Этногенез и биосфера Земли. В поисках вымышленного царства - Лев Николаевич Гумилёв

зачинаются процессы этногенеза, впоследствии затухающие. Выявив этот признак, мы решим поставленную проблему, но найти его трудно, и искать надо последовательно.

XIX. Филогенез или отногенез?

Прогресс и эволюция человека

Согласно общепринятой теории эволюции, род Homo появился в начале четвертичного периода в нескольких разнообразных формах гоминид, возможно следовавших одна за другой, хотя, может быть, иногда сосуществовавших. Подобно своему предполагаемому предку, австралопитеку, гоминиды были крупными хищниками, не чуждыми каннибализма, и, следовательно, в биоценозах занимали верхнюю экологическую нишу. К концу последнего оледенения все ветви этого рода вымерли, за исключением только одного вида — Homo sapiens, т. е. современного человека. Однако последний распространился по всей суше планеты, затем в исторический период освоил поверхность гидросферы и произвел на Земле такие изменения, что ныне всю ландшафтную оболочку Земли справедливо называют антропогенной. За исключением полярных льдов, нет области, где не было бы археологических памятников каменного и железного веков. Мы находим палеологические стоянки в нынешних пустынях и джунглях, неолитические — в современных тундре и тайге. Это указывает на былую заселенность регионов, позже оставленных человеком и вновь осваиваемых ныне с применением машинной техники. Конечно, за истекшие 17–20 тысячелетий климатические условия в разных районах менялись, но остается фактом то, что вид Homo sapiens в отличие от других видов позвоночных не ограничился определенным ареалом, а сумел приспособиться к разнообразным природным условиям, что по праву ставит его на особое место в экологии позвоночных.

В XIX и начале XX в. достижения техники позволили хищнически уничтожать запасы природных богатств, и это казалось путем прогресса. Ныне уже не хватает пресной воды для нужд промышленности, флора угнетена, пылевые бури в США мстят за уничтожение биоценозов прерий, воздух в больших городах обеднен кислородом, с лица Земли за последние 300 лет исчезли 110 видов позвоночных животных и под угрозой находятся еще 600 видов. Еще недавно этот процесс был назван ноосферой и победой над природой. Теперь стало ясно, что мы наблюдаем явление совсем иного (не социального) порядка: повышенную адаптивность и агрессивность вида Homo sapiens, одного из компонентов биосферы планеты Земля.

И тут встает первый вопрос: насколько укладывается отмеченное нами явление в рамки эволюции позвоночных, к коим принадлежит и сам Homo sapiens? И второй, не менее важный: продолжает ли человек, после того как он создал орудия и научился использовать огонь, оставаться в составе биоценоза как верхнее, завершающее звено или он переходит в какую-то иную сферу взаимоотношений с природой, вовлекая туда же одомашненных животных и культурные растения? Это тем более существенно, что, согласно закону необратимости эволюции, животные и растения, измененные воздействием человека до неузнаваемости, не могут вернуться к самостоятельной жизни, так как за немногими исключениями не в состоянии выдержать конкуренцию с дикими формами.[261] Таким образом, внутри биосферы создалась особая прослойка. Действуют ли в ней принципы естественного отбора?

Многие сторонники эволюционной теории, включая Ч. Дарвина, считают, что современный человек продолжает подвергаться такому же естественному отбору, который прежде действовал на его предков,[262] другие сомневаются в этом, приводя следующие основания: «Постепенное ослабление борьбы за существование неминуемо вело к выходу человека из состава биоценоза. Этот медленно протекавший процесс привел к тому, что естественный отбор для человека сначала ослабел, а затем совсем прекратился… Но отсутствие естественного отбора было равносильно прекращению действия одного из факторов эволюции… и биологическая эволюция человека должна была остановиться. Это произошло около 50 тыс. лет назад, когда оформился кроманьонец».[263]

Я. Я. Рогинский и М. Г. Левин в 1955 г. писали, что в лице современного человека процесс биологической эволюции создал обладателя таких видовых свойств, которые привели к затуханию эволюции.[264] Следовательно, как будто можно не сомневаться в том, что эволюционное развитие человека давно остановилось. Но так как модификации внутри вида продолжаются, то предмет изучения и при такой постановке проблемы не исчерпан. Однако для продолжения исследования необходимы новый аспект и новая методика, ибо, только описав особенности явления, можно примкнуть к той или другой точке зрения.[265]

Региональные мутации

Через четыре года после выхода в свет монографии А. П. Быстрова Г. Ф. Дебец опубликовал работу с потрясающим выводом. Массивные в древности кости черепа утончаются (грацилизация), причем это происходит не постепенно, а рывками, и не глобально, а по широтным зонам.[266] Так, в субтропической зоне грацилизация черепа произошла в VI тыс. до н. э., а в лесной зоне умеренного климата — в I тыс. до н. э. С этими датами Г. Ф. Дебец сопоставляет даты перехода от охотничьего хозяйства к земледелию, указывая при этом, что «возможно предположение, что переход к земледелию привел к изменению в строении черепа». Впрочем, в равной степени возможно и то, что изменившийся человек обрел новое занятие. Зато вполне справедливо другое его соображение: «…ни сравнительная анатомия, ни этнография не дают нам права считать, что в рамках вида Homo sapiens грацильные формы являются более совершенными». Правильно! Однако хорошо известно, что модификация одного признака сказывается не только на анатомии человека, но и на его поведении. Г. Ф. Дебец приходит к выводу, «что дело идет об изменениях, имеющих биологическую сущность». Следовательно, в условиях исторического бытия в человеческих сообществах продолжают протекать биологические процессы, стимулирующие даже изменения скелета. Но тогда должны быть и вариации меньшего диапазона, отражающиеся на физиологии и поведении. Их вскрыть труднее, однако предположение об их наличии, теперь имеющее прецедент, позволяет нам начать поиски фактора человеческой деятельности, действующего наряду с хорошо известным социальным. Может быть, это внутривидовая эволюция, принявшая под воздействием общественного начала своеобразную форму — распространение вида за пределы первоначального ареала? А может быть, и нечто новое, еще подлежащее изучению? Посмотрим.

Основной материал для эволюционной теории дает палеонтология, но надо помнить, что летопись ее неполна и вопрос о происхождении и вымирании видов до сих пор составляет предмет полемики. Особенную трудность представляет неточность хронологии, причем допуск при датировке появления или исчезновения видов превышает иногда миллионы лет. Аналогичные трудности мы встречаем и при изучении некоторых соматических подразделений вида Homo sapiens, а именно образование рас первого порядка: европеоидной, монголоидной, австралоидной и негроидной; следовательно, чисто биологический подход к проблеме, даже при ограничении во времени, не дает нам никаких преимуществ. Кроме того, надо отметить, что расовая принадлежность никак не связана с теми повышенными способностями к адаптации, которые позволили человеку изменить лик планеты; и наконец, большие расы являются настолько неопределенными общностями, что в антропологии бытуют различные их классификации по некоторым внешним признакам: пигментация кожи, строение черепа и т. п. Самое же главное,