Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

А дурные мысли из головы все не выходили. Князь уже в который раз возвращался мыслями к действиям этой войны, пытаясь отыскать хоть какой-то возможный способ к спасению своего княжества, но не находил. Возникали даже самые диковинные планы того, что и сделать-то было бы невозможно – что-то типа захвата ставки короля Карла Каролинга на подходах к Старгороду. Конечно, это были не планы. Планы составляются до того, как что-то происходит. Просто Бравлин анализировал свои возможности, и представлял те, которые можно было бы считать упущенными, если их вообще было возможно когда-то осуществить. Побеждать франков было вполне возможно, даже если они имели численное преимущество. Все те несколько лет, что Бравлин воевал с Карлом, франки имели численное преимущество. И только в этот раз, когда маленькое княжество было полностью обескровлено, когда сильный сосед король Дании Готфрид Скьелдунг, по сути дела, предал, побоявшись выступить против Каролинга, сославшись на свои внутренние проблемы, Карл вышел окончательным победителем. Княжество вагров существовать перестало. И князь Бравлин Второй уже не является правителем вагров.

Нет уж, вот с этим Бравлин готов был всерьез поспорить. Перестало существовать только само княжество. Но вагры-то остались, и князь среди них остался. И даже значительная часть его ослабевшей армии осталась, и в назначенный момент соберется там, где приказал князь. Бравлин вывел армию из-за стен, за которые уже ворвались франки. Он мог бы вместе с армией уйти в леса, и продолжать войну, хотя зимой в лесах прожить, конечно, трудно. Не зря большинство полководцев предпочитают летние военные кампании. И только Карл действует не по каким-то соображениям или правилам, а по своему усмотрению. Если он видит в чем-то целесообразность, он действует, невзирая ни на что. Уйдя в леса, Бравлин мог бы еще много лет воевать против Карла Каролинга, и доказывать ему раз за разом, что вагры еще существуют, что они не согласны просто так вот, взять, и отдать свою землю завоевателям. И князь вагров существует, и продолжает править своим непокоренным народом. Однако, это Карла ни в чем не убедит. И ни к чему хорошему для народа вагров такая тактика привести не сможет. Да, обязательно будет много неприятностей франкам – это естественно. Однако любой правитель обязан знать, что такое государственные резервы. Резервы людей, резервы пропитания. При лесной жизни таких резервов у Бравлина не будет. И год от года франки будут уничтожать лесную армию, которую некем будет пополнить. Эта армия тоже будет уничтожать франков. Но у франков резервы есть, и самые большие в Европе. И Карл до тех пор будет преследовать народ вагров, пока не уничтожат его полностью. Этого князь Бравлин Второй ваграм не желал. И нашел он, как думал, лучший выход. При таком договоре с Карлом Каролингом и вагры останутся, и франки будут чувствовать себя спокойнее. Зная Карла лично, Бравлин считал его человеком в достаточной степени разумным, и, ни в коей мере, не кровожадным тираном. Король умел видеть свою выгоду, умел считаться с чужим самоуважением. В самом деле, решив закончить войну с ваграми полной победой, Карл рисковал оставить у себя в тылу во время, может быть, самого сложного похода в своей жизни – против Аварского каганата, беспокойную и всегда опасную провинцию. И вагры, и их близкие соседи нордальбинги всегда могли бы поднять восстание, и ударить армию Карла в спину. И это обязательно произошло бы, потому что король данов Готфрид, самый серьезный из ближайших противников Карла, не считая Аварского каганата, моментом не преминул бы воспользоваться, и помогал бы повстанцам и оружием и деньгами, и даже, возможно, своими дикими полками.

Обдумывая все это в который уже раз, Бравлин все сильнее убеждался, что Карл его предложение примет. Просто не может не принять, потому что оно в большей степени обеспечивает цели короля, чем полная военная победа. В этом же был уверен и княжич Гостомысл, который ехал лесной дорогой рядом с Бравлином. А вот в своем будущем Бравлин так уверен не был, хотя на слово Гостомысла полагался. Бравлин Второй никогда не встречался с князем Буривоем, но, несмотря на расстояние, разделяющее два княжества, уже давно был наслышан о буйном и необузданном нраве князя словен.

Да, Гостомысл, хотя еще относительно молод, еще и трех десятков лет не разменял, и ответственность за свои слова готов нести, но все же он не правитель. Решится ли Буривой принять другой народ? Сможет ли город Славен вместить население Старгорода. Пусть не все население, но подавляющее большинство его. Ведь Старгород даже по общеевропейским меркам был городом не маленьким. Эти вопросы Бравлина беспокоили. И добавляли к его общему состоянию новые ощущения, не самые приятные.

Так колонна добралась до переправы через Лабу, куда должен был бы прибыть сотник Заруба с письмом от Карла, если, конечно, король напишет ответное письмо. Но написать он, с согласием или с отказом, должен обязательно. В таких делах Карл обычно бывает щепетильным. Бравлин вызвал к себе всех паромщиков небольшой деревни, и приказал дать знак паромщикам-бодричам на противоположный берег. Небольшой полк франков, стоящей неподалеку от переправы, колонну Бравлина атаковать то ли не решился, то ли уже получил приказ Карла о том, что вагров следует пропускать беспрепятственно. Но это можно было выяснить. Чтобы франки не атаковали даже часть княжеской колонны, когда основная часть переправится, Бравлин отправил посыльного, приглашая к себе командира отряда франков для беседы…

* * *

Годославу, как он ни присматривался, трудно было определить настроение короля. Конечно, Карл с большой теплотой относился к графу Оливье. Но он с еще большей теплотой относился и к графу де Брюеру, который, как говорили князю бодричей, в последнее время считался фаворитом короля, и пытался влиять на многие государственные дела. Ходили слухи, что де Брюер даже берется за определенные суммы выпрашивать у короля должности важных государственных чиновников, и даже весьма на этом обогатился, за что снискал себе недоброе имя, и множество недоброжелателей. Впрочем, привязанности королей никогда не бывают постоянными. Де Брюер это хорошо понимал, и потому старался выжать из момента как можно больше. И так продолжалось, пока он не столкнулся в лучшим представителем рыцарства королевской армии. Графа Оливье едва ли кто при дворе Карла боялся, зная его добродушный, хотя часто прямолинейный характер, но уважали его все. И не только при дворе Карла. Оливье уважали даже враги. Не случайно именно ему доверил доставить свое послание к королю князь побежденных вагров Бравлин Второй.

– Ваше величество, я буду нужен вам в ближайшее время? – спросил Годослав. – Или я, высказав вам свои беды, могу удалиться к себе в Рарог?

– Беды? – переспросил Карл, с трудом отрываясь от своих мыслей. – Их, да… По поводу шпионов… Я хотел было свести тебя с аббатом Феофаном, чтобы вы на моих глазах помирились, и нашли общий язык. Но вот дю Ратье только что шепнул мне на ухо, что аббат приехал к подножию моего холма, увидел там повешенным своего шпиона, узнал его, и сильно испугался. Феофан спросил стражников, что случилось, узнал, что на этого шпиона пожаловался мне именно ты, а когда услышал, что я назначил тебя маршалом на поединок Божьего суда, тут же развернул своего мула, и отправился в обратную дорогу, не пожелав предстать передо мной. Похоже, аббат чувствует свою вину, и не боится растрясти свой объемный живот в дальней дороге. Мы обговорим с Алкуином его дальнейшую судьбу. Возможно, я приму решение послать вместо него другого священника. А что касается твоего отъезда, то я попросил бы тебя подождать, поскольку у меня есть некоторые соображения относительно тебя и твоего княжества. И княжества вагров, кстати. Князь Бравлин – человек, несомненно, умный, и подал мне очень дельный совет, даже не собираясь этого делать.

– Я не понял, ваше королевское величество, о чем вы говорите, – Годослав приложил к груди ладонь, – но, зная ваше ко мне доброе отношение, я понимаю, что вы задумали что-то интересное. Я готов выслушать вас.

Король наморщил высокий лоб.

– Не сразу. Я не люблю принимать скоропалительные решения. Сначала я все обдумаю, и только потом приду к какому-то результату. У тебя дома есть срочные дела? Ты торопишься?

– У меня, ваше величество, особых причин для торопливости нет, только я хотел бы встретиться в князем Бравлином, который должен прибыть в Рарог по пути в земли словен. Нам есть, что обговорить. Возможно, я договорюсь с Бравлином, чтобы он оставил у меня часть своих ремесленных людей, если кто-то захочет остаться. Я давно уже веду эту политику, лучшими условиями переманивая к себе ремесленников вагров. И многие из них уже несколько лет работают у меня. А Старгород на всю Европу знаменит своими умелыми ремесленниками.