Скованные намертво - Илья Рясной

— Как?

— Сумел подточить крюк, на котором цепь висела. И выбрался наружу… Мне казалось, что выбрался. А пробрался в соседнюю камеру. Там «пес Павлова» жил — доходяга обескровленный. Я видел, что осталось ему немного. Он почти сбрендил. Я ему предложил бежать.

— Это тяжело?

— Невозможно. Охранники толк в своей работе знали… И я пустил парня вперед. К воротам, чтобы он отвлек на себя внимание охранников. Я воспользовался им как обманкой. И они клюнули… До сих пор просыпаюсь, вспоминая его лицо — изможденное, но с лучом надежды. Но у меня не было выхода. Мы бы погибли вместе…

— Что потом с домом стало?

— Это как замок Дракулы. Не знаю. Щербатый оттуда съехал. В Ростов. Там ему и конец пришел.

— Сам помер?

— Убили — какие-то старые счеты в воровском мире, да упыри его в свет вышли. Начали вращение. Им Щербатый вроде как с кровью и удачу дал. Все поднялись. Все в авторитете Через детскую жизнь, через мать родную перешагнуть — пожалуйста. Кровь просто так не пьют. Кровь от оков освобождает Так-то, самбист.

— А ты что?

— А мне куда? Я к ворам прикипел. Мне только там и оставалось жить. Тем более цель у меня появилась.

— Всех подельников Щербатого извести?

— Точно… Где был, что делал — не скажу. Тебе неинтересно. Но своего достиг… Один остался — Калач. Тертый Калач. Опытный Калач. Умный Калач… Ты, самбист, мне его отдай. Он вам без надобности — с доказательствами у вас плохо, вывернется.

— Не знаю, — сказал Аверин.

— А что тут знать? Я его все равно достану.

— Я пока ничего не знаю, Ледокол. Буду думать…

— Думай. Но прав все равно я…

Оперативники ГУУРа, крутя наемные убийства в нефтебизнесе, вышли на одного из заказчиков — генерального директора фирмы «Тантал». Антона Свиридянского. А оперативная группа ГУОПа под руководством полковника Сидорова (с кем Аверин брал штурмом владения Акопа Дадашева) уличила шефа «Тантала» в банковских аферах и махинациях с поставками нефти. Прошла информация, что тот в ближайшие дни улетает в Израиль.

— Будем брать ворюгу, — сказал Сидоров, к которому Аверин заехал согласовывать мероприятия.

— Когда? — спросил Аверин.

— В аэропорту, — Сидоров улыбнулся и щелкнул пальцами. — Лучше всего на нервы действует. Он уже одной ногой там — за бугром. И знает, что за бугром его никаким ментам не достать. Подходит в таможенную зону, а ему говорят — пройдемте, кое-что утрясти надо. И тут возникаем мы. Стресс рухнувшей надежды. Клиент готов к разговору. И сразу начинаем его грузить на две линии — на организацию наемного убийства и на махинации. Хоть по какой-нибудь разговорится.

— Логично.

— Значит, договорились. Силовая часть и наблюдение за нами.

— Договорились.

— Билет, кстати, у него на завтра. Бабу свою с собой берет.

— Жену?

— Да нет. Вроде невесты. Девчонке чуть за двадцать.

— А ему пятьдесят пять.

— Разница в возрасте вполне залечивается миллионами баксов на счету…

Утром Аверин с Сидоровым были в аэропорту «Шереметьево-два». Они отправились к начальнику УВД, обслуживавшего аэропорт. Объяснили ситуацию, обоговорили детали мероприятия.

— Сделаем, — обещал начальник УВД. — Людей дать в помощь?

— Нет, не надо. Но пускай под рукой будут на случай осложнения ситуации, — сказал Аверин.

— Все сделаем, — кивнул начальник УВД.

Свиридянский подкатил на длинном черном «Линкольне», за ним следовал пятисотый «Мерседес». Провожали его два «быка" — телохранителя и невысокий худой очкарик, которому на лоб хотелось налепить табличку — „брокер“. Брокер в России — это не банковский игрок. Это генотип — люди с определенной внешностью, замашками и мопалью. Рядом со Сви-ридянским находилась женщина, с которой он улетал. Действительно, красивая, молодая, изящная, тонкая, в ней ощущалась порода, в ней присутствовал шарм, она нисколько не походила на пустоголовых и унылых „мисс Вселенной и Московской области“. Когда Аверин увидел ее, у него засосало под ложечкой.

— Третий первому, — прошуршала рация.

— Первый на проводе, — ответил Сидоров. — Привели клиента, — сообщил главный группы наблюдения, которая пасла Свиридянского.

— «Хвоста» — конкурентов или прикрытия — не заметили? — осведомился гуоповец.

— Нет.

— Готовьтесь. Когда объект пройдет на пограничный контроль, на автостоянке берите «быков» и очкастого. Подошлю к вам двух тяжелых[1]. Хватит?

— Сделаем, — ответил третий…

До отлета оставалось еще достаточно времени. Свиридянский с сопровождающими отправился в бар. Телохранители-барбосы, отлично выдрессированные, взяли себе по банке спрайта и по бутерброду и сидели, настороженно озираясь. Под их кожаными, будто форменными утепленными куртками проглядывались утолщения, специфические для кобуры. Свири-дянский, «брокер» и женщина заказали бутылку шампанского за триста долларов. Наполнили бокалы. Могли бы раскошелиться и побольше — ведь хозяин «Тантала» оставлял родину надолго. В ближайшие годы возвращаться он не намеревался — слишком длинный шлейф за ним тянулся, чтобы лезть сюда снова.

Они неторопливо распили бутылку. Тут мелодичный женский голос из динамика объявил регистрацию на тель-авивский рейс. Улетающие направились на регистрацию и на таможенный контроль.

— Ты смотри, они не педики? — усмехнулся полковник Сидоров, глядя, как горячо Свиридянский целуется с «брокером». — Хотя с такой женщиной голубым грешно быть.

— Это точно, — угрюмо согласился Аверин.

Все, Свиридянский отправился на таможенный контроль и преодолел его без досмотра. «Брокер» и охранники побрели к своим машинам. Их там уже ждут.

Лиц с дипломатическими паспортами, понятно, пускали без очереди — в отдельный проход. А именно такой паспорт имелся у Свиридянского. МИД за деньги в последнее время выписывал их пачками. Все уважающие себя воры обзавелись такими паспортами, которые запрещали их досмотр и предоставляли дипломатические льготы при пересечении всех границ на Земле.

Перед будкой погранконтроля Свиридянский протянул паспорт. Женщина-прапорщик в отлично подогнанном форменном кителе изучила его, внимательно посмотрела.

— Что, непорядок? — Свиридянский обдал прапорщика обаятельнейшей улыбкой.

— Не совсем. У нас указание проверять паспорта этой серии.

— Почему? — улыбка оставалась такая же обаятельная, но в ней появился оттенок беспокойства.

— Обычная формальность. Это бывает, — прапорщик тоже умела улыбаться. — Пройдемте в отдельное помещение. В кабинете Свиридянского уже ждали. С Сидоровым он был знаком неплохо.

— Я так и знал, что это ваши происки, полковник, — произнес Свиридянский.

— Мои, — согласился Сидоров.

— Ну и что вы хотите? Поиграть в игрушки и испортить мне настроение перед отъездом?

— Какой отъезд? — улыбнулся Сидоров. — Вы задержаны, господин Свиридянский.

— Шутите?

— По подозрению в совершении преступлений.

— Вы играете с огнем… Дайте мне позвонить.

— В другой раз.

— Полное беззаконие. Через три часа, как только позвонит ваш министр, вы будете извиняться.

— Напрасно надеетесь. Ваши покровители сделают вид, что вас не знают. Вы представляли для них интерес, пока безопасно отстегивали им деньги. Больше вы им не нужны.

— О чем вы говорите, Василий Николаевич? Сидоров сделал жест, и Аверин с оперативником ГУОПа шагнул к бизнесмену. Защелкнулись наручники.

— А это зачем? — кивнул Свиридянский на наручники.

— Так преступник вы особо опасный, — усмехнулся Сидоров. — И терять вам нечего.

Нефтебизнесмен посмотрел на него с нескрываемой злобой.

— Посмотрим, кто будет смеяться последним… В другой комнате ждала женщина Свиридянского. Она сидела молча на стуле.

— Здравствуй, Маргарита, — сказал Аверин, заходя в комнату. Она удивленно посмотрела на него. В миг она побелела, как полотно.

— Ты?.. Что происходит? — воскликнула она нервно. — Где Антон?

— Задержан.

— Что ты говоришь?

— По подозрению в совершении хищений и в организации заказных убийств.

— Какая ерунда!

— Это правда, Маргарита…

Она помолчала минуты две, уставившись на свои намани-Кюренные пальцы. Потом воскликнула:

— Ты виноват во всем! — На ее глаза навернулись слезинки. — с того момента, как ты возник в моей жизни, все не так! Ты во всем виноват.

— Маргарита, твой воздыхатель — убийца и вор таких масштабов, каких мало…

Маргарита вздохнула глубоко, стиснула зубы.

— А что ты думаешь — «Линкольны», «Мерседесы», ожерелья бриллиантовые — это просто так… Ты связалась с бандитом, Маргарита. Мне грустно, но ты знала это…

— Он не хуже и не лучше, чем другие, — слезы текли по ее щекам, но она не пыталась их смахнуть.

— Да, бывают и похуже.