Дневник. Первые потрясения - shellina

Рейнард, в общем-то, неплохо держал класс, но ровно до той секунды, пока на урок не заявился Поттер, опоздав на десять минут. Нет, ну что за наглый мальчишка! С порога начал на Рея наезжать, не смотря на то, что только что потерял баллы. Мальсибер зачем-то вступил с ним в небольшую перепалку. Только при угрозе потерять пятьдесят баллов Поттер потопал к своей парте.

– Жалеешь парня, мягко с ним обращаешься, а как обещал – как обещал снимать с него кучу баллов. Я бы на твоем месте снял. – Прошептал я, лелея надежду, что на громкий шепот хоть кто-нибудь отреагирует. – А еще, ты про отработку забыл. Поттера наказывать нужно, он по-другому почему-то не понимает. – Мои надежды не оправдались. Меня никто не услышал.

Рей делал вид, что не замечает меня. После того, как я абсолютно серьезно разрешил ему наказывать Поттера, его улыбка приобрела очень зловещий вид.

Затем Мальсибер зачем-то проехался по безалаберности Люпина, как будто в этом кто-то сомневается. Я никогда не задеваю других преподавателей при студентах, предпочитаю делать это в учительской и с самими преподавателями. Поморщившись, я ничего не сказал Рею, пускай развлекается. Прекрасно понимаю, почему он на него взъелся. Этот оборотень, наверняка спрятал предмет его охоты, и теперь тщательно скрывает. А бедный Мальсибер не может найти эту неуловимую псину. Вот и злится. А вот сам виноват. Нечего было Блека летом упускать.

Сильно же Люпин его разозлил, или, может быть, у них произошла какая-та перепалка, о которой я не в курсе? Вот зачем было сегодня проходить оборотней? Это же практически открытый намек на то, что их преподаватель болен серьезнее, чем думает Гарри.

– Ты что творишь? Им до оборотней, как до Азкабана вплавь? И отстань уже от Грейнджер – я никогда на нее не срываюсь! И на личности не перехожу! Что значит твой жест? Это ты меня так посылаешь?

Я расценил отмашку рукой, как деликатное предложение заткнуться. Я откинулся на спинку стула и задумался. Оскорбление Гермионы, повышение голоса, что это с ним? Кстати на выступавших гриффиндорцев Мальсибер не обратил никакого внимания, посоветовал им всего лишь заткнуться, причем, опять повысив голос. Если у меня в классе возникает хотя бы намек на неповиновение, я, наоборот, начинаю говорить почти шепотом, заставляя студентов прислушиваться. Хотя, я не помню, чтобы в моем классе, раздавался хоть один звук, за исключением двух-трех реплик от Поттера. Ну-ну.

Пик его странного для меня поведения наступил, когда Гермиона ответила на заданный вопрос, перебивая Рея. Ну, мне тоже такое не нравится. Но до оскорблений я никогда не опускаюсь. А тут. Мне вот еще одного сумасшедшего в друзьях не хватает. Один Малфой чего стоит.

Кстати, Рей, никогда не перебивает человека, какую бы хрень тот не нес. Как он говорит, в каждом бреду есть ценная информация, которая может случайно высказаться вслух, без желания говорившего. Первый раз на моей памяти Рей заткнул, почти в нецензурной форме, человека.

Я сразу же после занятия схожу к Аберфорду. Он должен что-нибудь посоветовать. Если на него так отрицательно влияет школа, независимо от того, что он начал чувствовать себя не отморозком именно здесь, его нужно срочно отсюда вытаскивать и находить занятие другого рода.

– Рей, ты охренел? Я никогда не оскорбляю студентов! Да посмотри ты на меня! – Никакой реакции.

Этот бунт закончился в тот момент, когда за Грейнджер попытался вступиться Уизли. Что там ты говорил? Дети чувствуют ауру? В кабинете заметно похолодало. В воздухе повисла явная угроза. Угроза Смерти. Это почувствовал даже я. Я знал, что детям он ничего не сделает, но ощущения были не из приятных. Пока он шел к Рону, в классе стояла такая идеальная тишина, какой не всегда удавалось добиться даже мне.

Рей подошел к Уизли и, вторгнувшись в его личное пространство, прошипел:

—Вы будете наказаны, Уизли.  И если вы еще когда-нибудь позволите себе критиковать мой стиль преподавания, то очень пожалеете. Я вам это обещаю.

Я вскочил, что ты творишь, Рей? Я никогда не приближаюсь к собеседнику настолько близко! Я менталист. Меня же раздавит чужими эмоциями. Я всегда дистанцируюсь от оппонента. Кроме тех немногих людей, которым я доверяю и которые дороги мне. Даже такие невнимательные существа, как гриффиндорцы, могут заметить разницу в поведении их «любимого» преподавателя.

Глядя на класс я понял, что Рей прав: дети чувствуют гораздо лучше взрослых, и они почувствовали, что сейчас в комнате присутствует опаснейший человек магической Британии.

Во время урока Мальсибер срывал какую-то странную злость на Люпине, комментируя проверочные работы.

Задав большущее домашнее задание, он отпустил класс, задержав Уизли и назначив ему в качестве отработки мыть утки в больничном крыле.

Когда за Рональдом закрылась дверь, я скинул невидимость и уставился на Рея.

– Ну, и что это сейчас было? Ты в курсе, что, скорее всего, сейчас весь факультет, если не вся школа обсуждает, как вы вызверился на Грейнджер, чуть не контузил Уизли, при этом практически не обращая внимание на нашего драгоценного Избранного. Ты, между прочем, ребенку моральную травму нанес.

– Кого ты сейчас имел в виду? – голос Рея звучал как-то глухо.

– Поттера конечно. Рей, что с тобой происходит?

– Я не знаю. Я не понимаю. Не понимаю, почему так реагирую на нее… – Рей сел в кресло и привычным жестом потер переносицу. Потом закрыл глаза и замолчал.

– Спрашивать – кто она, я не буду. Это риторический вопрос. Ответь мне на вопрос – как. Как ты на нее реагируешь?

– Она меня раздражает.

– Рей, мисс Грейнджер всех раздражает.

– Наверное, я не так выразился. Она меня просто выводит из себя одним своим присутствием, даже если в этот момент она молчит.

– Рей. Ей четырнадцать.

– Я знаю. И вообще, причем здесь возраст?

– Да, так. А Уизли ты за что чуть не убил.

– Я. Не. Знаю. – Раздельно проговорил Рей. – Мне его почему-то действительно убить захотелось. Что со мной, Сев?

– Похоже у вас с Драко одна и та же проблема.

– Какая проблема?

– Маленькая, но, что уж тут скрывать, довольно симпатичная. Только вот, почему тебя накрыло так резко?

– Сев, ты сейчас о чем? – в голосе Мальсибера прозвучало явное беспокойство.

– Это я опять вслух размышлял. Скажем так, все ни так уж плохо. Просто нужно подождать, годика три. Вот что, мне нужно кое-что уточнить. Скоро вернусь.

И я пошел к Аберфорду. Мне нужно было проконсультироваться.

Старый трактирщик, по совместительству являющийся выдающимся специалистом по ритуальной магии, внимательно выслушал меня и проговорил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});