«Ла»-охотник. В небе Донбасса - Роман Юров

Вторая девятка "Хейнкелей" уже разворачивалась, отбомбившись. Деревеньку, служившей им целью, заволокло пылью, скрыв, словно стерев ее с лица земли. Третья и четвертые девятки была на подходе — их серые, грозные силуэты, росли, увеличиваясь в размерах, вот только атаковать их пока не получалось. Две четверки мессеров, прочно захватив высоту, держали инициативу, заставляли обороняться.

— Славка, на тебя валятся. Кот, отбей.

Пара "Мессеров", блеснув на солнце остеклением кабин, потянула вверх. Но следом сразу же кинулась другая, потом еще.

— Дед, на тебя заходят, смотри, — пропыхтел Ларин. — Камыш, прикрой.

Резкий маневр размазал потроха по бронеспинке, закрыл свет под шторами век. Мигнули тающие на фоне земли белесые трассеры и черные кресты устремились вверх, а оттуда уже разгонялась новая пара.

— Кеша, уходим вниз. Переворот.

За покрытым мелкими, противными царапинами плексигласом, выплыла серая покрытая паутинками троп земля, пятно сожжённого хуторка, низкое, мелкое облако. Все это ушло под капот и вновь придавило перегрузкой. В кабине было адово пекло, пот стекал по лицу, заливал глаза, но вытереть было некогда. Сверху, со стороны солнца начинала свое падение еще одна пара "Мессеров"…

— Кот отбей!

Попытка набрать высоту чуть в стороне кончилась неудачей. Немцы, разумеется, заметили карабкающуюся вверх пару и своевременно пресекли. Им-то удобно — знай себе пикируй да лезь обратно. Выходить из пике, это тоже, конечно не фонтан, но все же легче, чем уворачиваться от таких смертельных качелей.

Две "Лавочки" прошмыгнули навстречу по левому крылу, задрав носы, встретили атакующих огнем. "Мессера" отвернули, но вверху, расплываясь на фоне грязно-синего, осеннего неба, переворачивалась еще одна пара. Третья девятка сбросила бомбы и начинала неторопливый разворот. Сопровождавшее их звено мессеров сходу кинулось в бой, неожиданной атакой едва не завалив Ларина. Стало совсем тоскливо.

— Камыш подбит! — в голосе Славки отчетливо звучала паника. — Черт! Черт!

— Отходите! Прикрывай его!

За "Лавочкой" Камошни тянулся густой дымный хвост. Они со Славкой отвернули на восток, а следом голодными пираньями кинулась четверка "Мессеров".

— Дед, вы как? — голос Соломина раздался резко и неожиданно. — Мы подошли, будем бить бомберов.

— Давай, — прохрипел Саблин, — лупите четвертую девятку! Мы истребителей пока держим. Верней они нас! Смотри, там, над "Хейнкелями", еще пара шастала.

— Разберемся, — легкомысленно бросил Лешка. — Я одиннадцатый, атакуем…

Снова пронеслась пара мессеров, другую, заходящую на Кота, удалось отогнать огнем пушек. Сереге уже досталось — его "Лавочка" оставляла белесый след вытекающего бензина.

— Зажгли! — торжествующий рев Соломина больно ударил по ушам. — Горит с-сука!

"Мессера", до этого непрестанно клевавшие группу Саблина вдруг "засуетились", четверо из них повернули на север, к бомбардировщикам. Силы сравнялись.

— Отходим! Смотрим! Леша, звено к тебе ушло. Мы попробуем набрать высоту. Славка ты как?

— У Мишки мотор стал! — Славка трещал скороговоркой. — Прыгнул! Меня двое зажали. Остальные куда-то к вам ушли.

— Черт! Тебя не вижу. Если недалеко, пробуй под нас уйти, поможем. — Виктор зло сдавил ручку. Бой, протекал неудачно, все сильнее смахивая на разгром.

— Принял!

Стороной пронеслась пара "Мессеров", но они тоже устремились на север, туда, где Славкина эскадрилья трепала вражеские бомбардировщики.

— Готов второй! — радуясь победе, звонко закричал Парфенов, командир звена из второй, и тут же озадаченно зачастил. — Одиннадцатый, четверка подходит! Командир…

Соломин ему не ответил. Бой второй эскадрильи проходил далеко — видно было, как носятся маленькие, похожие на букашек самолеты, но разобрать, кто есть кто в этой каше, не получалось. Зато нашелся Ларин — его Лавочка промелькнула слева ниже, на фоне расползающегося облака.

— Кот, помоги двадцать второму, прикрою. Кеша, держись!

Увидав заходящие в атаку "Лавочки", "Мессеры" бросили Славку и удрали. Верхняя четверка, тоже что-то подрастеряла воинственный пыл. Они кружили немного в стороне и примерно на километр выше, похожие на стервятников готовых в любой момент спикировать на добычу, однако атаковать не спешили.

— Двадцать второй, Тридцать первый, набирайте высоту! Одиннадцатый, как вы?

Буквально через несколько секунд эфир разорвал панический крик Парфенова:

— Прыгай скорее, прыгай!

Словно подстегнутые этим воплем мессера перевалились через крыло и устремились вниз.

— Кеша, крути! Принимаем в лоб! Быстрее, быстрее доворачивай…

Скользнули белесые огоньки трассеров, быстро тая в дали, стремительные тени прошмыгнули у правого крыла. Прошмыгнули и потянули на северо-запад, стремительно удаляясь.

— Набираем высоту, смотрим, — продолжать бой не хотелось — маневрирование с предельными перегрузками полностью вымотало. С топливом было тоже не густо, уходить было рано.

— Одиннадцатый, что у вас, — запросил Виктор, — как обстановка?

— Помогайте, — за Лешку ответил Парфенов. — "Мессера" зажимают.

— Принял. Кот уходи домой. Двадцать девятый, пойдешь с двадцать вторым. Поворот триста! Идем с набором!

Но "Мессера" снова драться не захотели. Они еще загодя повернули на запад и скоро растаяли среди редких, серых облаков. В небе стало как-то пусто, и лишь разбомбленная деревня, слабо курящаяся дымками пожаров, напоминала о прошедшем бое. Деревня и некомплект машин в шестерках — машин второй эскадрильи осталось только пять.

— Одиннадцатый, кого потеряли? — спросил Виктор.

Радио несколько секунд молчало, потом глухо, безжизненно ответил Парфенов:

— Лешку сбили. Сгорел…

Дым в землянке был таким плотным и густым, что казался осязаемым. Эскадрилья, дожидаясь комэска, нещадно курила. Настороженная, мрачно-взъерошенная, хмурая. Дождавшись, летчики сползлись из углов, окружили…

— Ну как? — жадно спросил Славка? — Какие новости?

Виктор швырнул шлемофон на стол, плюхнулся на лавку. Достал папиросы, но вонючий воздух землянки отбивал желание курить, саднил горло.

— Херовые новости, — буркнул он. — Звонили только что. По Коту нормально… уже ремонтируют, вечером прилетит. А вот Мишка… нету больше Камошни. Говорят, нашли, а он мертвый уже…

В землянке стало тихо. Рябченко стянул шлемофон, остальные и так были с непокрытыми головами.

— И по Соломину непонятно. Самолет нашли, а его нет. Ищут. Вот такие пироги с котятами…

В небольшую хатенку штаба набилось полковое руководство и в тесном помещении стало не продохнуть. Сперва было просто тепло, потом душно, теперь и вовсе жарко. Стояли и обливаясь потом, слушали начальство. Сидеть не хватило бы ни стульев, ни места.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});