Дзанта из Унии Воров - Андре Нортон

Ник прямиком отправился к грузу — ящикам с бутылками и дынями. Но кто-то уже успел побывать здесь раньше. Все, что осталось, — пара разбитых бутылок.

— Жаль, — заметил Страуд. — Пусть даже ни пинты виски, но мы бы выпили и это. Что скажешь, Барри? Кто тут до нас шастал?

Летчик осматривал слежавшиеся листья вокруг зажатого стволами «Джипа».

— Ботинки, я бы сказал, армейские. Может, те китайцы. — они вполне могли сюда добраться. Это было вчера ранним вечером, или даже днем. — Он сидел на корточках, показывая прутиком, что прочел по следам на земле. — Сюда приходил пугливец, его лапы отпечатались поверх следа ботинка, а пугливцы не выходят кормиться до темноты. Осталось что-нибудь годное в машине?

Страуд со знанием дела обыскивал «Джип».

— Ремонтный набор. — Он развернул вытащенный из-под сиденья сверток с двумя гаечными ключами и несколькими инструментами. — Вроде все.

Ник стоял у дерева, в которое уткнулся «Джип». Раньше здесь проходила Короткая Дорога, однако сейчас, в лесу, в это просто не верилось.

— Наше перемещение — чем оно вызвано? — спросил он, не ожидая, впрочем, какого-либо ответа.

Страуд завернул обратно инструменты, явно довольный своей находкой, и поднял голову.

— Слышал я как-то раз лекцию о том, что в нашем мире всем движут электромагнитные силы. Тот ученый, который рассказывал, он сказал, что мы все — люди, животные, деревья, трава, все-все — на самом деле представляем собой электромагнитные приборы, мы каким-то образом колеблемся. Хотя большинство этого не знает. Потом он еще говорил, что мы используем все больше и больше электричества и что какая-нибудь мелкая штука вроде радио может случайно выбросить столько энергии, что остановит какой-нибудь гораздо более мощный источник. Он нас предостерегал, сказал, что мы беспечно используем силы, которых до конца не понимаем. И однажды может произойти что-нибудь такое, что вызовет большущий взрыв. Может, в тех местах, откуда люди сюда попадают, именно такое и происходит. Викарий много об этом Думает, и он это как-то сказал.

— Но мы используем электричество всего около ста лет, а люди исчезали таким образом и раньше. На этом самом месте. — Ник указал на зажатый деревьями «Джип». — У нас есть данные со времен первых поселенцев — около ста семидесяти лет назад. А по словам викария, в вашей стране существуют и гораздо более древние предания.

Страуд пожал плечами.

— Не знаю я, как работают ловушки. Но мы здесь, согласись. И тут, видать, и останемся, раз океан нам вброд не перейти. А ты, Шоу, ты можешь найти отсюда путь домой?

Ник покачал головой. Слишком реальна твердая кора дерева, которую он мог потрогать, как и весь этот лес вокруг. И никто из исчезнувших на Короткой Дороге до сих пор не возвращался. Внезапное осознание этого обрушилось на него, как раньше на Линду. Ему захотелось кричать, куда-то бежать, дать выход охватившему его ужасу в каком-нибудь физическом действии. Но он не посмел — поскольку был уверен, что если потеряет самообладание сейчас, то уже никогда не сможет держать себя в руках.

Пальцы его впились в древесную кору. Нет — он не закричит! Он не сломается!

От «Джипа» донесся какой-то резкий звук. Страуд распластался на сиденье, Крокер упал на землю. Ник поглядел на них, ничего не понимая. Затем увидел его — оно лежало на прошлогодних листьях. Копье… Их атакуют. Ник припал к земле, ища укрытие.

Он прислушивался, ожидая прямого нападения. Он безоружен, под рукой нет даже камня, чтобы защищаться. Вокруг полная тишина, ни одна птица не пискнет, ни один листок в кронах деревьев не шелохнется. У Страуда и Крокера есть рогатки — но какой от них здесь прок?

Ник осмотрел копье. Оно оставило вмятину в боку машины, это он видел, но ему никогда прежде не приходилось сталкиваться с таким копьем. Во-первых, древко короче, чем, по его представлениям, должно было бы быть. Наконечник костяной, четырехгранный. О первобытном оружии Ник почти ничего не знал, но решил, что копье принадлежит не американскому индейцу — если индейцы вообще здесь бродят.

Копье, тишина… Ник едва дышал. Это ожидание — когда же на них нападут? И откуда? Возможно, их окружили уже со всех сторон. По спине Ника растекался тонкий холодок, словно в любой момент новое копье могло вонзиться в его собственное тело.

Он не видел ни Страуда, — видимо, тот сполз на пол автомобиля, — ни Крокера. Судя по тому, как ловко пилот упал на землю, он, должно быть, натренирован в ведении такого рода боевых действий. Ну и что дальше, так они и будут лежать и ждать смерти — той, что придет неслышно или же во внезапном реве нападающего врага?

Во рту у Ника пересохло, а ладони так вспотели, что хотелось вытереть их об футболку, но он не смел пошевельнуться. Чего ждут их враги?

Молчание нарушил звук, который Ник меньше всего ожидал услышать: смех.

Так, значит, враг настолько в себе уверен, что смеется1 Забыв страх, Ник рассердился. Неужто в самом деле смешно?

Смех прекратился, и смеявшийся заговорил на каком-то непонятном языке. Требование сдаваться и перечисление того, что с ними сделают, когда захватят в плен? Что бы это ни было, ни один из спутников Ника не отозвался и не покинул своего укрытия. Ник мог лишь следовать их примеру, надеясь, что приобретенный ими нелегкий опыт поможет и ему продержаться среди здешних опасностей.

Снова смех — негромкий, язвительный. Но звучала ли в нем угроза? Пожалуй, нет — скорее в нем слышалась издевка. У Ника на душе отчего-то полегчало. Поэтому он не удивился, когда с ними опять заговорили, на сей раз на их родном языке:

— Выходите, дрожащие от страха люди! Вы уже решили, что на вас напали Силы Тьмы? Разбежались и попрятались — так-то вы нас приветствуете, вы, пришедшие незваными на нашу землю? Не знаете правил хорошего тона?

Ник увидел, что Страуд выбирается из своего убежища. Очевидно, уполномоченный гражданской обороны считал, что спрашивающий не причинит им вреда, — или же наступило перемирие. Крокер тоже поднялся на ноги, и Нику, хоть он и не был уверен в своей безопасности, тоже пришлось встать в полный рост.

Как дружелюбно может быть настроен невидимый обладатель голоса? Копье пролетело достаточно далеко от любого из них. Это могло быть, например, предупреждением или энергичным возвещением о приходе.

— Мы ждем. — В голосе Страуда явственно слышалось раздражение. Возможно, уполномоченный досадовал на охвативший его несколько минут назад испуг, но Ник предпочел бы вести себя здесь более сдержанно.

— Воистину никакой любезности, — отозвался неизвестный и продолжал в таком же резком тоне: — Значит, вы ждете. А что, если мы возведем стену ожидания, закрутим вокруг вас клетку?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});