Опер-мечник - Владимир Лошаченко

Подобрав подарки, раскатившиеся по снегу, всей гурьбой ввалились в коттедж. Большая компания собралась за праздничным столом, Ольга Николаевна по случаю праздника сменила гнев на милость и подкладывала лучшие кусочки любимому сыну. На столе, благоухая ароматом, стояли два больших блюда с запеченными в духовке тетеревами — подарок деда Силантия. Выпив со всеми бокал шампанского, Ольга Николаевна с удивлением и некоторым испугом заметила слегка поседевшие виски Павла.

"Тяжелая и нервная у него служба, а тут еще я на него ополчилась, — подумала она. — Видимо, не все так просто с Беатой и Мелой, нужно с ним поговорить". Ольга Николаевна, как и все женщины, не любила признавать свою неправоту, но потерять сына из-за своей дурости не желала. На второй день января она с ним пообщалась. Собственно повод нашелся и весьма нешуточный, по ее мнению. Ольга Николаевна случайно обнаружила тетрадь, принадлежавшую Андрюшке, младшенькому внучку. Сунув в руки Павлу эпистолярное произведение со словами:

— Займись воспитанием сыночка, — перевела дух и приступила к главной теме.

Когда Паша, не вдаваясь в подробности, поведал о безобразии, учиненном женами, картина предстала в несколько ином свете. Ольга Николаевна попросила у сына прощения и вышла из комнаты. Выловленный за шиворот Андрюшка был немедленно отправлен к отцу в кабинет. Павел с несколько обалделым видом прочел тетрадь родной кровиночки. Стишки начинались со строчек:

— Ты мне не родная,Не родная, нетМне теперь другая делает минет,А еще другая…

И в таком духе на всех двадцати четырех листах.

— Это что такое? — Павел брезгливо бросил тетрадь на стол.

Андрюшка виновато понурив голову пробурчал:

— Стихи. Папа, а что такое минет?

— Павел аж задохнуся от возмущения:

— Нет, ремнем здесь не поможешь!

Воспитательная беседа продлилась час и принесла свои плоды — Андрюсик самолично сжег похабщину в камине.

Догулять отгулы до конца помешал Симон, внезапно прибывший по душу Павла с весьма неприятных известием — на Базе Ордена объявился Гидо.

— Беда у них, Паша, крыса, учинившая мужской геноцид, проснулась. Разор и паника в северном царстве, много человеческих жертв. Руководство считает, что с Создательницей справишься только ты.

— Погодь, какая на фиг Создательница? Я же лично отрубил ей голову в пещере.

— Видимо, их было две, — невозмутимо пожал плечами Симон.

— Мой недогляд при зачистке, мне и исправлять? Подожди пять минут, попрощаюсь со своими.

Вскоре прибыв на Базу, Павел обнялся с Гидо. Бывший наемник выглядел неважно — ожог во всю щеку и рука в гипсе на перевязи. Между бокалами вина он рассказал о случившейся трагедии.

— Паша, самое страшное, эта тварь уничтожила маленьких детей — всех родившихся мальчиков за последние четыре года в Северном царстве. Чернота заскрипел зубами:

— Да только за одного убитого ребенка Создательницу на кол.

— Ты прав, Паша, он легкой смерти не заслуживает.

По словам Гидо, Создательница проснулась три дня назад и стала наводить свой извращенный порядок. Сожгла город Ханар со всеми обитателями, разорила столицу Тронхайм. Царица Альвхейд и верные дружины амазонок с детьми скрываются в лесах. Гидо со своими людьми прикрывал отход.

— Почти все мои люди погибли. Эта сука смеялась, когда они умирали в огне, а я ничего не мог сделать.

Поникший Гидо сидел за столом, горестно обхватив голову руками.

— Она меня отпустила специально, тебя ждет. Видимо, дозналась, ктонаправил амазонок на путь истинный.

— Постой, а ты как в Северном царстве оказался?

— Дык посольство возглавлял, налаживал торговое и прочее сотрудничество. Ну и попал под раздачу.

Самое паскудное, Паша осознавал, что есть его прямая вина в случившейся трагедии. Если бы он проявил больше настойчивости и нашел в пещере спящую любовницу Светлой матери, Создательницу хренову, и отрубил ей башку, то…

— Ладно, надо исправлять положение. — Гидо, а она сказала, где будет меня ждать?

— Угу, у того леска. Что в трех лигах от ущелья. Ну где переход в этот мир. У тебя в запасе день, потом она начнет убивать мужчини детей на всем континенте. Вот такой ультиматум поставила, падла.

Чернота лихорадочно просчитывал варианты, уставясь в окно. Мелу с Гебой задействовать нельзя, риск не оправдан, да и прятаться за женскими спинами не комильфо.

— На удачный исход поединка рассчитывать не приходится, тут как фишка ляжет. Нужен сильный ход, задействовать такой аргумент, чтобы положительный результат был очевиден.

— Думай, Паша, думай.

Затянувшееся молчание прервал герцог Корте д" Мезьер:

— Паша, а что за прибор чудной у тебя на тумбочке? — и он кивнул головой на разрушитель материи.

— Полезная вещь в хозяйстве, — буркнул опер, отрываясь от тяжких дум. И в двух словах пояснил о возможностях разрушителя. Потрясенный Гидо выдавил из себя:

— Так он и железо может в порошок превратить?

— Ну да, может, постой, железо, говоришь, — подхватился Чернота. — Железо, вот оно решение. Гидо, ты молодец, подсказал удачную мысль. Железо — основа крови людей, в том числе и Создателей. Так, Гидо, тебе задание, пойдешь в наши мастерские, вон, видишь, длинное здание под красной черепицей, и от моего имени потребуешь выполнить заказ. Кол и деревянную кувалду.

Герцог оскалился:

— Паша, да для такого хорошего дела я сам все вытешу, топор дело привычное.

— Тогда разбежались, мне к нашим механикам-самоделкиным, — и друзья выскочили из коттеджа.

Четко сформулировав задачу умельцам Ордена, Павел отправился к начальству — получить официальное добро акции на Цебусе. Секретарши Ларисы на месте не оказалось, и заготовленный тортик он оставил на ее столе. Войдя в кабинет, застал там одного Мозеса. Тот занимался, видимо, интересным и увлекательнейшим делом — ползая по полу, раскрашивал фломастерами огромную карту. Высунутый язык старого мага был исчеркан штрихами различных цветов.

— Не помешал? — вежливо осведомился опер.

— А, Пашенька, присаживайся, потерпи пару минут, уже заканчиваю.

Вскоре Высший маг оторвался от непонятного художества и подбоченясь разглядывал результат:

— Шедевр, ну настоящий шедевр! Что скажешь, Паша?

— Простите, но я ничего не понимаю в абстракционизме.

— Эх, молодежь, — посетовал Мозес, направляясь к одному из сейфов.

Выставленная на стол литровая хрустальная бутылка радовала глаз своими гранями и строгой черно-золотистой этикеткой с коронной печатью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});