Мир, полный слез - Кит Маккарти

Они обошли сарай, и Айзенменгер увидел свою машину, за рулем которой сидел Хьюго. Елену он увидеть не мог. Хьюго вышел из машины, бросил недовольный взгляд на небо, поднял плечи и двинулся к Айзенменгеру.

– Привет, Джон.

– Что происходит, Хьюго?

Хьюго сделал вид, что не расслышал, и повернулся к Грошонгу:

– Вас кто-нибудь видел?

– Нет.

Хьюго кивнул.

– Если ты подойдешь к машине… – Он снова повернулся к Айзенменгеру.

– А если не подойду?

Хьюго было не слишком уютно под холодным проливным дождем, и тем не менее он умудрился выдавить из себя улыбку.

– Там, на заднем сиденье, Елена. Она без сознания, и я собираюсь перерезать ей горло.

– Не слишком изысканно. Не то что убийство Мойнигана. Это ведь твоих рук дело, не так ли?

Однако Хьюго не был намерен отвечать.

– Делай то, что я говорю.

– Но ты ведь в любом случае убьешь нас.

– Однако, полагаю, пока ты все еще надеешься на спасение. Ты пытаешься выиграть время, но все это закончится, как только я привяжу к ногам Елены пару кирпичей и опущу ее в озеро.

– А какая смерть нас ждет, если я выполню твою просьбу?

Хьюго перевел взгляд с Айзенменгера на озеро.

– Это большое и глубокое озеро. Говорят, что посредине его глубина достигает двух километров. И полиции еще никогда не удавалось обнаружить тела утопленников.

– Значит, мы просто исчезнем. А машина? – пытаясь придать своему голосу оттенок презрения, осведомился Айзенменгер.

– Думаю, пройдет около суток, прежде чем вас хватятся. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы избавиться от машины. Просто вечером вы решили вернуться в Лондон.

– Хлипкая версия.

– Согласен – не самая лучшая, – пожал плечами Хьюго. – Но нет тел – нет убийства.

– Не слишком надейся на это.

– Когда все говорят одно и то же, то вопросов не остается. При любых подозрениях семья останется невредимой. Лишь сильнее сплотится.

– И мама с папой сделают все необходимое. Так же, как тогда, когда ты зарезал родителей Елены.

– Несчастных Клода и Пенни? – ухмыльнулся Хьюго. – Да, мы тогда были потрясены, как и все остальные.

– Ну, мне-то ты можешь сказать, Хьюго. Меня же все равно ждет смерть.

– Что бы вас ни ждало, доктор Айзенменгер, – фыркнул Хьюго, – я не собираюсь признаваться в убийствах, которых не совершал.

Айзенменгеру не хотелось ему верить, однако он почти поверил.

– Пора, – произнес Грошонг.

Хьюго отошел в сторону.

– Если у тебя нет других предложений, Джон, может быть, ты вытащишь Елену? – с любезной улыбкой осведомился Хьюго, но действовать Айзенменгера заставило не это, а тычок дула в спину.

– Вам лучше остаться здесь, мисс Хикман.

Это было последнее, что произнес Сорвин, прежде чем они с Фетр разошлись в разные стороны и исчезли в темноте.

Нелл выждала пару минут и открыла дверцу.

Елена была не тяжелой, но теперь к дождю присоединился еще и ветер, а пристань, по которой его заставили идти, была не только шаткой, но и скользкой.

Где, черт побери, Беверли?

– Почему бы тебе не пристрелить нас прямо здесь? – бросил он через плечо.

За ним следовал Грошонг с ружьем в руках, а за Грошонгом Хьюго с ярко горевшим фонарем.

– Не стоит торопиться, – ответил Хьюго.

Наверное, она не получила сообщения.

– Это ты убил Мойнигана, Хьюго? – спросил Айзенменгер.

Грошонг ткнул его дулом между лопаток, зато Хьюго проявил большую сговорчивость.

– Да.

Айзенменгер кивнул. Похоже, Хьюго наконец почувствовал себя в своей тарелке, и язык у него начал развязываться.

– Зачем?

– Затем, что Малькольму требовалось алиби.

– А ты был далеко, и очевидных поводов для убийства Уильяма Мойнигана у тебя не было?

Айзенменгер уже добрался до конца пристани, у которого была пришвартована лодка. Продолжая держать Елену на руках, он обернулся. Руки у него уже заныли от напряжения.

– Ты поджег машину, даже не удосужившись сначала убить его, да? Это невероятная жестокость, Хьюго.

На Хьюго этот упрек не произвел ни малейшего впечатления.

– Я не мог рисковать. Я ведь знаю, какие вы сообразительные ребята. Вы умеете делать просто фантастические выводы на основании исследования останков, и, случись такое, мне было бы уже не выкрутиться.

По иронии судьбы именно в этот момент с берега донесся голос Сорвина:

– Опустите ружье, мистер Грошонг.

Хьюго посмотрел на Сорвина и Фетр, а Грошонг приложил приклад к плечу и двинулся к Айзенменгеру, целясь ему прямо в голову. Мгновение поколебавшись, Хьюго заметил, что делает Грошонг, и крикнул:

– Инспектор Сорвин! Не слишком теплый вечерок, а?

– Не старайтесь, доктор Хикман. Прикажите мистеру Грошонгу опустить ружье и возвращайтесь на берег.

Хьюго театрально развернулся и устремил взгляд на край причала. Руки Айзенменгера окончательно онемели, но смерть, скорее всего, должна была наступить не от местной ишемии, а от переохлаждения третьей степени.

– Зачем? – вновь поворачиваясь к Сорвину, осведомился Хьюго.

– Хватит валять дурака, доктор Хикман. Вам некуда деваться.

– Правда? – Хьюго помолчал. – А что, если мы превратим голову доктора Айзенменгера в трехмерную пиццу?

Сорвин и Фетр, как и все остальные, вымокшие до нитки, находились довольно далеко. Айзенменгер же, насколько понимал Сорвин, мог вот-вот потерять сознание и слова инспектора мало его обнадежили.

– Через несколько минут здесь будет полтора десятка полицейских.

– Тогда я предлагаю вам немедленно убраться отсюда. Потому что нам пора. – Хьюго повернулся к Грошонгу. – Малькольм, может, ты пристрелишь одного из них?

Грошонг приник к прицелу, и Айзенменгер ясно понял, что сейчас ему предстоит умереть.

– Нет!

Хьюго взглянул на Сорвина.

– Хорошо. Вы победили. Мы уходим.

– Свяжись с Джексоном, – повернувшись к Фетр, прошептал Сорвин. – Надо окружить территорию поместья.

Хьюго двинулся к берегу. Грошонг попятился и, дернув ружьем, приказал Айзенменгеру следовать за ними.

Достигнув берега, они образовали маленькую группу, во главе которой шел Айзенменгер с Еленой на руках, а за ним – Хьюго и Грошонг. Сорвин отошел в сторону, а Фетр исчезла в лесу.

– Так. Теперь мы сядем в машину доктора Айзенменгера и вы позволите нам уехать, – сказал Хьюго.

– Хорошо.

Хьюго кивнул и прошептал что-то Грошонгу, который подтолкнул Айзенменгера стволом ружья. Вся компания двинулась вдоль лодочной станции.

Они уже добрались до середины, когда из-за деревьев возникла Нелл.

Беверли и Холт стремительным шагом шли по дальнему берегу озера, когда поступило сообщение Фетр о том, что Хьюго и Грошонг находятся на лодочной станции. Они мгновенно развернулись и кинулись обратно к машине.

Нелл, как й все остальные, вымокла насквозь. Она была полумертвой от холода и вся дрожала.

– Не надо, Хьюго.

Хьюго, несомненно, был удивлен ее появлением, но быстро вернулся к своему обычному состоянию жизнерадостного безразличия.

– Нелл! Тебе не стоит выходить на улицу в такую погоду…

– Хьюго, отпусти их.

– Не могу, Нелл. Все зашло слишком далеко.

– Отпусти их.

– Иди домой, Нелл. Все будет в порядке.

– Нет!

Этот крик заставил остановиться даже Хьюго. Нелл вытянула вперед руку и двинулась к Грошонгу.

– Отдай мне ружье, Малькольм.

На лице Грошонга впервые за все это время появилось растерянное выражение.

– Пожалуйста, Нелл, – повторил Хьюго.

Но Нелл не останавливалась.

– Пожалуйста, Нелл, – отчаянно взмолился Хьюго. Грошонг еще больше растерялся. Айзенменгер взглянул на свои руки, которые настолько окоченели, что казались ему двумя большими волосатыми отростками.

– Не глупите, мисс Хикман! Возвращайтесь назад! – крикнул Сорвин.

Но Нелл продолжала наступать.

– Все кончено, Хьюго.

Айзенменгер бесшумно опустился на колени и положил Елену на землю. Ружье Грошонга уже не было направлено на него, так как управляющий не сводил глаз с Нелл. И Айзенменгер подумал, что, пользуясь шумом ветра и дождя, можно попробовать подобраться к Грошонгу. Проблема заключалась в том, что на линии огня теперь находились Нелл и Сорвин, но Айзенменгер надеялся, что успеет оттолкнуть ружье. А дальше оставалось уповать на то, что Фетр и Сорвин подбегут прежде, чем на него набросятся Хьюго и Грошонг.

Он приготовился и произнес про себя беззвучную молитву.

И в этот момент Елена застонала.

Сорвин видел, как Айзенменгер опустил Елену на землю, и догадался, что тот собирается что-то предпринять.

Не надо.