Королевское чудовище - Кристина Кашор

Ответ от Бригана пришел быстро: отлично. Файер может не беспокоиться ни о нем, ни о балконе.

«Поднимайтесь, — приказала Файер Гентиану и Гуннеру. — Вверх. Да, еще один этаж. Выходите тихо. По коридору, вот так, и поверните налево. Спокойно… спокойно…» Файер с усилием вспомнила план расселения гостей и проверила, где засел Бриган. «Вот, — наконец мысленно сказала она им, — здесь. Входите в комнату, что справа от вас». Гуннер по-прежнему брызгал слюной от злости, и она не слишком нежно втолкнула его внутрь.

Стоило ему войти в комнату, и его гнев сменился недоумением, а затем, довольно резко, удовлетворенностью. Это было странно, но у Файер не хватило сил проверить, в чем дело. «Присядьте, господа, — оцепенело попросила она их. — Держитесь подальше от окон и балкона. Я буду через несколько минут, и тогда мы сможем поговорить».

Она еще раз прошлась по коридорам, дворам, Маргде и ее людям, чтобы убедиться, что никто ничего не подозревает и все идет как надо. Потом, глубоко вздохнув, возвратилась в королевские покои и обнаружила, что Мила стоит перед ней на коленях и стискивает ее ладонь, а остальные стражи, Гаран и Нэш смотрят с тревогой. Почувствовать себя снова с ними было огромным облегчением.

— Так, — произнесла она. — Теперь мне самой пора в путь.

Файер, привлекая всеобщее внимание, проплыла по коридору под руку с Нэшем в окружении ее собственных стражей и охранников короля. Парочка поднялась по центральной лестнице на третий этаж, как раньше сделал Гентиан, но повернула в другую сторону и, проплыв по коридорам, остановилась наконец у входа в покои Файер.

— Спокойной вам ночи, миледи, — сказал Нэш. — Надеюсь, ваша головная боль вскоре пройдет.

Он взял ее руку, поднес пальцы к губам и поцеловал, потом отпустил и печально удалился. Файер посмотрела ему вслед с искренней нежностью, но не на лице — она послала это чувство прямо ему в сознание. Сегодня он отлично играл свою роль, хоть это и было для него тяжело — она понимала это — даже притом, что роль влюбленного и ревнивого монарха была не так уж далека от истинного положения дел.

Файер мило улыбнулась шпионам Маргды и Гентиана — некоторые из них глупо улыбнулись в ответ — и скрылась в своих покоях. Прижав пальцы к вискам, она заставила себя мысленно прочесать землю и небо за окном.

— Снаружи никого, — сообщила она охране, — и чудовищ тоже нет. Можно начинать.

Муза открыла окно Файер и клинком отодвинула экран. В комнату ворвался морозный воздух, ковер тут же забрызгало мокрым снегом. Файер мимоходом пожалела Бригана и его воинов, которым позже придется скакать верхом по такому холоду. Муза с Милой спустили из окна веревочную лестницу.

«Лестница на месте», — сообщила она воинам этажом ниже и, услышав, как скрипит, открываясь, окно, снова проверила небо и землю. Поблизости никого не было — даже стражи, охраняющей зеленый домик.

— Все. Я пошла.

Внезапно она очень остро ощутила, как противно Музе все происходящее, как ей больно отпускать Файер одну и без защиты. Файер задержала руку Музы в своей.

— Если мне понадобится помощь, я позову, — пообещала она.

Молча, сжав губы в тонкую полоску, Муза помогла ей выбраться в ночной холод.

Платье и башмаки не были предназначены для зимы и вообще для подобной погоды, но Файер все же умудрилась кое-как спуститься на нижний этаж. Воины втащили ее внутрь и постарались не пялиться, пока она поправляла платье. Потом ее засунули в тележку для еды, накрыли скатертью и покатили на седьмой этаж.

Тележка оказалась прочной и во всех отношениях замечательной, а полы во дворце Нэша — идеально ровными, так что через пару минут дрожь утихла и укрытая скатертью Файер согрелась. Слуга провез ее по коридорам и вкатил в подъемник, который взлетел вверх без единого скрипа. На седьмом этаже тележку забрал другой слуга и, следуя мысленным указаниям Файер, после череды проходов и поворотов наконец довез ее до дальнего северного коридора и остановился перед дверью комнаты, в которой ее ожидали Гентиан и Гуннер.

Она потянулась вверх, чтобы коснуться разума Бригана. Его там не оказалось.

В панике прочесывая этаж, Файер поняла, что случилось. «Скалы, — мысленно вскипела она, обращаясь к Бригану. — Чудовищные скалы. Я ошиблась. Я отвела их не в покои точно под вашими, а на один балкон западнее».

Бриган в ответ уверил ее, что это не страшно. Он может пробраться через соседний балкон.

«Те покои заняты».

Нет, они определенно свободны.

«Не на твоем этаже, Бриган, а на моем. Я отвела Гентиана и Гуннера в жилые комнаты. Квислинг? Квисланд? Там живет кто-то на «К». — Голова раскалывалась от боли. — Попробовать снова их увести? Мне кажется, Гуннер откажется. Ох, это ужасно. Я пошлю весть, что этого беднягу на «К» нужно держать подальше от покоев — вместе с женой, слугами и стражниками. Не знаю, что нам теперь делать с телами», — горько подумала она, почти до слез охваченная отчаянием от мысли о своей ошибке.

Квислам? Предположил Бриган. Лорд Квислам с юга?

«Да, Квислам».

Но разве он не союзник Гентиана?

Файер попыталась вспомнить. «Да, Квислам с ним заодно. Но это неважно, разве что объясняет, почему Гуннер перестал сопротивляться, стоило ему переступить порог».

«Но, — подумал Бриган, — если Гуннер считает себя в безопасности в покоях союзника, быть может, с ним будет легче справиться. Быть может, ошибка окажется на руку».

У Файер едва истерика не началась. «Нет. Ничего не на руку. От этого множество проблем».

«Файер…»

Уже с трудом концентрируясь, она отчаянно ухватилась за мысль, которая внезапно почему-то показалась ей очень важной. «Бриган, я никогда еще не встречала такого сильного разума, как у тебя. Ты только посмотри, как мы разговариваем, тебе практически удаются целые предложения. И даже объяснять не нужно, откуда в тебе эта сила. Ты сам сделал себя таким, потому что так было нужно. Мой отец… — Файер совсем выбилась из сил. — Мой отец ненавидел тебя больше, чем кого-либо на целом свете».

«Файер…»

«Бриган, я так устала».

«Файер».

Повторяя это, Бриган одновременно открыл ей чувство. Храбрость, сила и что-то еще — будто он стоял рядом с ней, словно впустил ее в себя, дал ее телу отдохнуть у себя на спине, ее разуму — в его разуме, ее сердцу — в его пламени.

Сердце Бригана пылало удивительно ярко, и Файер осознала, хоть и едва веря, что чувством, которое он ей открыл, была любовь.

«Соберись, — подумал он ей. — Заставь себя войти».

Выбравшись из тележки, она открыла дверь.

Глава двадцать пятая

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});