Ветер с севера (СИ) - Стрельна Саша

Бошшаэтдин развернулся и уполз в свой шатер, по-прежнему обнимая одной рукой гибкий стан своего любовника, а Эристор внезапно почувствовал, что ноги не держат его. Он доплелся до своего плаща, расстеленного на песке, и почти рухнул на него, слабой улыбкой отвечая на приглушенные поздравления, которыми его осыпали гребцы-наемники.

Утром Эристор вновь занял свое место у весла. Стражники шейха по-прежнему не беспокоили его, зато рабы смотрели с испугом и уважением.

— Кто ты такой, парень? — вздернув брови, немедленно поинтересовался Питер.

— То есть? — не понял Эристор, утомленный беспокойной ночью — он все время ждал нападения и до самого утра не позволял себе заснуть, при этом невольно прислушиваясь к шорохам и тихим сладострастным стонам, которые неслись из шатра шейха.

— Не каждый сможет убить голыми руками орка. И после ко всему еще и выйти сухим из воды. Ты, часом, не из легендарной свиты истинного короля лесных Ангрода?

— Если я скажу, что да, ты мне поверишь?

— Ну нет! — рассмеялся Питер.

— Тогда и не спрашивай ни о чем.

— Говорят, за тебя хлопотал мальчишка — любовник шейха…

— Оставь!

— Да ты, никак, покраснел!

— Питер! — взревел Эристор так громко, что к ним обернулись, а из шатра встревожено выглянул юный наложник Ссаида Бошшаэтдина.

Несносный плут глумливо захихикал, а Эристор понял, что ему лучше молчать, чтобы не навлечь на себя новую серию шуточек. В остальном день прошел тихо и мирно. Аххмет, новый надсмотрщик-наг, которого назначил Ссаид, то ли еще не вошел в свою роль, то ли просто был не столь кровожаден, но больше покрикивал, чем орудовал плетью. Изредка Эристор ловил быстрые, как выстрелы, взгляды из шатра — мальчик Бошшаэтдина не оставлял его своим вниманием.

— Откуда это только берется? — не удержавшись, проворчал Эристор.

— Ты о чем?

— О мужеложстве…

— А! Говорят, сладко. Не хуже, чем с бабой, и спиногрызов не наплодишь, — Питер опять захихикал. — Вот наш господин, например. Поступил он на службу к своему нагскому владыке… Как его?

— Вечноживущий, наипрекраснейший и наисветлейший аватар Небесного полоза на земле шах Аль-Хабиру, — мрачно подсказал Эристор.

— Во-от, — подтвердил Питер. — А у них закон: поступил на службу к этому самому Хабиру, должен был дать обет не касаться нагайны все то время, что состоит при деле. Разве ж такое осилить? Вот он и приблизил к себе Олисса… А потом, видно, понравилось… Да и мальчишка, как уже говорил тебе, умен и хитер не по годам — так и вьется вокруг, так и стелется, а сам крепко держит.

Становилось холоднее, и этим вечером рабам разрешили покинуть галеру с тем, чтобы они тоже могли ночью греться у костров. Так получилось, что вольнонаемным гребцам и на этот раз пришлось расположиться совсем недалеко от шатра, который был раскинут для шейха.

И Эристор, проснувшись среди ночи, опять лежал и слушал тихие, полные томления стоны, игривые вскрики, шлепки и сухой шелест, с которым чешуйчатые хвосты Ссаида Бошшаэтдина и его юного любовника терлись друг о друга, сплетаясь. Эристор заснул под эти сладострастные звуки, и ему снились странные, будоражащие сны, в которых он занимался любовью с нагами, испытывая стыд и сладость запретного плода одновременно. Потом вдруг, как это бывает только во сне, нагов сменила Тир, он бросился к ней, но она, смеясь, ускользала. Наконец, он все же схватил ее, срывая одежду… и с ужасом обнаружил под ней гибкое тело эльфийки, плавно переходящее в чешуйчатый хвост…

Следующая остановка обещала стать последней. После нее галера должна была проделать последний отрезок пути уже не останавливаясь — берега, мимо которых предстояло плыть, были слишком опасны для путников. Существа, населявшие их, были ужасны внешне и беспредельно жестоки. Но главное, они обладали странной, непонятной другим расам магией и, поклоняясь своим богам, приносили им регулярные кровавые жертвы. В качестве таковой всегда мог отлично подойти человек, эльф или даже наг… Так что галера шейха Бошшаэтдина разумно держалась от этих берегов подальше и вскоре благополучно обогнула их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Эристор вздохнул в облегчением, когда величественный корабль, миновав узкий пролив, заскользил дальше, с каждым взмахом весел на несколько метров продвигаясь к заветной цели, а потом и вовсе вошел в большой порт. У пристаней было пришвартовано множество кораблей, а причалы кишели людьми и эльфами — все спешили закончить свои дела до того, как ударят морозы. Из шатра Ссаида выглянул Олисс и поманил к себе Эристора. Бошшаэтдин пил что-то невероятно ароматное из крохотной фарфоровой чашечки. Эристор невольно принюхался, вдыхая густой травяной запах, и наг усмехнулся:

— Мы в Хандерине, эльф. Как видишь, я сдержал свое обещание.

Эристор коротко поклонился в ответ.

— Я благодарен вам, господин посол, но теперь хотел бы обсудить еще одно дело.

Приподнятые к вискам брови нага взлетели вверх. Потом он неожиданно расхохотался, расплескивая из чашки горячий отвар.

— Ты все больше удивляешь меня. Навязаться мне, потом убить моего лучшего надсмотрщика, а теперь требовать еще каких-то услуг? — Ссаид сощурил глаза, которые от этого превратились в две узкие щелочки, точно прорезанные кинжалом. — Я не ошибусь, если предположу, что это касается одного из рабов?

— Двоих рабов, — уточнил Эристор.

Ссаид хмыкнул:

— В любом случае я слишком устал с дороги, чтобы заниматься делами. Посети меня сегодня вечером, эльф. Даже отказ приятнее выслушать в тепле, — шейх зябко передернул плечами, на которые был наброшен плащ, подбитый роскошным снежно-белым мехом.

— Здесь, на галере?

— О нет. Но тут тебе скажут, где меня можно будет найти.

Эристор еще раз поклонился и вышел, провожаемый ироничным взглядом Ссаида и напряженным горячим, который не отрывал от него Олисс.

— Ты хочешь его, мальчик? — негромко поинтересовался Ссаид, и Олисс метнул на хозяина быстрый, чуть испуганный взгляд.

Шейх усмехнулся:

— Я понимаю тебя… Вечером он придет просить… Ну что ж… Сегодня он твой. Подготовь все, что сочтешь нужным. Хм… На это интересно будет посмотреть.

Ничего не подозревающий Эристор задумчиво шел по помосту к сходням, когда его ухватила чья-то рука. Это былЭльвирель.

— Эль-до, я только хотел… Как там моя Лизилэль? И наша дочь…

Эристор опустился на корточки возле своего бывшего вассала:

— Все здоровы, хвала лесному Духу.

— Она… Она, наверно, уже снова замужем? Такая красавица не станет…

— Нет, — решительно перебилЭльвиреля Эристор. — Эльф, которого я назначил править вассалитетом вместо тебя, предлагал ей выйти за него после того, как вернулся я, но не ты… Но она отказала ему. Она все еще ждет тебя, эль-до.

Плечи Эльвиреля дрогнули.

— Как бы я хотел… — он закусил губу и отвернулся, а потом решительно проговорил. — Передайте ей, что я люблю ее и нашу доченьку, но… Пусть не ждет, не губит свою жизнь одиночеством, ибо я не вернусь… Вы сделаете это, эль-до?

Не имея возможности обещать что-либо, пока не переговорит с Ссаидом, Эристор лишь сжал руку Эльвирелю и, резко поднявшись, пошел прочь с ненавистного судна.

Глава 32

Хандериноказался большим шумным городом, в котором правила торговля. Разноязычная речь неслась со всех сторон. Здесь были и эльфы — лесные, снежные и даже горные, и гномы, и ветты, и орки, и даже южные гости наги. Здесь же располагался один из самых больших невольничьих рынков.

Для начала Эристор договорился о жилье. Он заплатил за довольно большую теплую комнату, отделенную от большого зала не занавеской, как большинство других, а стеной, в которой была надежная дверь с запором. Туда по его приказу натащили дров, принесли три тюфяка с постельными принадлежностями и кое-что из посуды, чтобы те, кто будет жить в ней, имели возможность готовить прямо у себя дома. После сегодняшнего разговора с Эльвирелем он решил, что сделает все возможное, чтобы его бывший вассал, а заодно и хитрый Питер, чьи советы и дружеские подколки не раз помогали в пути, получили свободу. А потом отправился бродить по городу, знакомясь с ним.