Кровь звёзд. Мутанты - Натали Хеннеберг

— Да, ведь я там его встретила. А может быть, вы узнаете больше, чем я, если поговорите с Мелиссой? Я не могу слишком часто… — она замялась, подыскивая нужное слово, — общаться мысленно с ней. Но если нужно, действуйте без колебания. Вот только сразу же прервите связь, если почувствуете постороннее вмешательство.

— А с вами уже было так?

— Нет еще. Но следует вести себя осторожно. Нужно, чтобы они не знали о нашем существовании.

Сью даже не спросила у Бартона, будет ли он помогать ей. Это было вполне очевидно. Инстинкт самосохранения был присущ всем Лысоголовым, кроме параноиков. Мозг Сью искал, запрашивал и, наконец, нашел ту замочную скважину, к которой подошел ее ключ. Она представила Мелиссу Кар Бартону. Сначала девушка показалась ему застенчивой, неловкой, но постепенно они нашли общий язык. Бартону удалось выразить всю теплоту своих чувств, что, конечно, придало Мелиссе уверенности; в то же время он увидел, что она женственна и испытал к ней что-то вроде влечения. Бартон понял теперь, какой Мелисса была на самом деле: высокая степень самосознания и… мягкие пушистые волосы. Парик, ласковые пальцы… А потом вдруг отступление, сдержанность… После этого он уже никогда ее не спутает ни с какой другой женщиной из Лысоголовых.

— Мелисса, я — Дейв Бартон.

Радость знакомства, а затем вопрос.

— Доверие? Опасность так велика…

— Полное доверие — убедительно подтверждаю.

— Срочно. Различные послания… многочисленные… почти вторжение. Тень угрозы: Сэм Фейкс. Пятно увеличивается почти до взрыва в Галилее. Не могу долго говорить… общаться. Может быть… личная опасность.

Все эти сигналы со всеми оттенками значений связывали одновременно мозг всех троих. Мысли смешивались, и, как на вертящейся пластинке в белом фокусе цветов радуги, обнаружились откровение и правда. Вопрос, ответ, утверждение, как бы связанные и похожие одновременно на цепь или нить; самые глубокие оттенки, заменяющие модуляции голоса. Поэтому Лысоголовые и любили организовывать «круглые столы», на которых логическое и эстетическое столкновение умов приводит к апогею — высшей степени сопричастности. В физическом плане Лысоголовые не знали полигамии, но в умственном их общественное объединение было очень широким, что значительно обогащало их жизнь.

Бартон размышлял о том, какую информацию он бы мог еще извлечь из тех обрывочных мыслей Мелиссы, которые дошли до него. Поскольку Бартон разбирался в технике не больше ее, он попытался занять позицию, вселяющую уверенность: позицию натуралиста, который распознает хитрость диких животных и идет по их запутанным следам.

— Сколько?

— Трое.

— Всего лишь?

— Да, трое.

Затем в мозгу Мелиссы возникли картины Галилея и других городов, символы фамилий опознанных лиц. Появилось неясное чувство странной общности, сотканной из нитей ненависти.

Внезапно он почувствовал, что кто-то вторгся в его мозг. Коммуникация была прервана. Что это?

Он ничего не обнаружил и снова сосредоточился:

— Трое?

— Да. Известно имя: Сэм Фейкс. Стремление к власти.

Он воспринял и другие понятия, но теперь он думал лишь о том, как узнать Сэма Фейкса.

Другие символы превратились в имена: Эд Варган, с какой-то отличительной особенностью, касающейся его роста, и Бертрам Смит, заставивший вспомнить о жестокости, жаждущий крови, но отличающийся от остальных. Бартон погрузился в мозг ласки, которая набросилась на пищу, и ему было страшно ощутить неукротимое наслаждение зверя. Смит вместе с тем был интеллигентен, но, как и другие, обладал странными качествами, которые Бартон пока не мог определить.

Мрак. Деформация. Слепота.

— Да, — подумала Сью, — они слепые. Они ослеплены паранойей. Они не могут видеть мир таким, каким он есть на самом деле.

И по тому как Мелисса представляла себе трех маленьких зверьков, бегущих в ночи, готовых наброситься на свою жертву, Бартон догадался, что она отождествляла их с мышами, животными, которые внушали ей больше ужаса, чем змеи или ядовитые насекомые. Это не показалось удивительным Бартону: ведь многие из Лысоголовых испытывали постоянный страх перед чем-либо. Это была цена, которую они платили за свою чрезмерную умственную чувствительность. Он, например, смертельно боялся огня.

Бартон продолжал думать.

— Я должен действовать быстро. Если они общаются, то, конечно, делают это тайно. Я должен уничтожить их одним ударом. Могут ли они читать ваши мысли? Они не знают, что Мелисса Кар существует. Но если кто-нибудь из них будет убит, это послужит предупреждением для остальных. Вам следует надежно скрыться. Где вы?

Ответа нет.

Отказ. Окончательный и бесповоротный. Бартон настаивал:

— Вы должны мне это сказать, чтобы…

— Никто не может меня найти, пока я не думаю о том, где я нахожусь. Нет детекторов, способных обнаружить телепатов.

— Вы можете определить, где находятся Варган и Смит?

— Конечно. На своей секретной волне они говорят свободно. Варган в Рае, а Смит в Гуроне.

— А каким образом вы ловите их волны?

Замешательство. Мысленное пожимание плечами. Возможно, это врожденное…

Бартон продолжал «посылать» свои мысли:

— Если кто-нибудь из них погибнет, то другие узнают об этом. Слушайте их внимательно. Постоянно сообщайте мне об их планах. Они не должны скрыться.

Мелиссу не покидала мысль о трех зверьках, бегущих в темноте. Бартон не мог сдержать улыбки.

— Смотрите, как они бегут, — приказал он. — Смотрите, куда они бегут.

Он поднес руку к кинжалу. Это, правда, не нож мясника, но сойдет и такой.

Больше им говорить было не о чем. Мелисса передала ему несколько мыслей параноиков, которые только что прочла. Они подтвердили его догадки. Эти трое представляли очевидную опасность для всех мутантов. Сейчас, в эпоху дуэлей, смерть одного человека значила мало, но только люди, одержимые безумием, могли поставить на карту существование целой группы себе подобных. А может быть, это была хитрость. Вряд ли. Параноики действуют исключительно логично, даже если их логика опирается на ложные посылки. Ну а что дальше? Его опыт натуралиста не давал ответа на этот вопрос. Диким животным не знаком саботаж, птицы не уничтожают свои гнезда.

Наконец, Мелисса распрощалась с ним. Сью тут же выразила нетерпение.

— Хотела бы вам помочь, — сказала она вслух. — Мне тоже ведь надо что-то делать.

— Нет. У вас нет ни моего опыта, ни такой реакции, как у меня. А ваше присутствие будет мешать мне сосредоточиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});