Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возле канала стояла простая скамья, сделанная из доски, прибитой к двум поленьям. Именно здесь Мадлен курила, когда навещала Лидию. Она села и закурила сигарету, наблюдая, как быстрая зеленая вода уносит прочь листья и веточки.
Мадлен заворожили потоки света, отражающегося от поверхности воды, и мерный шум течения. Ей вдруг показалось, что откуда-то доносится смех Лидии. Непостижимым образом он стал частью материнского сада, канала и легкого ветерка, шевелившего ее волосы.
Когда Мадлен встала со скамьи и прошлась по лужайке, то заметила, что над дверью расцвела глициния, оправдав ожидания Лидии. Мадлен почувствовала, как ее охватывает удивительное умиротворение и она становится единым целым со временем и местом, словно оно впитало прошлое и каким-то непостижимым образом благословило будущее. Мадлен боялась дышать, чтобы не спугнуть его присутствие.
У задней двери она сняла босоножки, испачканные мягкой землей с берега канала, и вошла внутрь, ощущая босыми ногами прохладу плиток пола на кухне. Она открыла окна, словно приглашая в дом появившихся в саду духов.
Воздух все еще сохранял прохладу, хотя было уже почти четыре, и долгие часы, проведенные за рулем, давали о себе знать. Ей хотелось принять ванну и переодеться.
Но прежде всего необходимо было спрятать дневник. Когда Мадлен ехала в Англию, она не испытывала особого волнения, но постоянно помнила о своем бесценном грузе.
Пока ванна наполнялась, Мадлен вытащила шкатулку из сумки, где она лежала между маленькими подушечками, завернутая в ту самую шаль, которую ей дала Мэри Бродер. Мадлен отнесла шкатулку вниз и заперла ее в буфете, стоявшем в гостиной.
Лежа в ванне, куда она добавила лавандовую пену Лидии, Мадлен с облегчением поняла, что до сих пор испытывает удивительное ощущение, посетившее ее в саду. Хотя теперь оно стало уже знакомым, словно именно так она и должна была себя чувствовать. Ее обычная отстраненность куда-то исчезла. Быть может, все дело в том, что ей удалось разорвать невидимую нить, которая связывала ее с Питером, или то было эхо смеха Лидии? Или она наконец почувствовала всю полноту жизни?
Мадлен вышла из ванны, надела старые выцветшие джинсы и блузку без рукавов и позвонила Николасу.
Она услышала голос автоответчика:
— Привет, это Николас. Оставьте сообщение.
Мадлен испытала разочарование и облегчение одновременно. Наверное, так даже лучше.
— Это Мадлен. Спасибо за записку. Скоро поговорим.
Ее голос звучал спокойно, но она почувствовала возбуждение. Мадлен понимала, что это полнейшее безрассудство, а потому принялась себя ругать, пряча мобильный телефон. Возможно, ей следует относиться к жизни, как Роза, — если ничего не ждешь, то и не разочаруешься. Однако Роза призналась, что и в ее доспехах существует брешь. Оказывается, она до сих пор влюблена в профессора изящных искусств. Мадлен глубоко вздохнула, чувствуя, как понемногу начинает успокаиваться. Очевидно, нет неуязвимых людей, а потому нет ни малейшего смысла воздвигать стены — это только помешает близкому общению. В теории все казалось просто.
Мадлен подумала о Лидии и оглядела гостиную, где еще оставались вещи, которые она не убрала. Бронзовый заяц на каминной полке, три красивые акварели с сельскими пейзажами, стопка книг на полу возле полок. Прежде в комнате было слишком много вещей, теперь она стала свободной и какой-то другой.
Пыталась ли Лидия избегать близости с другими людьми? Мадлен не знала. Во время их последней встречи у нее не сложилось впечатления, что у матери возникли какие-то трудности, с которыми она борется. Пожалуй, Лидия стремилась наполнить свою жизнь любимой работой, а также общением с людьми. На похоронах и на собрании Исторического общества многие с любовью говорили о Лидии.
Когда Мадлен возвращалась из магазина, начало темнеть. И тут зазвонил ее мобильный телефон.
— Послушай, тебе нравится марокканская кухня? — Николас говорил небрежно, словно они виделись всего несколько дней назад.
— Я ем почти все, — ответила Мадлен, которая сразу напряглась, услышав Николаса.
— Отлично. Я ужасно проголодался. Ты не против, если я за тобой заеду — скажем, через полчаса?
— Хорошо.
Мадлен сразу же пошла наверх, в спальню, распаковала вещи и повесила на плечики платье, купленное в «Либерти». К счастью, материал не нуждался в глажке. Новые туфли лежали на самом дне чемодана.
Когда пришел Николас, она все еще не могла решить, какую сделать прическу. Мадлен уже дважды собирала волосы в пучок, а потом снова распускала. Да, пусть они останутся распущенными. Она бросила последний взгляд в большое зеркало. Платье сидело идеально, складки удивительно гладкой ткани элегантно окутывали талию и колени. Туфли прекрасно подходили по цвету к отделке ее шелкового платья.
Николас несколько мгновений ошеломленно стоял на крыльце, когда Мадлен распахнула дверь.
— Ты чудесно выглядишь, — сказал он, не успев войти в дом.
В холле он бросил на Мадлен еще один долгий взгляд, который ее слегка смутил. Может быть, платье слишком облегающее?
— Ты как-то изменилась, — наконец сказал он. — И дело не только в том, что на твоей коже превосходно смотрятся солнечные лучи.
Взгляд Николаса зарядил Мадлен такой энергией, что она не могла усидеть на месте. Она перешла в гостиную.
— Я взял такси, но можно дойти до ресторана пешком, — сказал он, последовав за Мадлен.
Он огляделся по сторонам, пока Мадлен тушила свет и накидывала на плечи легкую шаль.
— Да и дом сегодня выглядит иначе, — задумчиво добавил Николас. — Я бы сказал, что она его покинула. А ты как думаешь?
Мадлен застыла на месте. Да, у нее возникло такое же ощущение, но услышать это от человека, который никогда не видел Лидии, было шокирующим.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — тихо ответила она. — Здесь действительно что-то изменилось.
— И изменилось к лучшему, — заметил Николас, не сводя взгляда с Мадлен, но теперь в его глазах появилось что-то новое.
Сопереживание, подумала Мадлен. Она вдруг ощутила благодарность к Николасу и его умению чувствовать такие тонкие вещи. Странное дело — его физическое присутствие не имело к этому непосредственного отношения.
Маленький ресторан, в который они вошли, находился на узкой, мощенной булыжником улочке с домами, характерными для позднего Средневековья. А внутри все выглядело так, как, наверное, было при маврах, когда здание только что построили. Тогда купцы с юга вели торговлю с чайными домами, где стены были увешаны коврами, повсюду стояли низкие столики и лежали расшитые подушки.
Темнокожий официант отвел их в угол, отгороженный тонкими плетеными занавесками. Когда занавеска задевала за белые стены, раздавались негромкие мелодичные звуки. Низкий стол окружали разноцветные шерстяные подушки. В центре стола горела свеча.
— Вы предпочитаете сидеть на подушках или повыше? — спросил официант, показывая на соседний маленький зал, где стояли обычные столы и стулья.
Николас посмотрел на Мадлен, показывая, что выбор за ней.
— Мне нравится здесь, — сказала Мадлен, улыбнувшись официанту.
Он слегка поклонился и удалился, но почти сразу же вернулся с бутылкой красного вина.
Усевшись на подушку, Мадлен вдруг сообразила, что ее загорелые ноги обнажились почти целиком и что Николас также обратил на это внимание. Когда он увидел, что Мадлен перехватила его взгляд, он нисколько не смутился, а улыбнулся и предложил ей сигарету.
— Ты бывала в Марокко? — спросил он.
Мадлен покачала головой.
— Это одно из тех мест, куда мне всегда хотелось поехать. А тебе?
— Нет. Но я обдумываю возможность путешествия. — Он усмехнулся. — Когда закончится контракт.
— У тебя еще много работы?
— Если будет помощник, то где-то на два месяца. Скажем, до августа. А теперь расскажи мне, как твои лекции в Кане.
— Ну, это слишком общий вопрос. Могу рассказать, какая тоска работать с первокурсниками, или перечислить даты сражений и годы жизни разных королей, но это будет скучно не только тебе, но и мне.
— Но в твоей работе есть и что-то другое, — заметил Николас. В его словах не было вопроса, но он с интересом смотрел на Мадлен.
Она вздохнула.
— Я люблю историю. Но не уверена, что хочу всю жизнь преподавать ее.
— Однако существует множество смежных профессий. А ты никогда не думала о том, чтобы изменить направление приложения сил? Можно продолжать заниматься давно забытым прошлым, но при этом вовсе не обязательно каждый день стоять перед аудиторией, полной студентов.
— Ну… — Мадлен кивнула, потягивая вино.
Прядь волос упала ей на глаза, и она убрала ее, задумавшись над словами Николаса.
Он продолжал внимательно наблюдать за ней. На губах Мадлен мелькнула быстрая улыбка.
- Рассказ об одной мести - Рюноскэ Акутагава - Современная проза
- Хранитель лаванды - Фиона Макинтош - Современная проза
- Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи - Современная проза
- Портобелло-роуд (сборник) - Спарк Мюриэл - Современная проза
- Гобелен - Фиона Макинтош - Современная проза
- АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА - Наталья Галкина - Современная проза
- Упражнения в стиле - Раймон Кено - Современная проза
- А порою очень грустны - Джеффри Евгенидис - Современная проза
- Хризантема - Джоан Барк - Современная проза
- Персики для месье кюре - Джоанн Харрис - Современная проза