Будто кто-то всемогущий щелкнул кнопкой – и у меня моментально зазвенело в ушах, голова заныла тупой болью, а конечности задрожали. В глазах понемногу темнело, и я понял, что банально не дойду до дивана или кресла.

Поэтому кое-как выжал из себя несколько шагов и уселся прямо на капот Настасьиной машины. Нагревшийся от бешеной гонки мотор неслабо припекал даже сквозь металл, но мне было уже все равно.

– Да уж… Наворотил ты дел, Горчаков-младший.

Багратион появился прямо передо мной, а я даже не заметил, как он подошел. При всей своей силище и немалом росте светлейший князь из тайной жандармерии умел перемещаться почти незаметно.

– Жизнь заставила, – проворчал я. – Кто-то же должен был.

– Не смею спорить. – Багратион принял шпильку в свой адрес с завидным спокойствием. – Не думай, что в Третье отделение набирают бездарей. Но признаю – сегодня ты меня опередил… на один шаг.

– А толку-то? – Я уперся ладонями в горячий капот и откинулся назад. – От Колычева остались одни головешки. Концы в воду.

– Увы, – кивнул Багратион. – Прискорбное событие. Даже если нам удастся вытянуть хоть что-то из тех, кого удалось взять живым…

– …они вряд ли знают много, – закончил я.

– Верно. – Багратион сложил руки на груди. – Но княгиню Воронцову ты все-таки спас. И войну родов остановил, хоть и… своеобразно.

Остановил. То ли войну родов, то ли… Дед явно затеял что-то хитрое – уж точно поизящнее и посложнее штурма, который я едва не отбил чуть ли не в одиночку. Но о его истинных намерениях даже Багратион мог разве что догадываться. А я…

Я вообще уже ничего не понимал.

– Кто были те люди? – Я поднял голову. – Которые пришли с вами?

Пятеро Одаренных высших магических классов. И еще трое, которые дожидались внутри… Именно дожидались, а не просто пришли на выручку деду – теперь я понимал это яснее некуда.

– Дворяне… и не только, – усмехнулся Багратион. – Но ты ведь хотел спросить не это, так?

– А вы ответите?

– Почему нет? Как раз здесь никаких секретов: ты видел… скажем так, сообщество старейших и сильнейших Одаренных. Его лицо и его голос.

– Члены Госсовета? – уточнил я.

– Кто-то да. – Багратион пожал плечами. – А кто-то – нет. Как ты догадываешься, иногда это не имеет такого уж большого значения… Важно другое.

– Что?

– Они видели все, что происходит. Выслушали тебя. И вынесли свое решение.

– И какое же?

– Ты его слышал. И все остальные тоже. – Багратион улыбнулся одними уголками губ. – Они рады, что все завершилось благополучно.

– Завершилось… – повторил я.

– Верно. И если твой дед решит продолжить то, что задумал… – Багратион протяжно вздохнул. – Его, мягко говоря, не поймут. Разумеется, решение нескольких человек – это не указ государыни. И не предписание… скорее рекомендация.

– Но-о-о?.. – протянул я.

– Но очень немногие когда-либо отказывались ей последовать, Саша, – закончил Багратион. – И последствия не заставляли себя ждать.

Что ж… Хоть одна хорошая новость. Значит, есть сила, способная прищемить хвост даже деду. При определенных обстоятельствах. Причем сделать это относительно тихо и безболезненно.

– Уже неплохо. – Я подтянул ногу и пристроил каблук ботинка куда-то под до сих пор пышущий жаром радиатор. – Но что дальше?

– А дальше, Саша, мы постараемся разобраться во всем этом. – Багратион поправил пиджак. – Отыскать тех, кому была нужна война двух дворянских родов. И понять – для чего.

– Мы? – переспросил я.

– Мы, Саша. – Багратион чуть сдвинул брови. – Это угроза не только безопасности Империи, но и всей твоей семье. И ты единственный из Горчаковых, с кем… с кем я смогу работать.

Ох – как заговорил… Ясное дело. К деду на хромой козе не подъедешь, а Миша без его ведома не ступит и шагу.

– А если я откажусь?

– Значит, откажешься. – Багратион залез рукой за отворот пиджака и протянул мне небольшой квадратик из толстой бумаги с золотым тиснением. – Держи.

Визитка. Выходит – теперь заслужил?

– Благодарю… ваша светлость. – Я убрал сомнительный подарок в карман, про себя пообещав, что он пролежит там как можно дольше. – Я свободен?

– Разумеется. И можешь не спешить. – Багратион изобразил легкий поклон. – Подозреваю, в ближайшие дни дел у тебя будет хоть отбавляй.