Витпанк - Клод Лалюмьер

Она положила вилку на стол и вытерла пальцы о салфетку, прежде чем положить ладонь Молоку на предплечье.

— Молок, это твоя цивилизация, тебе в ней жить, и тебе попросту необходимо стать цивилизованным.

— О’кей, — сказал он. — О’кей, о’кей, все, что скажете, все, что вам угодно, леди. Только верните меня обратно в тюрьму, чтобы я мог признать себя виновным и выплатить свой долг обществу. Как только выйду, я сразу же начну становиться цивилизованным.

— Итак, вот мои хорошие новости, — весело сказала моя мама. — Я хотела приберечь их до после обеда, но твои кровати произвели на меня действительно глубокое впечатление. Обвинение в краже в супермаркете снято.

Его рот распахнулся. Реакция более чем неоригинальная — но по крайней мере неопасная.

— Как это?

Мама развела руками.

— А как ты думаешь? — она наклонилась к нему, сияя как ненормальная. — У тебя есть работа! В «Хлопотливых руках»! Она сгребла обе его ладони в свои и слегка потрясла. — Ты прошел собеседование! Ты блестяще справился с проверочным тестом! Ты в команде! Но знаешь, я с самого начала знала, что у тебя получится. — Она повернулась ко мне, по-прежнему не отпуская его. — Линн, особое мнение? Комментарии?

Я ела, по-прежнему не спуская с него своей пушки.

— Ты же знаешь меня, ма. Я склоняюсь перед твоим верховным суждением. У тебя есть униформа, которая бы ему подошла?

— Ну уж нет, — сказал он, выдергивая свои руки. — Я не стану этого делать! Разнесите мои мозги по всей этой кухне, если хотите, но я не стану этого делать! Я не буду рабом у какой-то спятившей тетки! Вы можете приковать меня в погребе, запереть меня на чердаке, можете меня убить, но я знаю свои права, и я знаю, что вы их нарушаете. Нигде не сказано, что можно похитить человека из тюрьмы и сделать из него своего раба!

— Как это — похитить человека из тюрьмы? — спросила я. — Ма, ты знаешь?

— Нет, понятия не имею, — она рассмеялась. — Похищение людей незаконно. А у меня есть все официальные бумаги и все, что надо — его передали в мое распоряжение, и он пошел по своей собственной воле. В чем дело, Молок, неужели домашняя работа так расстроила тебя? Я знаю, что ты мне не поверишь — но на самом деле гораздо легче убираться в чьем-то чужом доме, чем в своем собственном. Именно поэтому здесь все и выглядело так ужасно до того, как ты тут поработал. Завтра ты можешь вымыть окна и позаботиться о занавесках, у нас есть еще белье в стирку…

— Нет! Вы что, не слышали меня, леди? Я сказал: нет! С большой буквы Н, большой буквы Е, и большой буквы Т! Н, Е, Т — НЕТ!!!

Он испуганно покосился на меня, словно ожидал, что я тут же пристрелю его за это.

— Ты просто устал, — сказала мама, снова беря со стола вилку. — Когда ты хорошенько выспишься, тебе сразу полегчает. По крайней мере, у меня это всегда работало — я частенько чувствовала себя точно так же, после того как целый день вкалывала на отца Линн, а потом он приходил домой пьяный и переворачивал все вверх дном… — Она сунула в рот кусок бефстроганов, и принялась задумчиво жевать. — Я просто вынуждена была разработать систему, понимаешь? Найди свою систему — и ты завоюешь мир. И какое-то время мне действительно казалось, что у отца Линн мозги в конце концов встали на место. Знаешь, нам ведь действительно однажды пришлось приковать его в подвале. Это было просто ужасно, даже несмотря на звукоизоляцию. Но у него уже так хорошо получалось, а потом… — она пожала плечами. — Что ж, мы спасли все, что было можно, и нет смысла плакать над протухшим бефстрогановым. Таким, как он. Впрочем, должна сказать, что от него и наполовину не настолько попахивает, как я ожидала к этому возрасту. — Мама поворочала вилкой в макаронах. — Ты гораздо моложе. У тебя есть реальный шанс. Давай, действуй, милый! Я на самом деле буду плакать над испорченным Молоком.

Он посмотрел на свой бефстроганов и побелел так, что стал почти одного цвета с маминой формой.

— Прошу прощения, — сказала я, вытирая рот. — У меня еще есть несколько дел, которые мне нужно сделать — а сегодня мне, разумеется, еще не представилось такой возможности.

— Иди, дорогая, Молок здесь приберет. Одна неделя обучения у нас, — прибавила она, обращаясь к нему, — и ты сможешь носить униформу. Покажешь себя хорошо за шесть месяцев испытательного срока, и я позволю тебе ездить со мной на переднем сиденье моего грузовика, там, где обычно сидел отец Линн… Линн!

Я приостановилась у порога.

— Что?

Она вытянула руку в воздух и пощелкала пальцами.

— Пистолет, глупенькая!

Не подумав, я уже была готова унести его. И разумеется, тут-то Молок наконец и сделал свой ход.

Но он тоже не очень хорошо подумал — просто бросился на мою маму. Она хлопнула его прямо по зубам тыльной стороной другой руки, так что он слетел со стула и упал на пол. Когда я уходила, мама промакивала салфеткой его разбитую губу, одновременно держа ствол пистолета у него под подбородком. Я едва удержалась, чтобы не пошутить насчет скисшего Молока.

Оказавшись наверху, в своей комнате, я включила компьютер, вышла в сеть и влезла в полицейский компьютер. Это одна из немногих вещей, которым я научилась не у мамы — честно говоря, думаю, что из всех моих умений это единственное, которое ей не по силам. Я однажды пыталась показать ей, как это делается, но до нее просто не доходило. «Я в это не врубаюсь»[75] — так выразилась она, и даже не поняла, что меня насмешило в ее словах.

К счастью, полиция еще не проверила отпечатки Молока, так что я немного покопалась там, сделав так, чтобы они и не стали этим заниматься. В таком маленьком городке, как наш, нет особого смысла в том, чтобы проверять отпечатки пальцев задержанных — никто не ожидает, что человек, входящий в верхнюю десятку разыскиваемых преступников, может попасться на мелком воровстве в супермаркете. Мама говорит, что они просто ленивы — к счастью для нас. Может быть, она и права, но мне скорее кажется, что полиция просто закрывает на это глаза, поддерживая «Хлопотливые руки». В списке клиентов моей мамы множество семейств полицейских, и у них можно буквально есть с пола.

* * *

Кажется, было довольно холодно, но я не могла заставить себя чувствовать особенное сожаление по поводу отца. Он никогда не был мне таким уж хорошим отцом — если бы было иначе, мама давала бы ему гораздо большую свободу. Я поработала с его делом, пока была на полицейском компьютере — Кэрол была бы мне благодарна за услугу, — а потом скачала себе список арестованных на сегодняшний день. Мама вряд ли пойдет в тюрьму в ближайшее время, но никогда не мешает быть в курсе событий. К тому же, кто знает — может быть, у Кэрол внезапно объявится какая-нибудь срочная работа? Такую услугу она тоже оцепит.

И она будет помнить все эти маленькие услуги, которые я ей оказала, так что когда мне исполнится восемнадцать, она прикроет меня, когда я наконец подойду к маме и расскажу ей о своих планах. То есть я хочу сказать, что «Хлопотливые руки» — конечно же, замечательная фирма, и я ужасно горжусь тем, как моя мама создала ее на пустом месте и сделала из нее такой отлаженный механизм, каким она является сейчас. Но дело в том, что я на самом деле ужасно, ужасно не люблю домашнюю работу, даже если ее делает кто-то другой. Это такая тоска!

Но зато, как мне кажется, у меня появилась настоящее влечение к доставке еды на дом.

Джеффри Форд

Приключение в глубоком космосе № 32

На второй из планет-гигантов, что обращаются вокруг звезды, образующей самый кончик жала Скорпиона, в точке, расположенной на ее обширном экваторе, в лабиринте кристаллических садов, где острые осколки прозрачных, как вода, атомно-решетчатых структур впиваются в абсолютную ночь, иные меньше толщины карандаша, а другие выше небоскреба, полковник Разука, знаменитый исследователь и независимый навигатор Глубокого Космического Десанта, накрытый шлемом-пузырем, с торчащим сзади реактивным ранцем, позволявшим ему ловко лавировать среди кристаллических формаций, словно золотая рыбка в коралловых пещерах глубоких морей Дальней Тортуги, повернул свой прожектор немного вправо и, не заметив того, разбудил дремлющую там неописуемую сущность, которая, ухватившись за этот пучок лучей, переправила вверх по их потоку свое отражение, внедрив его в глубину глаза Разуки, так что он в тот же день вернулся вместе с просочившимся в его серое вещество инопланетным присутствием обратно на свой корабль, «Императрицу», где разгуливал среди команды, становясь все более и более экстравагантным в своих высказываниях и подергивающихся телодвижениях, пока внезапно — оп-ля! — из макушки его головы не вылупилась на свет мозглявая тварь с пульсирующим мозжечком и дюжиной длинных щупалец, два из которых тут же отрастили на концах обязательные выкаченные глаза, сразу принявшиеся обшаривать других членов команды на предмет подкормиться их энергией посредством запускания им в нос щупальца и вытягивания оттуда их телесной субстанции — до тех пор пока в конце концов тварь не была остановлена Роботом, Другом Человека, Исполнителем-1000, во всех отношениях напоминающим металлическое пугало с помигивающими, как елочные фонарики, глазами и болтом вместо носа, который прикончил тварь из лучевой пушки, дезинтегрировав ее в груду мокрого пепла, но не прежде того, как со всеми людьми было покончено — так что робот остался в космосе один, затерянный в пространстве, шептать всем и вся голосом, похожим на жужжание электрического консервного ножа: «Скатертью дорога!»