Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

знала, что с ним лучше не спорить.

– Не волнуйся, принц. В ближайшее время я не планирую бросать вызов бессмертным монстрам. – Она поглубже зарылась в мягкую постель.

Он тихо усмехнулся и бросил на нее последний тоскливый взгляд, словно она могла умереть прямо у него на глазах в любой момент. И тихо ушел.

Тория

Тория направлялась прямиком в свои покои, прекрасно зная, что принц следует за ней, хотя они уже миновали поворот к его комнатам. Он молчал, и она не стала спрашивать причину преследования. Тория вошла в покои и уже собиралась закрыть за собой дверь, когда сильная рука уперлась в дерево, блокируя ее. Она хмуро посмотрела на Ника, встретившись с ним взглядом впервые с тех пор, как они оставили Фейт.

– Мы можем поговорить? – тихо спросил он.

Сердце дрогнуло от прозвучавшей в его голосе боли, которую она так редко слышала. Последний раз это было, когда он потерял мать. Он нуждался в ней тогда, и было ясно, что она нужна ему теперь. Тория не могла повернуться к нему спиной, несмотря на все противоречия между ними.

Она кивнула и прошла вперед, позволяя ему войти. И направилась прямо к камину, в котором не угасало безобидное голубое пламя, прогоняющее холод зимней ночи.

– Знаешь, мне бы хотелось, чтобы это была я, а не она…

– Не говори так, – мрачным голосом оборвал ее принц.

Она повернулась и посмотрела на него. На фоне кобальтового пламени в его глазах светилась холодность.

– Я бы выздоровела быстрее. Возможно, я смогла бы обогнать его…

И снова Ник прервал ее, когда шагнул ближе:

– Если бы там внизу с тобой что-нибудь случилось… – Выражение его лица смягчилось, на нем снова отразилась боль. Он отвел взгляд и посмотрел на огонь, засунув руки в карманы, пока подходил к ней. – Была секунда, когда Фейт исчезла, а монстр последовал за ней, и я оказался перед выбором. – В мерцающем свете его черты стали более резкими, а челюсть дрогнула, когда он стиснул зубы. – Жизни Фейт грозила прямая опасность, но не было гарантии, что существо было единственным в своем роде там, внизу. Она очень много значит для меня, так будет всегда, и потеря совершенно сломила бы меня.

Тория с трудом смотрела на Ника, пока он изливал свои чувства к человеку. Но потом изумрудные глаза словно заглянули ей в душу.

– Но в тот момент я выбрал тебя, Тория. Из-за всего, что ты сделала и как много значишь для меня. Мне отчаянно хотелось помочь Фейт, но я не мог, пока не удостоверился, что ты в безопасности. Я не смог оставить тебя. Если я тебя потеряю, то сомневаюсь, что переживу это. Что вообще захочу жить.

Ее сердце замерло. За все столетие их дружбы она никогда не видела его таким уязвимым. Это сокрушало и одновременно вселяло надежду. Она не знала, что ответить. Ей хотелось радоваться признанию, но она не была уверена, что оно значит.

Поэтому едва слышно прошептала:

– Что ты от меня хочешь, Ник?

– Я ни на что не надеюсь…

– Я спрашивала не об этом. Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты была в безопасности.

Тория шагнула к нему:

– Я в безопасности. Не существует места надежнее, чем рядом с тобой.

Ник покачал головой:

– Ошибаешься.

Она стиснула зубы, разочарованная его противоречивыми словами. Лицо принца оставалось печальным. В глазах застыла мольба – не давить сильнее, и она не могла понять его даже после стольких раз, когда он тянулся к ней, только чтобы снова оттолкнуть, окажись она достаточно близко, чтобы пробить его защиту. Это ранило ее до глубины души, что он скрывал от нее свои глубинные чувства.

Тория продолжала смотреть в горящие изумрудные глаза, которые одновременно успокаивали и причиняли боль. Она не могла требовать большего, иначе рисковала полностью потерять его. Проглотив обиду, она выпрямилась, надевая привычную маску холодного безразличия.

– Однажды я уже отдала тебе свое сердце, но наутро ты бросил меня одну в постели, как будто я просто была очередной твоей куртизанкой. И я не повторю этой ошибки. – Она знала, что нечестно теребить старую обиду, давно изжившую себя, но казалось уместным напомнить принцу, что именно он отказался от романтических отношений. Ник хотел было возразить, но она продолжила: – Боги всемогущие, конечно, я бы тоже не вынесла, если бы с тобой что-нибудь случилось, Ник, но ты не можешь осуждать меня за то, что я ищу компании другого, когда ты не скрываешь своих любовниц, а я молчу. – Она старалась говорить спокойно, но не смогла скрыть горечь в голосе, сдерживая гнев уже несколько недель с того самого разговора с принцем Олмстоуна.

Принц вздрогнул, и она видела, что он раздумывает, отступить ли ему или ответить тем же. В конце концов Ник вздохнул и выражение его лица смягчилось.

– Я хочу, чтобы мы оставались добрыми друзьями, – сказал он, и Тория подавила разочарование, осознав, что надеялась на другой ответ. – Прости. Я влез не в свое дело и не стану мешать, если ты снова захочешь завести отношения.

С таким же успехом он мог бы вырвать ей сердце, но Тория не подала виду. Она думала, что прошедшие десятилетия ожесточили ее сердце и сделали невосприимчивой к боли от его отказов. Но душа терзалась муками, словно в первый раз, когда он дал понять, что не ищет подобных отношений с ней.

И все же она дорожила его дружбой и, чтобы сохранить ее, улыбнулась со всем радушием, на которое была способна, и ответила:

– Тогда говорить больше не о чем.

Глава 34

Фейт

После пяти дней постельного режима и визита лекаря, которому хорошо заплатили за молчание, Фейт практически пришла в норму. Болезнь, вызванная ядом, сама по себе была подобна смерти. Она почти не вставала и едва могла оставаться в сознании, чтобы Ник или Тория покормили ее. Это было жутко неловко, поэтому она была особенно рада, когда однажды утром наконец смогла встать и одеться сама. Тело еще ныло, но боль была терпимой.

Фейт сидела у камина с совершенно обычным янтарным пламенем, как она и просила. Огонь, который мог гореть; настоящее тепло. Но ее тянуло к нему не поэтому, Фейт завораживал танец огня и пепла, словно он мог в любой момент взлететь и вырваться из своей каменной клетки.

Глубокие размышления были прерваны стуком в дверь, и она глубоко