Осознание. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович Аорорн

Седой, похоже, ощутил, что я вернулся в обычный мир и довольно сообщил:

— Две хороших новости. Первая — нас никто не преследует. В худшем случае это означает, что у нас есть сутки форы, в лучшем — Иглат не собрал команду и не сунулся за нами, либо собрал, но плетётся еле-еле, потея от страха из-за возможной засады. Вторая — поднимающееся солнце высветило нам будущий путь и я вижу, что меня ждёт богатая добыча. Дойдём до развалин, покажешь, как ты справляешься с ловушками в таких местах, подскажу, на что обратить внимание.

Я прищурился, вглядываясь в горы, к которым лежал наш путь и думая, не дать ли Седому ту карту, что я нашёл у мертвеца. Седой, вероятно, говорит о том озере и тёмной, неправильной формы горе, где из дыры течёт река. Но как ни вглядывался, пришлось признать, что зрение Властелина острей зрения Предводителя. Я и с места сражения с големами не мог разглядеть подробности, а уж отсюда даже озера толком не вижу.

Пожав плечами, признался:

— Или боевая медитация, или хитрю. Когда стало туго, подчинил себе Зверей разного уровня Возвышения и заставлял их идти перед собой.

Седой развернулся, впился в меня взглядом:

— Заставлял? Хочешь сказать, приказывал?

— Нет, — я сразу отмёл это предположение и признался. — Это у меня не получается. Пугал, усыплял, ослаблял, заставляя двигаться в нужную сторону. Это как, говорит о моей силе или слабости?

— Скорее, о твоей обычности, — хмыкнул Седой и тут же добавил. — Как мастера Указов. Звери до обретения полноценного разума и человеческого облика и после — два разных состояния Зверя. Первые подчиняются только грубой силе и дрессировке Укротителей, вторые уже могут заключать контракты и полностью оказываются в твоей власти, я про твой талант мастера Указов, если что.

Теперь хмыкнул я. Как будто мне нужна эта власть. Но разговор свернул в интересную и важную сторону, поэтому я спросил:

— А как, кстати, все эти Звериные кланы уживаются с Укротителями и, вообще, с тем, что кто-то охотится на Зверей?

— Сложный вопрос, — Седой попытался то ли расчесать бороду, то ли вытряхнуть из неё песок, который швырнул в нас ветер. — Всё по-разному у разных кланов. Одни за попытку охотиться на их землях могут оторвать голову, другие даже поощряют охоту.

Я не поверил своим ушам:

— Что⁈

Седой замолчал, уставившись на меня. Я прикусил язык. Разумеется, я уже не раз и не два поддакнул Седому, который считал, что я рос где-то с отшельником и плохо знаю о большом мире, но всё же есть предел моей лжи, правда? И, похоже, я его нашёл.

Впрочем, пока я клял себя и своё любопытство, Седой отмер, моргнул и ответил:

— Я же говорю — сложный вопрос. С одной стороны вся современная артефакторика и алхимия покоится на небесных травах и ингредиентах, получаемых из Зверей. Обрати внимание, что я говорю вся, а значит, и алхимия чистокровных людей, и алхимия чистокровных Зверей, и алхимия всех, кто непойми кто.

Я понятливо кивнул. То самое, на чём зарабатывал когда-то Фимрам. Зелье лечения для человека не вылечит Зверя.

— Здесь людям даже легче, потому что у них худо-бедно, но есть алхимия Древних, которая до сих пор считается непревзойдённым идеалом. Сама основа лучших из зелий Древних подстраивается под того, кто принял его, поэтому влияет на него без единого побочного эффекта.

И это я тоже когда-то слышал. Правда, не так подробно и не в таких деталях. Но свой поход в город Тысячи Этажей и то, что обычные возвышалки могут закрыть путь к Небу для твоих детей, прекрасно помнил. Хотя тому же мастеру Указов Ян заботы о детях не мешали глотать зелья. Лежала отдельно от поэзии любопытная книжечка, где были до дня отмечены приёмы возвышалок, эссенций и прочего, что тащило его со звезды до звезды ради семьи Ян. Да и были ли они у него, эти заботы? Выбрать цвет халата на сегодня и стихи для ужина?

Пока я размышлял о мертвеце, Седой продолжал делиться важными знаниями о большом мире:

— Звери же лишены такой щедрости, зелья Древних не могут идеально под них подстроиться, по той простой причине, что во времена Древних не существовало пути Зверей. Поэтому сейчас Мады если и бьются на аукционах за зелья Древних, то только для тех людей, что влились в их клан.

Это я отложил в памяти. Бьются ли Мады за зелья для семьи Говорящей с Небом? Или же маме это всё так же неинтересно и не нужно? Особенно если есть кому подставить плечо в жизни.

Дёрнул щекой, обрывая неприятную мысль.

— Получается, что кланам Зверей, как никому из человеческих кланов важны ингредиенты, которые, вот что забавно, и добывают с них самих, правда, ещё неразумных. С другой стороны — для того, чтобы Зверь стал человеком он должен…

Седой вдруг замолчал и поднял брови. Нужен ответ? Это что проверка? Глупая какая-то. Я вроде даже за время жизни в городе Ян слышал пару раз разговор об этом. Поэтому без промедления ответил:

— Убить человека.

Но Седой довольно кивнул:

— Да. Причём, не один раз. По сути, это своего рода Преграда пути Зверей. Великая Преграда, которой нет ни у одного человека. Кому-то достаточно один раз убить и обрести возможность смены облика, а какой-то Зверь убьёт тысячу людей, но так и останется Зверем, даже на этапе Повелителя Стихии. Но главное в том, что если какой-то клан Зверей запрещает охоту на своих землях, то он закрывает и Зверям возможность стать человеком. Это работает в обе стороны, понимаешь?

Я кивнул. Не дурак ведь.

— Поэтому те же Мады на своих землях придерживаются лишь одного запрета — едва Зверь обретёт разум и смену облика, то он неприкосновенен. Пусть даже он стоит на разорванном трупе твоего друга, пусть даже он пытается сожрать самого тебя — горе тому охотнику, который продолжит свою охоту.

Я лишь усмехнулся:

— Если об этом узнают.

— Так оно везде, малец, так оно везде.

Обращение резануло меня. Кажется, за всё утро это первый раз, когда Седой так меня назвал. Но я промолчал. Что мне сказать? Орзуф умер, Леград должен продолжать прятаться, маска сломана. Кто я, вообще? Какое имя использовать Седому? Мне бы для начала самому определиться с этим. Вот с каким именем мне отправиться на земли тех же Мадов, чтобы любой слух обо мне дал подсказку семье? Римило Арадеш уже использовано. Впустую, без особого толка.

Дирман Стон? Смешно. Эдак ко мне будут сбегаться, вообще, все, кто вышел из Нулевого. А те, что были чемпионами Алмы, так и вовсе будут пытаться набить мне лицо. Причём набить это меньшее, что они попытаются сделать. Как всё утро говорил Седой, с одной стороны это неплохо, потому как лишнее испытание, с другой стороны…

— Вставай давай и отошли, наконец, своего Призрака. Я уже устал коситься в его сторону.

Я лишь усмехнулся:

— Что на него коситься? — но всё же встал и жестом прервал музыку, добавив приказ. — Отправляйся вперёд. Всё как обычно.

Седой, глядя чуть исподлобья, проследил, как Призрак сменил облик, передал мне цинь и умчался вперёд и влево. Процедил:

— Какой всё же невероятно высокий уровень понимания между вами. Половину того, что он сделал, ты не приказывал, — покосившись в мою сторону, Седой ужалил. — Или же это такой высокий уровень неподчинения и он вот-вот сорвётся?

Подумав, через сотню шагов я чуть приоткрылся:

— Среди его обликов есть один, что как-то пытался выйти из подчинения, набрав силы, но это было давно, надеюсь, тот облик уже уничтожен.

— Поглощён, — поправил меня Седой.

Я согласился, жалея, что поддался мигу слабости и болтливости, сменил тему:

— Насчёт поучить в развалинах я согласен. Но что за разговоры насчёт добычи? Стоит ли терять на это время?

— Кольцо, — сварливо напомнил мне Седой. — Я не успел вернуть своё кольцо и свои вещи.

Пожав плечами, я чуть свернул, оказавшись в полушаге от Седого, и протянул ему ладонь, на которой лежало кольцо мастера Указов — синее, с красной вставкой — и полное как халатами, так и поэзией.

Седой ожёг меня взглядом: