Игры богов - Александр Абердин

Город был отгорожен от леса высокой каменной стеной. Саблезубые тигры, водившиеся в этих краях, были не прочь поживиться чьей-либо коровёнкой глубокой ночью, но перемахнуть через пятнадцатиметровую стену даже им было не под силу. Ворота из толстенных брусьев, окованных стальными шипованными полосами, были гостеприимно распахнуты и здоровенные, сердитые на вид дядьки в кольчугах ниже колен, вооруженные тяжелыми копьями и длинными прямыми мечами пропустили их в город без лишних вопросов, а один, самый молодой, даже улыбнулся и подмигнул. Все три мальчика благодаря тому, что они регулярно принимали световые процедуры в сердце Земли, были выше своих сверстников и выглядели лет на шестнадцать вместо четырнадцати. Одеты они были в замшевые куртки и брюки расшитые маленькими ромбиками выточенными из кости и даже рубахи у них были из тонкой замши не говоря уже об обуви. Ткани в этих лесах были большой редкостью, зато мехов хватало, да, и стоил текстиль столько, что даже очень богатые люди ходили в замше.

Большинство жителей Леболрана хотя и относились к числу богатых жителей этого лесного края, не могли позволить себе такой роскоши, как ткани, которые ввозились в Нертеэмбер из других миров Светлого Ожерелья. Местные купцы тоже и потому чужеземцев было очень легко выделить в толпе горожан. В этом мире, большая часть которого была покрыта лесами, водилось множество животных, обладавших таким красивым мехом, что он был притягательным для многих людей из других миров. Одних только белок здесь было более сорока видов и в их числе знаменитые королевские белки с золотым мехом, но выше всего ценился мех голубой выдры, водившейся в лесных речках и ручьях. В лайкваринде Сардона водилось три семьи этих удивительных зверьков и он даже представить себе не мог, что на таких весёлых, практически ручных миляг кто-то может охотиться. Поэтому глаза его тотчас остекленели, когда он увидел охотника демонстрирующего какому-то купцу голубую шкурку. Ник дёрнул друга за рукав куртки и тихо, чуть слышно прошептал:

— Сардина, пойдём, это не наше с тобой дело.

Эльф глубоко вздохнул и тихо ответил:

— Да, я ничего, Никса. Просто зло берёт, когда видишь таких гадов, которые из-за каких-то денег готовы поднять руку на такое безобидное существо. Ну, я ещё понимаю, когда охотник идёт на саблезуба. Его и из арбалета не каждому удастся подстрелить, а это же голубая выдра, она ведь сама идёт к человеку в руки.

— Ничего, вернётся мастер Ланнель, тогда и объявишь запрет на добычу меха голубой выдры. — Сказал Ник и принялся рассуждать шагая по улице мощёной камнем — Хотя с другой стороны и этих людей понять можно, ведь им же нужно как-то кормить свои семьи. Да, к тому же насколько я это знаю, охотники забирают из речек только самых старых самцов и самок, которые вот-вот станут добычей волков, и перед тем, как усыпить их, устраивают им роскошный пир, несколько дней кормят до отвала рубленой куриной печёнкой и мозгами. Может потому-то голубые выдры и идут сами к человеку в руки. Это всё же лучше, чем угодить в зубы волка или рыси.

Сардону от этих слов стало немного легче и он сказал:

— А, ну, тогда другое дело, это по-честному, Никса. Только я всё равно всех своих выдр переселю поближе к замку и буду кормить их куриной печёнкой с мозгами просто так.

Друзья шли вслед за принцем, которого манил к себе большой голубой шатёр стоявший на центральной площади из которого то и дело до них доносились взрывы хохота. Когда они подошли поближе, то убедились, что это именно то, о чём они сразу же подумали, — цирк. За вход брали немного, всего три медяка с носа и за один серебряный тур им отсчитали целую пригоршню медных барашков сдачи и они купили себе ещё и целую корзинку сладостей и глиняный кувшин ягодного отвара. После месяца ползания по лесу даже такое немудрёное зрелище, как этот бродячий цирк показалось им просто райским наслаждением и друзья досмотрели представление до самого конца, хотя многие зрители заходили в шатёр минут на двадцать, после чего уходили. После цирка они пошли на берег озера, где полакомились форелью, жареной на углях, и отправились осматривать остальные достопримечательности, которых было не так уж и много.

Пушной рынок с его мехами подростков интересовал мало, а таверны и того меньше. Они задержались на полчаса возле площадки огороженной толстым канатом, где мутузили друг друга кулачные бойцы, но это зрелище им не понравилось. Уж больно много сил тратили бойцы, чтобы разбить друг другу носы. Земной бокс и то был намного интереснее и зрелищнее. По соседству соревновались в меткости стреляя из луков охотники, а чуть подальше можно было выиграть какой-нибудь приз метанием в цель ножей и специальных дротиков и друзья решили испытать свою удачу. Они заплатили по три барашка и хозяин аттракциона дал каждому по пять плохо сбалансированных метательных ножей, довольно тяжелых и неудобных. Тем не менее все мишени они поразили, но получили за это не главный приз — рубашку из красной шерстяной ткани, а по корзинке со сладостями. Затевать ссору с хозяином никому не хотелось и потому друзья решили, что с них хватит и решили отправиться домой. День уже помаленьку шел к концу, хотя стемнеть должно было не скоро. Ник, ковыряясь в корзинке с булочками, печеньем и леденцами, сказал со вздохом:

— Парни, давайте заглянём к нашим соседям.

— Это к каким ещё? — Спросил Сардон.

— К самым обыкновенным, Сардина. — Ответил Ник и пояснил другу — Мастер Ланнель говорил, что в сорока лигах от нас живёт какой-то фермер и у него есть две дочери лет десяти. Вот им мы и сбагрим наши призы. Не думаю, что их отец бывает в этом городке слишком часто. Наверняка девчонки и таким подаркам будут рады.

Сардон отрицательно помотал головой и сказал:

— Нет, так не пойдёт, Никса. Давай зайдём в лавку, что возле тех ворот через которые мы вошли в город, и купим ещё чего-нибудь.

Так они и сделали. Самым дорогим товаром в этой лавке были шелковые ленты, тесьма и бисер для украшения женских платьев и Сардон купил их на целых четыре серебряных тура. Подростки степенно вышли за ворота города удалились от него на несколько сотен метров и свернули с дороги в лес, где Ник сотворил быструю дорогу до лесного хутора. Вскоре они вышли на склоне холма возле большой поляны, густо заросшей сорняками, на другом конце которой виднелся большой бревенчатый дом с красной крышей и какие-то сараи, видневшиеся за живой изгородью из тигрового кустарника, куда более надёжной защиты от саблезубых тигров, нежели высоченные каменные стены. На хуторе было подозрительно тихо и к тому же из трубы даже не курился дымок, да, и поле с таким трудом отвоёванное у леса, заросло сорняками, вымахавшими чуть ли не в человеческий рост, но самое главное они не услышали мычания коров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});