Азиатка - Владимир Лещенко

по животу, очертили каждый кубик пресса по отдельности. Я с головой забираюсь под одеяло – там тепло и еще пахнет вчерашней любовью. Опускаюсь ниже и нерешительно замираю.

— Ну, — поторопил внутренний голос. — Ты же девушка, а все девушки делают это. А в Японии это даже за секс не считают. Смелей…

Я взяла его член рукой. Это было… Непривычно. В прошлом, когда я брала член рукой, я чувствовала это прикосновение, теперь же это был чужой для меня предмет.

Но тогда такое, было табу с ярлыком – «гомосексуальное», а сейчас я не чувствовал ничего такого. Теперь я был юной женщиной. Все они делают это. Это нормально. Тем более так хотелось сделать приятно своему мужчине.

Я приблизила лицо в члену и приоткрыла ротик. Захватываю головку губами и осторожно касаюсь языком. Потом смелее – начинаю водить языком вокруг головки. Член в моих руках начинает слегка подрагивать, увеличиваться и твердеть. Я погружаю его в свой рот – как можно глубже, чувствуя как с каждой пульсацией он становится все больше и больше, пока полностью не заполняет мой рот. Тогда я снова его вытаскиваю – теперь член стал большим и твердым. Он уверенно воздвигается вверх. Пальцами одной руки сжимаю член у самого основания, вторая рука гладит яички, которые мягко перекатываются в мешочке мошонки. Губами веду вдоль горячего каменного столба – внизу вверх. От былой мягкости не осталось и памяти. Опять захватываю член в свой рот. Он теперь полностью заполняет все свободное пространство – горячий, уверенный, твердый. Заглатываю его, потом почти извлекаю наружу, оставляя во рту лишь головку. И снова заглатываю – глубоко, как только могу.

Сквозь одеяло чуть слышны стоны – там уже никто не спит, но здесь – только я и раскаленный пульсирующий орган. Он живет собственной жизнью, но сейчас находится в моей власти. И я продолжила ласкать член, теперь скользя по нему губками, ласкаясь о его тело своей грудью. Проснувшийся, Артем подключился к процессу. Руки моего мужчины завладели моей грудью и стали ее нежно мять. — Пальцы прошлись вокруг груди, потом прижали сосок и стали ласкать его. Я тут же почувствовала, как он набух и затвердел. Все его ласки и действия мне понравились. И я старательно продолжила ласкать член, и терлась о его тело своей грудью.

Но вскоре он прервал меня. Несильно, потянув меня вверх, он усадил меня на себя.

Я ласково и капризно одновременно, лизнув его ладонь и положив ее к себе на грудь.

— Да, вот так, вот так… — я улыбнулась, как только широкая ладонь принялась мять упругий чувствительный холмик с крупным розовым соском посередине, и слегка приподнялась, чтобы минуту спустя почувствовать свое лоно желанным и полным. И сделала первое движение.

 

Час спустя.

— Буди меня так каждое утро… — Артем притянул меня к себе для поцелуя.

— Привычка быстро убьет удовольствие.. — я уютно устроилась у него на груди. Сквозь прикрытые веки наблюдаю как его рука крутит кончик длинной косы. А где он научился их заплетать? Хотя, неважно.

Изменения в психике после произошедшего? Раскрепощение? Дважды громкое ЕСССС!

После такой ночи конфликт мужского и женского в одном теле остался в прошлом. Стеснение? Нет, не помним.. А чему стесняться? Нас уже видели, и попробовали… Но я тем не менее прикрылась. Что-то слышала, если парень постоянно видит обнаженное своей девушки, то быстро теряет к ней интерес. А нам же этого не надо, верно?

— Теперь мы можем надевать его рубашки. И будем выглядеть шикарно. Особенно если ее надеть на голое тело. Нас же в прошлой жизни возмущал тот факт, что девушка одевшая твою рубашку, выглядит сексуально. А если ты попробуешь натянуть ее блузки, то будешь выглядеть странно.

Пока я следила за отпущенными на свободу мыслями, рука гуляла по животу парня, очерчивая мышцы. Артем в ответ водил рукой по мои волосам. Но хотелось другого..

Ладонь опустилась под одеяло..

— Прекрати, или пожалеешь.. — раздалось над ухом.

— Дааа? — Я нагло закинула на него ногу и стала тереться бугорком о его бедро.

 

Еще некоторое время спустя.

Прикладываю к припухшей губе лед. В подростковом возрасте, меня удивляло, ну почему все японки в фильмах определенной категории, тихо постанывают? Европейки и негритянки орут вовсю… Повторяюсь, но теперь ясно… Когда честно заработанный оргазм вырвался наружу в виде крика, внутри слабо тлел страх потревожить соседей., впрочем быстро смытый. Ну и ну… Малая площадь страны, высокая скученность населения, тактичное воспитание, плохая звукоизоляция и вот… Девушки лишены удовольствия покричать… Хм..

Распробовав прелести секса с парнем, хотелось попробовать еще. А может пока хватит?

Масла в огнь подлил Артем положив свои ладони ко на плечи.

— Мисато, ты… у тебя очень красивая фигура…

Чужие губы принялись целовать уже мою шею, постепенно спускаясь все ниже.. А я думала лишь о том, что он, первый и единственный, кто похвалил мое тело. Да, тут не принято делать такие комплименты, но хоть Саю могла бы сказать пару ласковых слов? Да ну ее.. Но как приятно от простых слов… Девушки любят ушами…

Пальцы легли к на груди и принялись играть, как на пианино, заставляя выгибаться и качать бедрами в такт.

 

— Ну хватит… Хватит… Хватит, не смей меня возбуждать! Уу… ненасытное животное…

 

Еще некоторое время спустя.

 

— Хватит. Пойдем лучше погуляем… Или поплаваем… — я выбежала в душ. Но закрыть дверь сломанной задвижкой не смогла. Будем надеяться на его порядочность.

— А то будет как в том анекдоте…* – добавила про себя.

 

Прошла неделя..

 

За окном дождь. Разверзлись небесные хляби, и вниз летят ведра воды, лоханки воды… цистерны серой воды, которые падают прямо под окном моей спальни.

Не хочу просыпаться. Да и есть ли вообще смысл вставать по утрам с постели? Не лучше ли лежать вот так под теплым одеялом и ждать, пока пройдет выходной? Тем более что идет дождь. Нет, не буду вставать.

Увы, вбитая с детства склонность к мазохизму все-таки заставляет вылезти из постели, и холод, терзающий мою кожу, с не меньшей жестокостью расправляется со всеми игривыми фантазиями. И уже начинаю подумывать, как было бы хорошо выпить сейчас чашечку горячего чаю, натянуть кимано и примоститься поуютнее в кресле с каким-нибудь журналом в руках.

Совершенно голая, если не считать ночной рубашки, бесцельно